– А-а, Иван Тургенев, – догадался Николай и соврал: – Родственник, но дальний – двоюродный прапрадедушка.
Потом они перебрались в номер и, лежа в постели, посмотрели в новостях краткий репортаж о вчерашней церемонии, в котором показали их двоих и назвали самой красивой парой вечера.
Затем они долго разговаривали о новом проекте Спилберга, и Мишел попросила написать роль для нее.
– Уже! – ответил Николай и показал на свою грудь. – Ты в моем сердце, и твоя роль всегда главная.
– И кем ты меня видишь?
– Содержательницей публичного дома, которая более всего боится, что ее дочки-гимназистки узнают, каким образом мать зарабатывает на жизнь и на их учебу.
– Если бы мне это предложил Спилберг, я плеснула ему в рожу шампанское, а тебе не буду. Я согласна.
Она внимательно посмотрела на Торганова, и он снова наклонился к ее лицу.
– Я люблю тебя.
– Мне сорок четыре года, – с расстановкой произнесла Мишел.
– Я люблю тебя, – снова соврал он.
– Если бы тебе что-то было нужно от меня, я бы не поверила, но это ты нужен мне.
– Придется поверить.
Звезда потрясла головой и прошептала:
– Мне сорок четыре года… Сволочная жизнь – она так быстро проходит!
До вечера они оставались в номере. Потом собрались уходить. Николай спрятал своего «Оскара» за пазуху, а Мишел – в сумочку, предварительно вынув оттуда темные очки и черную шелковую косынку, под которой спрятала волосы. В сумочку улеглись бриллиантовая цепь и серьги. Теперь она почти ничем не отличалась от других женщин.
– Будем расходиться поодиночке? – спросил Торганов.
– Нас вряд ли узнают. А если и узнают, мне это не повредит, ведь и ты теперь тоже звезда.
Но кто-то из служащих отеля, судя по всему, сдал их. Когда они вышли из лифта и направились к выходу, засверкали вспышки цифровых камер, со всех сторон бросились папарацци. Каждый что-то кричал, стараясь обратить на себя внимание, рассчитывая, что хоть один из звездной парочки обернется в его сторону и снимок получится более презентабельным.
– Как долго длится ваша связь?
– Миссис Майлз, говорят, что Стивен Спилберг предложил вам роль?
– Мистер Торганов, правда, что ваш отец кадровый офицер КГБ?
– Миссис Майлз, ваш муж знает о вашем романе с Торгановым?
Они пробились сквозь эту толпу молча. Николай открыл дверь такси, пропустив Мишел в машину. Блицы продолжали сверкать. Торганов хотел и сам сесть в машину, но Мишел отстранила его:
– Я поеду одна. Прощай. Спасибо за все. Ты очень добрый.
Дверь закрылась, такси рвануло с места. Николай махнул рукой, подзывая другую машину. А папарацци продолжали его фотографировать.
– Мистер Торганов, вы собираетесь сделать миссис Майлз предложение?
– Да пошли вы все, – ответил Николай по-русски.
Глава пятая
Ранним утром Торганова разбудил телефонный звонок.
– Поздравляю, – сказала Ирина Витальевна, – честно говоря, не ожидала. То есть… Конечно, я всегда в тебя верила: недаром столько в тебя вложила и душевных сил, и денег, разумеется. На том свете мне зачтется.
– Ты туда уже собралась? – притворно удивился Николай.
– А кто знает, Коленька, сколько ему отпущено? Утром человек радуется жизни, а приходит вечер – и нет человека.
– Тебе только пятьдесят два.
– Уже пятьдесят два.
Ирина Витальевна вздохнула в трубку и продолжила:
– Теперь, чтобы просто быть здоровым, надо быть богатым человеком. Обычная операция стоит нынче бешеных денег.
– А разве у тебя нет страховки? Или ты говоришь о пластической операции? Если нужны деньги, я могу одолжить.
– Спасибо, не откажусь. Но я не за этим звоню.
Мать неожиданно перешла на шепот:
– Коленька, во всех газетах помещены фотографии, на которых ты и Мишел Майлз. У тебя с ней серьезно?
– Мы работаем над новым проектом.
– Тебе Спилберг заказал сценарий? Так значит, вот о чем вы с ним беседовали на банкете.
Потом позвонила бывшая жена. Джозефина с болью в голосе сообщила, что понимает, ради кого он отверг ее чувство, и пообещала, что Мишел Майлз обязательно бросит его, как бросала всех своих любовников, которым он, несчастный Торганофф, и в подметки не годится.
Следом пробился соученик по университету. С ним Николай играл в бейсбольной команде, и от него девять лет не было ни слуху, ни духу.
– Поздравляю с «Оскаром», старик. У меня тоже все неплохо: своя адвокатская контора. Но все работа, работа, а жизнь-то проходит, люди теряют друг друга. Давай как-нибудь встретимся. Можно у тебя посидеть. Я женат, но приеду один. Кстати, у Мишел есть подружка?
Пришлось отключить телефон, а в душе он думал, в какой прекрасной стране живет: не успел поговорить с известным режиссером, как все уже считают, что у него с ним совместный проект – впрочем, это недалеко от истины. Не успел тайком переспать с кинозвездой, а вся страна ему уже завидует. Теперь его отношения с Мишел – достояние общественности, и это обстоятельство не радовало и не удручало его. Торганов размышлял спокойно, словно уже давным-давно жил подобной жизнью. Теперь каждый шаг надо делать осмысленно, потому что любой поступок может стать пищей для обсуждения людьми незнакомыми, мнение которых ему безразлично, но пересуды и домыслы прессы могут создать нежелательный имидж, а значит, повредить работе.
Николай спускался в дребезжащем лифте. В кабине, кроме него, находились две соседки по дому, с которыми он иногда здоровался, две негритянки – молодая и старая. Обе рассматривали его с одинаковым нескрываемым интересом, словно у него была расстегнута ширинка. Он чувствовал на себе их взгляды, даже когда вышел из дому. И потом, когда ехал в вагоне подземки, на него оглядывались какие-то пятнадцатилетние девочки со школьными рюкзачками за спиной.
«Это просто мания, – решил он, – вряд ли меня узнают. Может быть, я просто привлекательный мужчина, но теперь придется прятаться от всех случайных взглядов, меньше бывать в общественных местах, контролировать каждый свой поступок и каждое слово».
Телефон в кармане тренькал, не переставая, Николай уже не отвечал на звонки, но, когда вышел из метро, все же поднес аппаратик к уху и услышал срывающийся от негодования незнакомый голос:
– Ну, ты, урод! Если я узнаю, что ты бегаешь за мисс Майлз, то я тебе знаешь что оторву… Она – моя! Ты понимаешь это, русская сволочь? Еще раз подойдешь к ней…
Человек, набравший его номер, был явно невменяемым. Но взбесило Торганова другое: откуда все эти люди знают номер его мобильника? Надо срочно поменять номер, а заодно и подыскать другую квартиру. Если все-таки состоится контракт со Спилбергом, то денег должно хватить на покупку собственной или даже на домик в пригороде – в хорошем районе, где живут люди, не интересующиеся подробностями частной жизни соседей. Только вот где найти таких нелюбопытных людей?
