– Ну да, я малость пьян. Но только самую малость. И вообще имею право стресс снять.
– Пока будешь снимать стресс, – отозвался наконец Алексей, – с тебя снимут голову.
Филатов в приступе смелости махнул рукой:
– Пусть только попробуют.
После чего икнул:
– Пардон.
Икнул еще раз:
– А вы новости из Нью-Йорка смотрели?
Волошин отправился включать телевизор, а любитель текилы поплелся за ним. Когда загорелся экран и Волошин поймал канал «CNN», Иван прошептал, наклонившись к другу:
– По-моему, Вера меня ревнует.
И, увидев удивленное лицо Алексея, добавил совсем тихо:
– Ревнует к Эмме, ведь я ей тоже нравлюсь.
Без всякой паузы, улыбаясь, продолжил:
– А Надя, когда уезжала, прихватила твою фотографию из кабинета. Я лично видел. Помнишь, в металлической рамке. Ты на ней в Германии на фоне какой-то кирхи.
– Это в Швейцарии. Женева, собор Сент-Мари Мадлен.
Волошин и без напоминания знал, когда исчезла фотография и кто ее взял. Бедная влюбленная девочка, которая, расставаясь с ним, даже заплакала. Впрочем, она же обещала в феврале вернуться, а это значит, что скоро они увидятся. Почему-то, вспомнив об этом, Волошин почувствовал неловкость. Неужели он стесняется присутствия Веры? Или наоборот: приедет Надежда, а у него в доме девушка в футбольной майке.
Алексей размышлял об этом, в комнате верещал по-английски телевизор, что-то бубнил себе под нос развалившийся на диване Филатов, на кухне хлопнула дверь холодильника – Вера опять, наверное, готовит свои овощи с травой.
– Во! – закричал, указывая пальцем на экран Иван. – Это про нас… То есть про них. Смотрите все.
– …Возвращаемся к трагедии в районе Глендейл. Как мы уже сообщали, сегодня ночью взволнованный мужчина позвонил в «911» и сообщил, что на него напали неизвестные возле здания гольф-клуба…
– Во! – заорал Филатов. – У нас тоже был гольф-клуб. Какое совпадение!..
– Заткнись! – приказал ему Алексей.
…Первой прибыла на место трагедии патрульная машина восемьдесят пятого полицейского участка. На перекрестке Миртл-авеню и Юнион Тернпайк они обнаружили черный внедорожник «Хонда-пилот», в котором находился труп владельца. Именно этот человек, судя по всему, и вызывал помощь. Но не дождался и скончался от ранения в бедро – пуля перебила артерию, неизвестный умер от потери крови. Полиция организовала поиски нападавших, но безуспешно. Только с рассветом на поле Твинфилд были найдены еще два трупа с многочисленными огнестрельными ранениями. Личности установлены, но узнать фамилии представителям прессы не удалось. Лейтенант полиции Джордж Новак сообщил только, что в деле много неясного, самое главное: все трое убитых являлись достойными членами общества, у каждого из них был свой успешный бизнес. Судя по предварительным опросам родственников, знакомы между собой погибшие не были. Корреспонденту из своих источников удалось лишь узнать, что убитый, которого нашли в черной «Хонде-пилот», долгое время проживал в Бразилии и вернулся в Нью-Йорк сразу после Рождества…
– Пиранья! – радостно воскликнул Филатов. – Значит, те двое – Ковбой и Дракон.
Американский диктор пообещал в скором времени сообщить новые подробности, после чего начался следующий сюжет – служащий финансовой компании скрылся, предварительно сняв со счетов фирмы семьсот пятьдесят миллионов.
– Молодец, – обрадовался Иван. – Главное, никакого риска. Никого не надо убивать, без перестрелок и крови – чистая работа! Да и мы тоже – ребята не промах: все пока у нас здорово получается. А какой-то дурацкий кот: «Мяу-мяу, ты – следующий!» И чего порой всякие бредни снятся. Я Эмме сегодня…
– Для вас сообщение, – сказала Вера, заглянув в комнату.
– Мне? – удивился Иван.
Он пошел в кабинет, а девушка шепнула Волошину:
– Сейчас кричать будет.
Но все было тихо. Причем на удивление тихо. Абсолютная тишина за стеной, словно Филатов внезапно даже перестал дышать. Он сидел в кресле не шевелясь и глядел в монитор ничего не понимающими глазами.
«Вампир, загляни в почтовый ящик!»
На экране светилось отправленное ему сообщение:
«Вампир, из нашей игры так просто не выходят!»
Иван обернулся к другу, но, похоже, не узнал и его. Затем начал медленно раскачиваться:
– О-о! Откуда! Кто им донес? Они все знают! Они даже могут вычислить, где я!
Он попытался вскочить, но Алексей схватил его за плечи:
– Тебе коньяк или текилу?
Филатов все же вырвался из кресла, но бежать было некуда. Он с тоской посмотрел на Волошина, словно именно тот причина всех его несчастий:
– Пошел ты со своей текилой! Надо срочно исчезнуть, а то нагрянут рейнджеры.
– Успокойся, – сказал Волошин, – сам же говорил, что патронов у нас хватит. И потом, это, может быть, провокация. Для того лишь, чтобы тебя из дома выманить. Сюда-то они войти не смогут; начнется пальба, мигом примчатся полицейские с автоматами.
Иван молча слушал, но раскачиваться продолжал. Он так и стоял вплотную к приятелю, подергивая телом, словно выбирая, куда лучше упасть – вперед или назад.
– Вера! – крикнул Волошин девушке, хотя она стояла рядом. – Спуститесь в подвал – там где-то наш дорогой друг бутылку коньяка припрятал!
Коньяк пили в подвале. Спустившись туда, Иван сразу решил не выбираться. Впрочем, пил он один, Алексей лишь изображал собутыльника, подносил ко рту стопку и ставил обратно на узкий сервировочный столик.
Филатов и домой-то вернулся не очень трезвым, так что через полчаса Вампир был уже пьян в стельку.
– Буду спать в подвале, – сказал он и посмотрел на Волошина так, словно видел его впервые, а потом попросил: – Постели мне здесь на нижней полке.
Уже натягивая на голову одеяло, на мгновение вернулся в чувство:
– А как же Эмма?
– Она у себя дома и тоже спит в подвале одна, – успокоил его Волошин.
– Бедняжка, – вздохнул Иван.
Закрыл глаза и мгновенно уснул как убитый. Впрочем, подобное сравнение было здесь неуместно… Но зато в доме наступила тишина.
Остаток вечера Алексей и Вера проговорили на кухне. Когда готовы уже были распрощаться, чтобы разойтись по своим комнатам, Алексей сказал:
– Вера, вы в курсе всех наших дел. А поскольку дело, как вы понимаете, небезопасное, то ваш гонорар будет увеличен..
– Не надо об этом, – попросила Вера.
– Денег за игру, если выживем, мы с Иваном, естественно, не получим, но обещаю, что…
– Я прошу: не надо. Все будет хорошо, я не сомневаюсь. Я здесь не только ради денег.
