– Да-да, – кивнул Торганов, понимая, что деваться теперь некуда.
А он и не собирался идти на попятный. Только уж как-то все неожиданно быстро получается.
– Ваши люди, когда Рощина окажется на свободе, сообщат вам, а вы тогда отдадите мне оставшуюся часть суммы, мы расстанемся навсегда, словно незнакомы вовсе. К этому времени мне поставят пломбу…
Николай кивнул, но полковнику этого показалось мало. И он уточнил:
– Я дождусь вас на выезде из города, мне сообщат о нападении, вы передадите мне деньги, и я помчусь разбираться со своими сотрудниками по поводу чрезвычайного происшествия.
– С деньгами помчитесь?
– Нет, конечно, но это уже мое дело, где я их скину.
Когда выходили из ресторана, ко входу подъехала новенькая красная «Мазда», на заднем стекле которой красовался прилепленный скотчем лист бумаги с отпечатанным призывом «Срочно продается!!!!!!».
Водитель вылез наружу, и Пятаков спросил его:
– Сколько машине?
– Полгода не будет.
– А зачем продаешь?
– А я в кредит ее взял, а сейчас и сам не понимаю: зачем?
– Вот ведь русский человек! – восхитился Михаил Степанович. – Сначала деньги на ветер выбросит, а потом погоду ругает!
– Я ничего не ругаю, – обиделся владелец «Мазды». – Очень хорошая машина, но, как подумаю, что мне три года по восемьсот баксов в месяц платить, то на фига?
Он смерил Пятакова с ног до головы и усомнился:
– Так у вас есть интерес?
– А зачем? Меня пока на служебной возят.
– Я куплю вашу машину, – сказал Торганов, – но хочу сделать это побыстрее. Можно даже по доверенности, чтобы с учета не снимать.
– Согласен, – сказал владелец «Мазды».
И продиктовал Николаю свой телефон. Николай записывать не стал.
– Правда, что ли, купить хотите? – удивился Пятаков, поднимая руку, останавливая такси.
– Нет, конечно, – ответил Николай. – Зачем она мне?
Номер телефона продавца он запомнил.
Глава четвертая
К огромным металлическим воротам колонии подлетел медицинский «рафик» с включенной сиреной. Со скрежетом и грохотом ворота раздвинулись, «рафик» въехал в них и остановился перед другими. Скрипучие врата задвинулись. Из дверей караульного помещения вышел прапорщик с автоматом.
– Всем выйти из машины и приготовиться к личному досмотру, – приказал он.
Дверь микроавтобуса отворилась, из нее высунулся усатый и плохо выбритый врач: из-под наглухо застегнутого белого халата торчал ворот ярко-желтой рубашки и криво повязанный галстук.
– Послушай, прапорщик, – произнес врач спокойно и устало, – мы ночную смену оттарабанили, а нас погнали по вашему вызову, мы два часа с лишним перли сюда из Вологды. А еще обратно ехать. Если ваша больная окочурится, то пусть это будет на твоей совести.
– Это ты живешь по совести, а я согласно инструкции. Кончайте базар и приготовьте машину к досмотру.
Бдительный страж подошел к окошку водителя.
– Путевой лист покажи!
Водитель «рафика» достал путевой лист, прапорщик пробежался по нему глазами, потом кинул взгляд на номер машины, а когда поднял голову, увидел выходящую из автомобиля медсестру. Медсестре было лет тридцать, халатик на ней был укорочен, юбки под халатиком не имелось вовсе.
– В машине только оборудование, – усмехнулась медсестра, словно понимая, на что уставился прапорщик, – да еще моя сумка с личными вещами.
– А что в сумке?
– Косметичка, термос…
Медсестра раскрыла «молнию» спортивной сумки, нагнулась, и прапорщику стало уже не до сумки.
– …вот зонтик еще, юбка моя, свитер на всякий случай. Колготки вот, белье запасное… Мне на этой работе иной раз так потеть приходится! Ты смотреть будешь или на меня пялиться?
– Ладно, – кивнул караульный, с трудом отрывая взгляд от ее ног, – сейчас пропущу.
Он направился внутрь помещения, но на пороге остановился и крикнул водителю:
– В следующий раз лучше проверяй, какие документы с собой возишь.
– Какие выдают, такие и вожу. А в чем дело?
– У тебя на путевом печать отштампована плохо.
– Нормально шлепнули, – не понял водитель, разглядывая документ. – Вот, ясно указано «Станция скорой помощи № 1». Что еще надо?
– Там половины штампа не видно.
– Поторопись, а! – обратилась к прапорщику медсестра. – Мне уже давно пора дома быть и обед детям готовить.
Вторые ворота открылись с таким же скрежетом. «Рафик» въехал на территорию и подкатил к зданию администрации. На пороге появился офицер.
– Я – заместитель начальника колонии майор Клешнин, – представился он.
И посмотрел на коротенький халатик медсестры, выходившей из дверей микроавтобуса.
– Быстро приехали, – удивился майор, – и двадцати минут не прошло, а вы уже здесь!
– У нас вызов в Белозерск был. Уже обратно собирались, а тут передали по рации, чтобы к вам мчались. Где больная?
– Сейчас принесут, подождите пару минут – я уже дал команду. Только… – Майор помялся и пожал плечами: – Тут такое дело… В общем, осужденная уже хрипит, и пульс у нее двадцать.
– Привычное дело, – ответил врач, – у нас каждый второй хрипит. Такая жизнь, сами понимаете. А у некоторых пульса так вообще не бывает…
– У нас есть специальное реанимационное оборудование, – перебила коллегу медсестра. – В крайнем случае, сделаем укол в сердце.
– Наш доктор уже делал какие-то уколы, но сказал, что бесполезно – скоро наступит клиническая смерть, поэтому надо спешить.
В этот момент из-за угла здания показались две могучие женщины-контролера, которые тащили носилки. За ними торопливо семенил лысый врач. Заднюю дверь «рафика» приоткрыли, носилки занесли в машину, больную начали перекладывать врач и медсестра.
– А где кардиологическое оборудование? – удивился врач. – Я же сообщил, что сердечный приступ.
– Наша машина была поблизости, вот мы и прибыли первыми. Вы не волнуйтесь, у нас большой опыт. Сейчас капельницу поставим…
– Но… – попытался возразить доктор.
Его отодвинул заместитель начальника колонии.
– Вы должны расписаться, указав свою должность, место работы и паспортные данные, – сказал он врачу «Скорой помощи».
– Бюрократы, – вздохнул прибывший врач, но выполнил все, что сказал майор.
– Ну, все, что ли? – спросил прибывший врач.
– Сейчас я вызову двух сопровождающих, а то вы так быстро приехали, что я не успел их подготовить. Сейчас они получат оружие в оружейной комнате и минут через десять будут здесь. Без конвоя нельзя по инструкции.
