– Кроме того, вы побрились недавно.
– Лихо! – удивленно воскликнул Мышкин, и непонятно было, чему он удивился – логике рассуждений незнакомки или тому, как та поймала обреченную на гибель кружку.
Маша села за стол, и Мышкин представился:
– Анатолий Степанович.
– А я Маша.
– У вас голос похож на голос вашей подруги, – заметил Мышкин.
Но она пропустила его замечание мимо ушей.
– Мария Стихарева просила меня узнать, есть ли новости об интересующих ее людях.
– Есть, – кивнул следователь. – Тот, чья фамилия ей известна, в конце лета был задержан за драку возле ночного клуба.
– Клуб называется «Рыжая кобыла»? – догадалась Маша.
– Именно. Так вот, его задержали и доставили в местный отдел. Очень скоро подъехали люди и выкупили его, как водится. Было утро, рассвело, так что снимки его приятелей получились довольно четкими. Ваша подруга могла бы посмотреть их. Только как передать их ей?
– Я отсканирую и отправлю по электронке.
– Снимки у меня на флэшке, – пояснил Мышкин.
– То есть, – догадалась Маша, – вы еще и фотограф-любитель?
– Есть немного.
– А тот, кто спровоцировал драку, – ваш человек?
– Частный детектив. Я с ним сотрудничаю. Он помогает мне, а я ему. Информацией делимся и просто дружим. Он любит кулаками помахать, чтобы пар выпустить, за что его из органов и уволили.
Следователь протянул Маше флэшку, и та спрятала ее в карман.
– Странно… – задумчиво произнес Мышкин. – Впервые вижу, чтобы молодая привлекательная женщина ходила без сумочки.
– Не могу найти такую, чтобы к новому пальто подходила. А помада и деньги прекрасно в кармане помещаются.
Маша снова полезла в карман, словно хотела продемонстрировать собеседнику, что носит в своих карманах, но достала конверт.
– Здесь две тысячи евро. Если продолжим сотрудничать, будет еще.
Следователь спрятал конверт во внутренний карман и посмотрел на нее пристально.
– Судя по всему, вы тоже занимаетесь частным сыском. То-то, гляжу, что-то знакомое в вашем лице… Вы в городском управлении не работали?
– Я не местная, – покачала головой Маша, поднялась и протянула Мышкину руку. – Удачи, Анатолий Степанович.
Следователь не отпускал ее руку.
– Это не все… Если ваша подруга помнит сторожа с автостоянки, то могу сообщить, что он, оказывается, знаком с Немцем. Они «отдыхали» вместе. Только Немец парился за разбой, а сторож – за совращение падчерицы, так что на том курорте он толчки драил и шестерил по-черному. Но все равно случайных совпадений не бывает.
– Пора ему на повышение, – предложила Маша. И поинтересовалась: – Сколько дают за вскрытие гаража и угон автотранспорта?
– Думаю, достаточно. А если угонит у серьезного человека – то выше крыши будет.
Она вошла в спортзал, когда занятия уже закончились.
– Первый пропуск занятия за четыре месяца, – с укоризной отметил Бармин.
– Я не пропустила, просто опоздала.
Маша приступила к разминке. Андрей Иванович понаблюдал немного, а потом направился к раздевалке.
– Подождите! – крикнула ему Маша.
Тренер остановился.
– Я хочу попробовать полный контакт.
– Рано, – ответил Бармин.
– Против вас.
– Лет через десять.
– Сейчас. И прошу меня не жалеть.
Мужчина покачал головой и пошел по расстеленным матам к выходу. Маша догнала его и в прыжке выбросила вперед ногу. Успела увидеть, как Бармин уклонился и с полоборота встретил ее ударом ладони, и сама налетела лбом на его жесткую ладонь. Показалось, что у нее хрустнули шейные позвонки. Маша лежала на спине и не могла подняться.
– Вы невероятно талантливая ученица, – произнес Андрей Иванович, протягивая ей руку и помогая встать. – Но повторяю еще раз: в полную силу я ни с кем работать не буду. И ни в полконтакта, ни в четверть. А с учениками – тем более. Через год, если у вас останется желание, сходим куда-нибудь для спарринга. В городе есть хорошие тхэквондистки.
Маша стояла, и ее покачивало.
– Все нормально? – спросил Бармин.
– Простите, учитель, – вздохнула Маша. – Понимаете, сегодня день такой… Ровно год назад у меня убили мужа.
Зачем она сказала ему это? Зачем и в день знакомства сказала, что у нее погибли сын и муж? Никто не должен знать, кто она на самом деле, для чего здесь и о какой справедливости мечтает.
Андрей Иванович прав, она еще не готова к полному контакту с обратной стороной справедливости.
Перед тем как отправиться на тренировку, Маша просмотрела снимки на флэшке – их было около двух десятков: видимо, делались на скоростную камеру. Вот трое парней выходят из черного «Рэндж-Ровера», подходят к дверям отдела полиции… А вот выходят, но уже в сопровождении Немчинова… Она смотрела на его лицо, нисколько не сомневаясь, что бил ее именно этот человек. Внимательно вглядывалась в другие лица: вполне вероятно, что среди них тот, кто стрелял в Сергея, и тот, кто обливал бензином гараж. Смотрела и не узнавала. Год назад Маша видела их несколько секунд, едва помнила одежду – был вечер, и лампа над входом в гараж освещала лишь небольшое пространство. Единственное, что она знала наверняка, – все нападавшие приблизительно одного роста. Но на снимках, полученных от Мышкина, один из бандитов, приехавших за Немчиновым, значительно ниже остальных. Значит, этот отпадает. Двое других? Уверенности Маша не чувствовала. Если они ближайшие соратники Немца, то вполне возможно, что тоже были тогда у гаража.
С тренировки вернулась расстроенная, понимая, что вела себя как дура. Снова стала разглядывать фотографии, теперь уже ясно осознавая: расстроена не тем, что пыталась вызвать на бой Бармина, а тем, что люди, которых она пыталась опознать по фотографии, живы. Ее мужа, человека, которого все ценили и уважали, больше нет на свете, те же, кого и людьми-то нельзя назвать, улыбаются и радуются своей безнаказанности.
Утром она позвонила Мышкину и сообщила, что невысокий отпадает, а двоих других ее подруга опознала, хотя и с большой долей сомнения.
– Имена и фамилии известны всех троих, – сказал следователь, – если хотите, я передам вам все данные. Те двое работают в клубе: один числится администратором, а второй охранником. Но оба, судя по всему, контролируют деятельность наркодилеров и следят за тем, чтобы в зал не проникли сотрудники Госнаркоконтроля.
Вечером Маша решила проехать мимо клуба, принадлежащего Артему Кущенко.
Над входом висело освещенное разноцветными лампочками муляжное чучело рыжей лошади. Но автор сего произведения явно был плохим анималистом – лошадь больше походила на бегемота с вытянутой гривастой шеей и длинными ногами. Вдоль всего здания стояли припаркованные автомобили, следовательно, народу в этот час в клубе было немало. Среди прочих имелся и черный «Рэндж-Ровер». Маша притормозила и посмотрела на номер – автомобиль оказался тем самым, на котором приезжали в полицию за Немчиновым трое его приятелей.
