Секретарша вдруг заметила в «Мерседесе» декана, наклонилась к стеклу и, постучав лакированными ноготками по стеклу, улыбнулась приветливо.
– Роскошную даму из фонда случайно не Варварой Николаевной звали?
Храпычев помахал пухлой ладошкой своей секретарше.
– Нет, только не Варвара. Фамилия ее… У меня где-то визитка осталась, надо поискать. Так как насчет доклада?
– Я подумаю.
– Думай побыстрей, а то времени в обрез. Обещаю, что возьму тебя обратно на факультет и даже часов прибавлю, если захочешь…
Храпычев открыл дверцу и стал вылезать. Секретарша в тот момент заглянула в салон и помахала рукой Ладейникову:
– Валерий Борисович, добрый день. Какой вы теперь респектабельный!
Бывший друг подхватил под локоть улыбающуюся девушку и направился к своему автомобилю, не забывая отвечать кивками на приветствия проходящих мимо студентов.
Храпычев сел за руль «Лексуса» и посмотрел на секретаршу.
– Ты бы, Юлечка, не лезла куда не просят. Видишь, что я в чужой машине, так стой и жди, когда выйду. Может, у нас разговор важный.
– А о чем вы говорили?
– Да ни о чем, – отмахнулся Храпычев, – Ладейников старую сплетню проверял, будто я был любовником его жены. Верблюд он и есть верблюд. Ладно, поехали в тот ресторанчик, где вчера обедали.
Глава 9
– На ловца и зверь бежит, – обрадовался следователь Пименов, увидев входящего в кабинет Ладейникова. – Я как раз собирался набрать ваш номер.
– Есть какие-то новости? – спросил бывший доцент, опускаясь на стул.
– Новости есть всегда. Вот вы говорили, что ваша жена родом с Украины…
– Ну да. Там ее отец, который… Впрочем, я не видел его никогда.
– А по нашим данным, она сирота, воспитывалась в детском доме.
– Я не знал…
– А были в курсе, что ваша жена отбывала срок за мошенничество?
– Что-о? – удивился Валерий Борисович.
– Как вы познакомились?
– Это допрос?
– Просто спрашиваю, – спокойно сказал следователь. – Убитая Варвара Николаевна, имевшая до замужества фамилию Чернова, получила десять лет за организацию финансовой пирамиды. Освободилась досрочно, а через три месяца после освобождения вышла за вас замуж. Вы к тому времени только-только стали свободным человеком, разведясь с вашей первой женой.
Валерий Борисович наконец понял, что речь идет не о Ларисе, а об убитой женщине.
– Ну да, – кивнул он, – познакомились и поженились. Что тут особенного?
– Ничего. Она была красивой женщиной, вы – тоже мужчина видный. Или, как теперь говорят, брутальный. Но погибшая была осуждена за экономическое преступление, вы же известный экономист. Вот тут у меня даже ваш печатный труд имеется… – Следователь открыл ящик стола и достал небольшую книжку в мягкой обложке. – «Расчеты прибавочной стоимости по отраслям промышленности в условиях экономики переходного периода». Какое длинное название!
– Вы что, читали это? – удивился Ладейников.
– Почитал вчера перед сном. Доходчиво. Интересно. Но я о другом.
Пименов взял в руки пачку сигарет и кивнул Валерию Борисовичу:
– Можете покурить, если хотите.
Ладейников опустил руку в карман, потом проверил другой и не нашел пачки.
– Увы, – сказал он, – оставил сигареты в машине.
Пименов протянул ему пачку «Кэмела», и Ладейников, взяв ее, посмотрел на верблюда, изображенного на пачке.
– Не курите такие? – спросил, заметив это, следователь.
– Верблюда разглядываю.
– Вам известно, что после смерти вашей жены вы – состоятельный человек? – произнес Пименов вкрадчиво.
Ладейников усмехнулся и достал из пачки сигарету.
– Я сказал что-то смешное? – слегка нахмурился следователь.
– Просто вдруг пословицу вспомнил: богатому так же трудно попасть в рай, как верблюду пройти сквозь игольное ушко. – Ладейников достал из кармана зажигалку и прикурил.
– Давайте ближе к делу, – сказал Пименов, дождавшись, когда собеседник выпустит дым. – Нами обнаружены счета в разных банках, открытые на имя вашей жены. Интересует вас сумма вкладов?
Ладейников дернул плечом и сделал еще одну затяжку.
– На общую сумму девятнадцать миллионов рублей с хвостиком, – продолжил следователь. – Причем хороший такой хвостик – без малого на пятьсот тысяч. Через полгода вы сможете переоформить счета на свое имя, если…
– Если не будет других претендентов.
– И это тоже. Но главное, если не будет доказана ваша причастность к убийству. Пока любому ясно: смерть Варвары Николаевны Ладейниковой выгодна только вам. К тому же я проверил все входящие и исходящие звонки с ее телефона и выяснил, что вы никогда не звонили ей, а она вам. Убитая Варвара Николаевна вспомнила о вас только перед самой своей смертью – буквально за полчаса до гибели она звонила на ваш домашний номер шесть раз. И ни разу звонок не был принят.
– Так я же в баре был, – напомнил Валерий Борисович.
– Были. Я проверил. А также проверил регистрацию вашего брака в книге районного ЗАГСа. Видел даже свадебные фотографии.
– Так это вы в ее квартире все с ног на голову перевернули? – хмыкнул Ладейников.
– Ничего я не переворачивал! – возмутился Пименов. – Мы побывали там сразу после того, как осмотрели место преступления. В квартире все было на своих местах и аккуратно прибрано. И до нас было чисто, и после нашего визита. Я только фотоальбомы полистал, и все. А вы, стало быть, вскрыли опечатанную мною дверь и вошли.
– Печать была снята до меня, а в квартире все перевернуто.
Следователь внимательно посмотрел на Ладейникова, делавшего последнюю затяжку, пододвинул к нему пепельницу и произнес нарочито вежливо:
– Послушайте, у меня к вам просьба… Требовать я не могу, у вас вроде как стопроцентное алиби, просто прошу: не уезжайте никуда до конца расследования.
Глава 10
Они расположились в открытом кафе возле акустической колонки, из которой с хрипом вылетала популярная тем летом песенка:
Он уехал в ночь на пустой электричке…
В сумраке шагов ты все ждешь по привычке…
Осень и печаль две подруги-сестрички…
– Так уезжать не хочется, – вздохнула Соня.
– Что? – крикнул Храпычев, сидевший под самой колонкой.
– Я говорю, что еще отдыхала и отдыхала бы, – повысила голос Соня.
– А кто тебе мешает? – снова выкрикнул Коля.
Лена сидела грустная: отпуск у девушек заканчивался через два дня, и уже завтра они должны были улететь.
