— Это точно, — согласился Андрей. — Беги пока, гуляй, отрок.
* * *
— Так. Начинаем концентрироваться.
— На чем? — склочно поинтересовался Алексей Валентинович. — Ни одного ориентира у этой лужи.
Берег действительно был пустынен. Лишь вдалеке тянулась смутная нить фонарей. Там было шоссе.
— Вон арматурина из воды торчит. На нее ориентируемся. И фото мы имеем.
Фотография все еще ходила по рукам. Гай Олегович был запечатлен у входа в торговый центр. Дорогая куртка, насмешливая улыбка. Странно, что они с Пашкой не братья.
— Начинаем…
Пошло тяжело. «Скольжение» плотное, невыносимо долгое. Андрей чувствовал, как желудок подкатывает к горлу. К счастью, кроме проглоченного в спешке стакана чая и двух печений, в животе ничего не имелось. Удержался.
Вокруг была вода. Остров, шагов десять в диаметре, вокруг рыжая мутная вода.
— Приехали, — растерянно констатировал Алексей Валентинович.
— Точно, — бледного Генку начало сгибать. — Ох, виноват…
Все, отвернувшись, озирали водную гладь, пока Иванов избавлялся от недавнего завтрака.
— Не вздумай рот из реки полоскать, — не оглядываясь, сказал Андрей.
Генка, отдуваясь, выпрямился:
— Кажется, вот за это меня в десант и не взяли.
— Ничего, мы даже круче, — Мариэтта протянула фляжку. — Полощи бункер.
Сидели на рюкзаках, думали. Ничего не придумывалось. Вокруг, очевидно, простиралась река — можно было заметить, как течение влечет мелкие щепки и веточки. Справа вроде бы виднелся берег, но так далеко, что с уверенностью сказать было трудно. Андрей поочередно побеседовал с членами команды. Все сошлись на том, что миссия невыполнима. Таисия выразилась кратко: «Домой хочу». Остальные — более развернуто, но в том же смысле. Последней была Мариэтта.
— Что думаешь, воительница?
— Абздольц. Не проникнемся. Утоп, уплыл — уже без разницы. Разве что фрегат нам какой-нибудь вызвать.
— Генка высказывался за десантный катер.
— Ему виднее. Бессильны мы здесь. Вопрос можно? Да вы не напрягайтесь, не личный. Вы мальчику в белой куртке что такое сделали?
— Намекнул, чтобы бросал всякой дрянью дымить и людей по ночам беспокоить.
— Суровы вы к молодежи, гражданин начальник. Да еще к невинной. Зачем зло на посторонних срывать? Ему же больно было.
— Такой уж он невинный? Морда наглая.
— Может, и наглая. Но он мог и промолчать, а поперся в полицию.
— Ладно, если поймаю, извинюсь.
Мариэтта хихикнула:
— Не нужно. Он от вас усикается. Что вы вообще сделали? Научите, а?
— Ох, Капчага, на мне и так грехов много.
— Вот и я говорю — раз натурально-грешному учить не желаете, хоть самооборону мне подтяните.
— Ага, хочешь, прямо сейчас плавать буду учить?
— Во, абзац какой. Плавать я получше вас умею. К тому же там дохлятина дрейфует.
Действительно, по течению, брюхом вверх, неторопливо плыла здоровенная крыса. Алексей Валентинович запечатлел утопленницу, сделал еще десятка два кадров панорамы водного пространства, и Отделение «КП-29» начало настраиваться на возвращение.
…Было совсем светло. По трассе тянулся сплошной поток машин. Отделение оказалось на самой кромке воды, Алексей Валентинович даже отскочил и принялся трясти ногой:
— Вот черт, зачерпнул.
Подошли координатор с оператором:
— Ух, мы уж думали смену передавать.
— Сколько сейчас на ваших? — спросил Андрей у глазка объектива.
— Уже 15.28. Насиделись мы здесь на пляже. Мальчишка с концами канул?
— Похоже, в самом прямом смысле слова, — согласился Андрей. — Там сплошь вода. На единственном островке проторчали.
— Отрицательный результат — тоже результат. Главное, лишних гостей не привели. Говаривают, как по вашему Отделению выезд, так нужно удвоенный боезапас брать.
— Так хоть старую «Сайгу» выдайте, мы бы сами управлялись, — нагло заверил Генка.
— Откуда такая роскошь? Сами бедствуем, — ответил координатор и подмигнул.
В машине начали обсуждать, что же это такое было. Мариэтта авторитетно заявила, что Отделению удалось полюбоваться на Реку Времен.
Генка усомнился:
— Да ладно, такой великий объект грязным быть не может. А здесь мусор, крысы дохлые.
— В Реке Времен только крысы против течения и могут барахтаться, — пояснила Мариэтта. — Та, толстая, просто устала. А может, от старости интерес потеряла… — девица ехидно покосилась на начальника.
Ничего умного Андрей ответить не успел. Неожиданно открыла рот упорно молчавшая Таисия:
— Мне безразлично: Река Времен, Енисей или Нил какой-нибудь с холерными вибрионами. Я время потеряла. Тринадцать часов в обмен на полчаса. И до этого еще пятьдесят лет впустую, — мадам издала странный смешок. — Очень мило.
Генка украдкой повертел пальцем у виска.
Вечером Андрей позвонил Наталье.
— По вашей Таисии Викторовне осталось несколько вопросов, — сказала психолог. — На поверхности серьезной патологии не уловили, но… Таисия личность для нас сложная.
— Она сложная? — удивился Андрей.
— А ты думал. Психологический тип и интеллектуальная одаренность личности — вещи абсолютно разные. В общем, будем работать, анализировать. Я сейчас в Екатеринбурге, вернусь, займусь вплотную.
— Понятно. Не забудь. Ну, счастливого полета.
— Подожди, Андрей. Отчего голос напряженный? Что-то на личном фронте стряслось?
— Вот тут, госпожа психоакустик, я как-нибудь сам разберусь. Я личность простая, незамысловатая. Утрясу собственноручно.
— Рада слышать. Вы мне нравитесь, простые личности. Я с вами хочу джин пьянствовать. Времени только нет.
Андрей ухмыльнулся:
— Давай возвращайся. Только без конфеток подслащенных. Буду рад просто так повидаться.
— Аналогично, товарищ отделенный.
* * *
Утром Алексей Валентинович, роясь в холодильнике, шмякнул на пол десяток яиц.
— Нет, вы не Беркут-Томов, — сказал Генка. — Давайте вам рабочий псевдоним присвоим. Например, Элефант-Носорогов. Тоже красиво.
— Мерси. Но я фамилию предков ценю. — Алексей Валентинович звучно раскупорил йогурт. — Ибо род мой дворянских кровей еще с XVI века.
— Слушайте, господа мещане и дворяне. — Андрей поставил чайник. — А где наша хозяйка? В конце концов, в пищеблоке надлежит поддерживать элементарный порядок. Сейчас еще Капчага прискачет, и конец камбузу.
