– Прости меня, Алик, но я совсем не умею врать.
– Все-таки завещание было составлено, подписано и заверено подписью Иванова и печатью больницы? – уточнил Акрошкин.
– Да, – негромко произнес Грецкий и опустил голову, – составлено и заверено. А еще у больной Игнатьевой были десять тысяч евро наличными, которые она передала Иванову.
Грецкий вскинул голову и обернулся к Олегу:
– Прости меня, Алик, но я тебя предупреждал, что надо работать честно.
– У меня больше нет вопросов к свидетелю! – громко объявил Акрошкин.
Судья посмотрел на Геннадия Павловича и спросил:
– У адвоката ответчика есть вопросы к свидетелю?
– Нет, – спокойно пожал плечом Геннадий Павлович, – я хотел бы выслушать всех свидетелей истца.
Грецкого попросили присесть на свободное место, и он опустился рядом с Флярковским. Илья Евсеевич по-прежнему делал вид, что сидит в одиночестве.
Акрошкин попросил пригласить в зал свидетельницу Клару Петровну Мозгалеву. Клэр вошла в зал в тонком трикотажном платье черного цвета, с траурными тенями вокруг глаз, преисполненных печали, и черной бархатной сумочкой в руках. Все как на кладбище, если бы не черные чулочки сеточкой.
Она назвала себя и сообщила, что работает в органах опеки и попечительства председателем комиссии по усыновлению.
– То есть это ваша комиссия приняла решение, которое теперь обжалуется на нашем судебном заседаниии? – спросил судья.
– Каюсь, – вздохнула Клара Петровна, – но ведь члены комиссии тогда не могли знать всех обстоятельств. Я пыталась возражать, но их ведь больше. В том смысле, что состав комиссии против голоса одного человека – то есть меня.
– Вы хотите сказать, что гражданин Иванов сразу вам не понравился?
– Сразу или нет, я сейчас точно не помню. Дело в том, что обвиняемый Иванов слишком активно…
– Здесь нет обвиняемых и потерпевших, – поправил свидетельницу судья. – Присутствующий здесь гражданин Иванов является ответчиком по данному делу. Адвокат истцов, задавайте ваши вопросы свидетелю.
Акрошкин был суров.
– Клара Петровна, я не хотел касаться этой темы, но скажите, какие действия предпринял находящийся здесь гражданин Иванов для того, чтобы добиться положительного решения спорного вопроса?
– Понимаете, когда он появился впервые с документами, я ничего не заподозрила. Документы на первый взгляд были в порядке. Я приняла их и пообещала рассмотреть на ближайшем заседании комиссии. Но потом, когда я попыталась вникнуть в суть, он стал… как бы вам сказать?
– Скажите, как было, – посоветовал адвокат Акрошкин.
– Он стал ухаживать за мной как за женщиной.
Клара Петровна положила руки на талию и, не удержавшись, провела ладонями по бедрам. Тут же опомнилась, отдернула руки и обернулась, на всякий случай проверяя реакцию присутствующих мужчин. Все оценили: фигура у нее была и в самом деле хорошая.
– То есть он стал оказывать вам знаки внимания?
– Ну, я не знаю. Пригласил меня в дорогой ресторан, сорил деньгами, предложил довести меня до дому, а потом пытался проникнуть в мою квартиру.
– С какой целью? – поинтересовался судья. – Он хотел вас ограбить?
– Не знаю. Но ответчик, как услышал, что мой сын… я ведь живу с сыном, которому почти шестнадцать лет, и он, между прочим, призер первенства города среди юниоров… Так вот, я проговорилась случайно, что сын на спортивных сборах, так после этих слов гражданин Иванов словно с цепи сорвался, стал мне говорить комплименты, обнимать и даже лезть с поцелуями.
– Вы не пробовали обратиться за помощью к кому-нибудь, позвать прохожих, например? – спросил судья.
– А вы что, мне не верите? У меня свидетель есть – водитель такси. Машина рядом стояла: таксист все наверняка видел и слышал. Но я сама вырвалась и убежала. Номера такси не помню, потому что у меня голова кругом пошла от наглых приставаний.
– И после всего этого помогли ему с усыновлением? – удивился судья.
– Ну, в комиссии еще есть женщины, может, Иванов их обаял – я же не одна решала. Между нами говоря, обаять тех женщин несложно. Одна уже в возрасте, другая старая дева, а третья сама на мужиков вешается.
– Каков ответчик удалец, – покачал головой судья, – прямо Казанова!
– А то, – согласилась Клэр. – Вы же понимаете…
В их беседу вмешался адвокат Акрошкин:
– Ваша честь, позвольте и мне задать вопрос свидетелю.
Судья кивнул, и представитель истцов спросил у свидетельницы:
– Помимо того, что гражданин Иванов пытался добиться от вас интимной близости…
– Господин адвокат, – прервал его судья, – попрошу обойтись без предположений и намеков.
– Помимо попыток вас обаять, что-то еще обещал вам гражданин Иванов? – поинтересовался адвокат Акрошкин.
– Он предложил мне взятку.
Клара Петровна так легко произнесла это слово, словно речь шла о шоколадке из соевого заменителя.
– Вы хотите сказать, что он, то есть присутствующий здесь гражданин Иванов, предложил вам деньги?
– Да! – коротко и звонко произнесла Клэр.
Она обернулась и бросила быстрый и веселый взгляд на Олега.
– И сколько же он вам предложил? – поинтересовался адвокат Флярковского.
– Десять тысяч евро. Но я отказалась.
– Вы не путаете: именно десять тысяч евро?
– Да, – так же звонко и весело повторила Клара Петровна, – не путаю: он даже достал и показал мне… В смысле деньги показал.
– Ваша честь, только что свидетель, находящийся под присягой, заявил, что гражданин Иванов с целью решения вопроса об установлении опекунства над несовершеннолетним Игнатьевым предложил должностному лицу, а именно председателю комиссии по усыновлению, десять тысяч евро. Прошу занести эти показания в протокол.
– И то, что я отказалась, тоже занесите, – подсказала Клара Петровна, – обязательно!
– У меня больше нет вопросов, – сказал Акрошкин.
– Адвокат ответчика, задавайте свои вопросы.
– Я повторю, что хочу выслушать всех.
Судья посмотрел на Иванова и отвернулся. Олег почувствовал, что у него от напряжения свело челюсти. Он хотел спросить своего адвоката, почему тот молчит и не опровергает ложь, но не мог открыть рта.
– Тогда позвольте вызвать в зал третьего заявленного свидетеля – участкового инспектора милиции Воропаева.
В зал вошел старший лейтенант – тот самый, что оштрафовал Иванова за выгул щенка в неположенном месте.
– Я – участковый инспектор старший лейтенант милиции Воропаев Николай Тихонович, – представился он, – на моем участке находится дом, в котором без регистрации проживает гражданин, который находится в этом зале.
