– У меня Экст меньше 0,5, – сказал Марик.
– Так у вас, Шумилов, личный опыт противодействия. Сейчас такой опыт на вес золота. Если вы не против, я с вами отдельно побеседую. Очень мне будет полезно как профессионалу. Что касается звания, то в ближайшем будущем пройдет реорганизация структуры. Вводится новое штатное расписание, гм, если не ошибаюсь – взводного и ротного звена. Работать будем и одновременно формироваться. Опыт появится, новые наработки…
– Значит, опыт скоро появится? – мрачно уточнил Морозовский.
– Вот в этом нет ни малейших сомнений. – Психологша смотрела прямо в глаза высокому курсанту. – Готовьтесь, бойцы…
Беседа была действительно короткой. Новоиспеченные командиры патрулей вывалились покурить, а Марик остался с психологом.
– Да ты садись. И рассказывай. – Наталья Юрьевна села за первый стол, и Марику пришлось устраиваться рядом.
– Значит, я нес службу на контроле торгового зала непродовольственных товаров…
– Стоп. Рапорт я читала. Внимательно. Просто расскажи о собственных впечатлениях и мыслях. Можно не в хронологическом порядке…
Марик рассказал. Путаясь, перепрыгивая с одного на другое. О глазах «палача из «Космического», о торговом зале, который казался бесконечным… О храбром медведе…
– Вот это да… Розовый, значит? – Наталья Юрьевна, по-девчоночьи подперев подбородок рукой, восторженно слушала. – Может, он медведица?
– Скажешь тоже. Китайцы до таких извращений еще не додумались.
– Да я не в этом смысле. – Психолог хихикнула. – Там эти медведи еще остались?
– Один остался. А предпоследнего я вчера купил. Может, на складе…
– Да я на твоего не претендую. Просто хотелось взглянуть. – Наталья Юрьевна, которая казалась уже не холеной журнальной красавицей, а просто симпатичной специалисткой-коллегой, выудила из сумочки визитную карточку. – Вспомнишь еще что – звони. Это центральная диспетчерская психологического центра ФСПП. Но мне обязательно всё передадут.
– Ага. Только я вряд ли что еще вспомню. Там и было-то минут пять.
– Так не только по «Космическому». Если что-то этакое еще возникнет. Хотя бы и на твоем собственном психологическом фронте. Мы в этой сфере затяжные бои и ведем. Тебя, извини, как лучше: Марат или Марик?
– Да к Марику и привык. Марат сильно… революционно.
Наталья засмеялась, протянула узкую ладонь:
– Успеха, Марик.
В коридоре подвалили сослуживцы:
– Во, охмурила секс-бомба?
– Ага, – согласился Марик, – профессионально сцапала. Но пользы от нее, видать, побольше, чем от нас, новобранцев с «соплями».
– Мне срочно нужна сексуально-психологическая помощь, – озабоченно заметил Сашка.
– Так для начала к штатному обратись.
Парни заржали: оба штатных психолога Патрульного центра подготовки без труда вскидывали на стол почти стокилограммовый кофр «двуликого януса». Прямиком из армейцев перевели мощных специалистов.
* * *
Самое странное, что сдавать личное оружие не требовалось. Наоборот, начальство рекомендовало носить стволы при себе и в неслужебное время. Автомат – можно и в оружейку. Но патрульная машина постоянно у закрепленного водителя, бронежилеты и спецоснащение в усиленном багажнике. Поговаривали, что скоро для всех служб ФСПП будет официально введен режим постоянной готовности.
Марик шел по проспекту 60-летия Октября, нес пакет с бананами. Пока торчали на вызове у Даниловского, успели затариться. Фрукты на тамошней базе на диво дешевые, и хотя особо экономить смысла не имелось, инстинкт всё одно срабатывает. Тем более проторчали долго, хотя вызов был ложным. Кладовщик сам повесился. Сканирование ничего не дало. И хотя тамошнее УВД изо всех сил «стрелки переводило», не желая на себя дело брать, все равно пришлось им оформлять. Координатор ФСПП в конце концов «полицаев» откровенно послал. Да, жертва себя на шестиметровой высоте подвесила. Ну и что такого? Лестницу имел мужик, вот и взобрался. Может, в детстве летчиком мечтал стать. Не срослось, вот и…
Вообще срасталось все трудно. За неделю службы Марик втянулся, начал улавливать нюансы. Взять хотя бы контакты с милицией-полицией. Там всё еще по-старому мыслят. Но даже не это пугает, а плавное, но неуклонное давление собственного руководства. Что там, наверху, такое страшное знают? Хотя бы Наталью свет Юрьевну вспомнить. Вовсе не зараженный «Психой» человек с топором её пугал и не покупатели порубленные. Шире наверху смотрят, масштабнее…
Марик пощупал локтем ПМ. Новая кобура под курткой пристроилась удобно. Три запасных магазина в чехле-подсумке пистолет уравновешивают. Пока самое лучшее ФСПП дают, не жмотничают. Но когда тебе приказано такой боекомплект на себе таскать, невольно задумаешься. Это доверие такое, или уже им, наверху, наплевать? Не имеет уже один ствол, один человек особой ценности. Даже двенадцать порубленных душ в «Космическом» особо не удивляют.
Все-таки не понять. Всплеска терроризма и прочих поганых вещей пока не наблюдалось. Несколько процентов роста, но это запросто можно списать на весеннее обострение, на погоду… Вон мерзость какая на улице. Ночью чуть ли не минус будет…
Но странно, конечно, теперь люди умирают. Взять сегодняшнего кладовщика. Ведь едва сняли эмчеэсовцы с такой высотищи.
Бананов нужно было поменьше взять. Всю руку дешевый фрукт оттянул. Марик срезал двором, прошел пешеходной дорожкой, вышел на Ферсмана. Снова начало моросить с темного, почти ночного неба… Может, того… граммов сто принять? Светка, естественно, не одобряет, но в целях профилактики. А то колесишь целый день как бездомный…
Угу. Утром в сводке было. Патрульный экипаж завернул на заправку на Профсоюзной. К бойцам подвалил бомж, начал выпрашивать «на пиво». Его мягко направили по определенному адресу. Разобидевшийся бомжара рассупонился и пристроился помочиться прямиком на радиатор. Понятно, ребята выскочили, чтобы вразумить. У бомжа оказалась арматурина. Стрелять было нельзя – гоблин вонючий прыгал рядом с колонкой. Его пытались оттеснить к газону. Как назло, рядом оказался инкассаторский броневичок. Один из инкассаторов ни с того ни с сего открыл дверь и бабахнул в бомжа из помповухи. Не попал. Вернее, попал, но не в бродягу, а в «Хонду», въезжавшую на заправку. Водителя (Симонян А.В., 32 лет) – наповал. Младшую Симонян (7 лет) – в крайне тяжелое состояние. Бомжара, воспользовавшись моментом, перешел в решительную атаку. Зазевавшийся командир патруля схлопотал двадцать сантиметров под нижний срез бронежилета, то есть в пах. Остальной экипаж не выдержал и расстреляли вонючку из пистолетов. Разумно стреляли, колонку не зацепили, но череп бомжику все-таки попортили. Инкассатор-снайпер вылез из броневика, глянул на бомжа валяющегося, на патрульного, уцепившегося за ржавую железяку, торчащую между ног. Послушал, как пищит в «Хонде» девчонка с полуоторванной картечью ручонкой. Упер ствол дробовика себе под подбородок и дернул спуск…
