Прошли темным коридором. Подслеповатый старик завозился с ключами. Андрей молчал. Хотелось снять с пояса «экспедиционный» и зашвырнуть куда-нибудь в угол.
— Сергеич, ты не злись, — тихо сказала в спину Мариэтта. — Мы же ничего иного сделать не могли. Он бы в тебя выстрелил. Или мы, или они, разве не так? Работа такая.
— Работа… Из него же песок сыпался. Это не работа, а дерьмо.
— Я бы ему башку сама разнесла, только в тебя боялась попасть.
— И то слава богу, что не бабахнула. Мерзопакостный вечерок выдался.
— Мог бы и еще хуже быть. Если бы старый пердун в тебя попал, я бы ему все, что обещала, сделала. И еще бы прибавила. По сексуально-генитальной части.
— Сдается мне, ты это и так была готова сделать.
— Я-то?
Андрей обернулся. Даже при свече было видно, что Капчага счастливо улыбается:
— Обманула, а? Я, между прочим, совершенно не она. Так и запомните, гражданин начальник. Мне не в кайф, но если нужно — сделаю.
— Смотри, не привыкни.
Дверь наконец открылась. Мариэтта включила фонарик — внутри что-то метнулось, стукнулось о ларь, пискнуло. Одновременно шарахнулся прочь напуганный ярким светом ключник — этот врезался в стену и выронил подсвечник.
— Маня, нужно тоньше чувствовать обстановку, — сказал Андрей в полной темноте.
— Виновата.
— Чего уж, теперь включай фонарь. Только свети аккуратнее.
Мальчишка сидел за ларем, заслонив ладонью глаза. Маленький, щуплый. Нелепые, явно из чего-то перешитые портки обнажали тонкие щиколотки в цыпках. Мариэтта, светя в угол чулана, двинулась было к ребенку, но он неожиданно заскулил.
— Так, Тимуровна, допрыгалась? Тебя уже дети боятся. — Андрей поднял подсвечник, щелкнул зажигалкой. Сунул зажженный источник света ключнику: — Можешь быть свободным, дедуля.
Ключник недоверчиво разглядывал зажженную неведомым образом свечу:
— Барин, вы непременно с Порижу.
— Вали отсюда, мухомор проницательный.
Ключник, покачивая плешивой головой, зашаркал по коридору.
Андрей, вспоминая, как нужно обращаться с детьми, присел на корточки:
— Малыш, ты чего испугался? Мы ничего плохого тебе не сделаем.
Мальчик, болезненно моргая, глянул на Андрея, потом уставился на Мариэтту и снова заскулил. Непонятная барышня в черных штанах и куцей курточке его явно пугала.
— Я, между прочим, всегда детей любила, — обиженно заметила Капчага.
— Угу, ты еще револьвер вытащи, войнушку изобрази. — Андрей осторожно шагнул к ребенку.
Донеслась глуховатая автоматная очередь. Мальчишка вздрогнул и пригнулся.
— Да не пугайся ты, — успокаивающе сказал Андрей. — Это медведя попугивают. В профилактических целях.
Про медведя мальчик явно знал — попытался втиснуться еще глубже между ларем и нагромождением корзин.
— Да что ж ты такой зашуганный? Выбирайся, поговорить нужно. Или ты немой?
— Да, — отчетливо сказал мальчик.
Мариэтта фыркнула.
— Что ты как кот на помойке? — рассердился Андрей. — Малец и так не в себе, а ты еще фонарем машешь, слепишь.
— Я и так потолок подсвечиваю. И чего я такого сказала? «Немой?». — «Да». — Натуральная «Бриллиантовая рука».
— У нас тут другое кино. Мальчика нужно успокоить перед эвакуацией. Давай без фокусов. Малыш, тетя тебя пугает?
— Фонарь выключить можно? Глазам больно, — прошептал мальчик.
Мариэтта выключила фонарик. Постояли в тишине. Было слышно, как тихо шмыгает носом ребенок.
— Что дальше? — законно поинтересовалась Мариэтта. — Может, у вас новые идеи появились, гражданин начальник? Или отрок чего умного скажет?
— Вы правда меня эвакуировать пришли? — тихо спросил мальчик.
— Именно что эвакуировать, — озадаченно согласился Андрей. — Ты знаешь, как это делается?
— Меня уже эвакуировали, — прошептал мальчик. — Транспорт «3-864». Вы из «Омеги» или «Зеленого круга»?
— Вообще-то, мы из ФСПП.
— Я таких не знаю, — судя по звуку, ребенок попытался углубиться в завал рухляди.
— Вот нахаленок, — возмутилась Мариэтта. — ФСПП ему подозрительным кажется. А сам непонятно откуда взялся. Уж явно не из соседней деревни. Чего молчишь, чуланный подпольщик?
— Я когда-то «Бриллиантовую руку» смотрел, — робко откликнулся мальчик.
— Здорово, — воодушевился Андрей. — Тебе там кто больше нравится — Никулин или Миронов?
— Не знаю таких, — в тихой панике откликнулся голосок из-за корзин. — Там клоун Коповцев играет.
— Да? А Папанова там тоже нет?
— Папанов есть, — несколько ободренно подтвердил пацан.
Бухнула дверь, яркий свет ударил по глазам. Генка поднял луч повыше и осведомился:
— Вы чего здесь засели? Проблемы? Я там разобрался.
— Да не то чтобы проблемы. Малого мы перепугали. Подозревает, что мы фальшивые эвакуаторы.
— Вот чудное дело. Чего здесь бояться? — Генка брякнул на пол грязный мешок и шагнул через рухлядь. — Братан, ты где?
Через секунду он выпрямился, держа мальчишку. Тот неуверенно обхватывал Иванова за шею и болезненно щурился.
— Ты из спецназа?
— Типа того, — согласился Генка. — Теперь из ФСПП, а раньше нормальный спецназ. Ты, братан, чего-то легковесный. Не кормили?
— Я из 8-го округа блокады, — прошептал мальчик. — Потом транспорт «3-864». Потом сюда попал. Вы меня в лагерь переправьте, пожалуйста.
— Полный абзац, — сказала Мариэтта, распахивая дверь. — Мы, гражданин начальник, слишком интеллигентные, чтобы младенцев уговаривать. Вваливается спецназ — без разговоров: цап, и готово. Педагогика.
Мальчишка крепче уцепился за Генку и возразил:
— Я не младенец. Мне уже девять. Вы меня правда в лагерь доставите?
— Лагерь тоже будет, — заверил Генка. — Только тебя бы сначала в больницу. Смотри, лапа какая подрипанная. Да и глюкозой тебя подкачать не помешает.
— Разве больницы еще есть? — Мальчик заплакал.
— Больницы имеются в достатке. И вообще дела на уровне, — не своим голосом сказал Генка.
Мариэтта смотрела на них разинув рот. Андрей подпихнул девицу, подхватил грязный мешок. Зашагали по коридору. Мариэтта крепилась-крепилась, потом поинтересовалась:
— Иванов, а чем от тебя несет?
— Так зверинцем, — неохотно сказал Генка. — Этот гризли подземный совсем запаршивел. Гадостная зверюга. Вонючка. Вы, кстати, не вздумайте мешок нюхать. Тоже…
