– Вы где-то рядом живете? – поинтересовалась Эмма.
– Недалеко, – кивнул головой сосед и тут же представился: – Меня зовут Николай Сергеевич.
Каждый назвал себя, тут как раз принесли водку и селедку на тарелочке.
– За знакомство и за ваше здоровье, – произнес Николай Сергеевич и залпом выпил.
Он оказался интересным собеседником, и то, о чем он говорил, казалось значительным, как будто новый знакомый сообщал сведения, известные лишь ему одному или весьма узкому кругу лиц – из числа самых-самых.
– Россия – совершенно особенная страна. Не все, конечно, у нас хорошо, но за границей еще хуже. Все эти чопорные иностранцы носом крутят: какие, мол, у русских хмурые лица. А сами! Пару недель назад в Стокгольме зашли с приятелем в ресторан «Калитка». Был вечер, а в зале народу почти нет – десятка полтора шведов скучают. Балалайки бренчат тоскливо. Мы по рюмочке, по второй; салатики, соляночку, расстегайчики, блины с черной икрой. Шведы кривятся, а мы музыкантам пару тысяч евро отстегнули – сразу цыгане откуда-то появились, и понеслось. «Мохнатый шмель на душистый хмель…» Через час шведы со шведками вприсядку плясали. А вы говорите.
Николай Сергеевич был и в самом деле бывалым человеком.
– В Мексике, в Акапулько, сижу в обычном уличном баре, а в соседнем музыканты уже в сотый раз воют свое «Бе са мэ мучо». Не выдержал, пошел туда с требованием прекратить это безобразие. Вижу: сидит за столиком того бара мужчина в белом костюме и грустит. Перед ним уже бутылки три пустые из-под текилы стоят. Официант пытается убрать. А он почему-то не дает. Сразу понял, что это наш соотечественник.
– Может, сменим пластинку? – спрашиваю того в белом костюме.
– Не надо, – отвечает, – пытаюсь текст запомнить, а слова на мексиканском языке фиг выучишь.
Писателем оказался.
– Что хоть написали? – спрашиваю.
– «Живой труп», – говорит. – Нет, «Живой труп» кто-то другой уже написал, а по жизни живой труп – это я сам. Труп не труп, но опубликовал пару десятков книг – муру всякую, самому стыдно. От дочки книгу прячу – ей еще шестнадцати нет.
Вот такой человек оказался.
Николай Сергеевич посмотрел на Волошина, а потом перевел взгляд на Веру.
– А «Бе са мэ мучо» он выучил? – спросила Вера.
– Откуда? – вздохнул Николай Сергеевич. – Он даже за текилу забыл рассчитаться. У него памяти совсем нет. Одно слово – писатель!
Бывалый человек еще мог бы долго рассказывать свои истории. Но в этот момент к их столу подошли двое парней, которые до этого сидели за столиком у самого прохода.
– Ну, че, девчонки, – сказал один из них, обращаясь к Эмме. – Может, потанцуем для начала?
А второй взял за руку Веру:
– Ну!
– Можно и повежливее, – негромко произнес Филатов и сам испугался своей смелости.
На него не обратили внимания, а когда Алексей скинул ладонь подошедшего парня с плеча Веры, тот сказал, не сказал даже, а прошипел:
– У тебя че – зубы лишние?
Драки, судя по всему, было не избежать. Даже официанты это поняли и куда-то исчезли. Музыка стихла, тишина делала предстоящую развязку еще более трагической.
Не растерялся лишь один Николай Сергеевич:
– Пацаны, – сказал он парням. – Давайте не будем разборки устраивать. Если есть желание перетереть тему, потом в тихом уголке потолкуем.
Дебоширы переглянулись, и один из них кивнул:
– Ладно. На природе побазарим.
А второй ударил по столу ладонью, нехорошо засмеявшись при этом.
Соусник подпрыгнул и упал на бок. Томатный кетчуп разлился по столу, несколько капель брызнули на платье Эммы.
Парни ухмыльнулись и направились к выходу из зала.
– Ну вот, – вздохнула Эмма, глядя вслед уходящим парням, – испортили хорошую французскую вещь. Срочно надо идти замывать пятна.
Она стала вставать из-за стола, и тут же подскочил администратор. Еще минуту назад его в зале не было, но он все равно оказался в курсе всего произошедшего.
– Из зала не выходите, – начал смело шептать отважный администратор. – Эти хулиганы могут находиться в фойе.
Администратор заметил пятна на платье Эммы, которые она пыталась снять салфеткой.
– Надо солью присыпать, – посоветовал он, – а потом отмыть. Я вас проведу в служебное заведение – там очистите платье, а я посмотрю, где эти гады. Если не ушли, то я на всякий случай полицию вызову.
– Вызывайте, – приказал Николай Сергеевич. – А я проверю фойе и перед входом. Совсем шпана распоясалась.
– Да, да, – закивал администратор, – обнаглели вконец – за две кружки пива остались должны.
– Счет и за наш стол пусть принесут, – попросил Алексей, – мы, пожалуй, закончим наш ужин.
Эмма подхватила свою сумочку и пошла за официантом. Николай Сергеевич отправился на разведку, музыки не было, и вообще все вокруг стало мрачным. Звякали ложки и вилки за соседними столами, и люди, сидевшие в зале, вели себя так, словно ничего только что не произошло, а сами они пришли сюда лишь затем, чтобы молча поужинать в тишине.
– Хоть бы кто слово сказал, – злился Филатов, – уткнулись в свои тарелки, а тут нас хоть режь, хоть убивай – никому никакого дела нет. Кто придумал эти дурацкие рестораны? Как хорошо все-таки дома!
Он покрутил головой, оглядывая зал:
– Какая мерзость! Зачем вы меня сюда затащили?
Иван забыл, что это именно он был инициатором этого похода.
– Я всегда говорил, – вздохнул он, – что лучший ресторан – дома на кухне. Хочешь – ешь, хочешь – пей, хочешь – песни пой или танцуй сам с собой, главное – никто не оскорбит и морду не набьет.
Он вылил в свой бокал оставшееся в бутылке шампанское и тут же выпил его двумя глотками. После чего с грустью произнес:
– Жаль, что так все закончилось. Надо проучить этих хамов. Их всего двое, а нас пятеро. Жаль, что они убежали так быстро.
– Мы можем их догнать, – встрепенулась Вера. – Я быстро бегаю. Задержу их, а тут и вы вчетвером подоспеете.
– Ладно, – махнул рукой Иван, – пусть живут: я умею прощать врагов.
Вернулся администратор и доложил, что на всякий случай вызвал полицию. Парни, вероятно, ушли, а могли и затаиться. Администратор видел через окно какие-то тени среди сосен.
– А когда полиция прибудет? – поинтересовался Филатов.
– Обычно очень скоро подъезжает.
– Ага, – обрадовался Иван, – значит, это у вас часто случается. Не ресторан, а малина для бандитов. Может, ваше заведение и киллеры посещают? Пусть нам счет принесут, рассчитаемся и уйдем.
Он надеялся покинуть ресторан под охраной полиции. Поднял голову в надежде разглядеть в полумраке зала подоспевший наряд патрульной машины, но увидел только, как из дверей, ведущих в служебные помещения, выглянула Эмма. Она помахала рукой Ивану, и он поднялся навстречу.
