— Может быть, — он, видимо, занят хоккейным
матчем, который передают по телевизору.
— Андриан, — кричит она, явно срываясь, — я
хочу с тобой поговорить!
— Что случилось?
Мы с Никитиным ждем этого разговора. От него многое зависит.
— Мы не разговариваем в последнее время, — говорит
Ольга. — Нужно поговорить. Я чувствую, как ты изменился.
— В каком смысле? — он явно насторожился.
— У тебя появилась женщина, — ее дипломатических
талантов явно не хватает.
— Нет.
Ни один мужчина никогда не признается в подобном. И кстати,
правильно делает. Ни при каких обстоятельствах нельзя признаваться. Но она
узнала обо всем от своего мужчины и поверила ему безусловно.
— Мне кажется, что ты изменился, — она еле
сдерживается, а он этого не чувствует.
— С чего ты взяла?
— Хватит! — кричит она. — Я устала от твоей
лжи! Я устала от вечного вранья. У тебя появилась женщина. И ты обманываешь
меня, встречаясь с нею. Обманываешь!
— Кто тебе сказал? Это вранье. Ни с кем я не
встречаюсь. С чего ты взяла?
Он оправдывается долго и тупо. А она плачет, по-прежнему
обвиняя его. Все заканчивается вялым скандалом, у нее нет сил на большое
столкновение, она все еще не хочет верить в неизбежное. А он, оправдываясь,
явно не собирается ее раздражать. Так проходит эта ночь. Я иногда думаю, что
ставить такие человеческие спектакли могут только боги. Или дьяволы. Может
быть, я, сам того не зная, пособник дьявола на земле и окажусь в аду? Или не
окажусь? Не исключено, что все обстоит гораздо хуже. Ведь ад не такое уж плохое
место. Там будет очень приличная компания. Среди грешников столько известных
людей! А среди праведников одни придурки. Кстати, я полагаю, что ад должен быть
перенаселен, тогда как в раю места хватит всем. Я ведь не встречал праведников
в своей жизни.
Но, честно говоря, я согласен и на ад. Лишь бы он
существовал. Лишь бы я попал туда и остался жить еще хотя бы несколько веков.
Хотя бы жила моя бессмертная душа. Но души нет. А есть лишь бренное тело,
которое подвержено болезням и страстям. Особенно страстям. И после нас остаются
лишь остатки скелета, смешанные с землей и червями. Вот, собственно, и все. И
не говорите, что я богохульник. Ведь если я пособник дьявола, я должен верить
хотя бы в него. А я не верю ни в Бога, ни в дьявола. Я сутенер, а значит,
материалист, верящий в торжество тела.
В общем, они слегка поссорились и легли спать. А утром
следующего дня отправились на работу. Теперь предстоял день совращения ее мужа.
Наша дамочка сыграла плохо. Халтурно и плохо. Нормальный мужчина давно бы ее
раскусил. Но мужчина, ослепленный ревностью, всегда напоминает глупца Отелло.
Как там сказал Пушкин? Кажется, трагедия Отелло не в том, что он ревнив, а в
том, что чересчур доверчив. Нельзя быть слишком доверчивым.
Но он сразу рассвирепел. Не хотел даже слушать свою даму. В
общем, было понятно, что она ему никогда особенно не нравилась. Мужская измена
— это всего лишь приятный способ времяпрепровождения. Женская же измена — нечто
более осознанное и глубокое. Поэтому у Ольги был настоящий роман с актером, а у
ее мужа — всего лишь интрижка с моей подопечной. Он сразу оделся и выбежал из
дома. Одного намека было достаточно, чтобы он пришел в ярость. У него были
«Жигули», и нужно было сделать так, чтобы он не сразу уехал с проспекта. И мы
спустили ему покрышки. Пока он, чертыхаясь, менял их, рядом появился Арнольд
Хендрикович. Он полчаса успокаивал этого идиота, говорил о возможности
переезда, обрисовывал перспективы.
Но успокоить Андриана было нельзя. Невозможно. Уж очень на
него подействовали слова его пассии об измене собственной жены. И хотя наш
психолог приложил массу усилий, ему не удалось успокоить этого ненормального. В
этот вечер супруги поскандалили уже по-настоящему. Крики, шум, ругань, разбитая
посуда. Но, в общем, ничего страшного. Я ожидал худшего. Дипломату я вписал в
счет плату за микрофоны и за использование постельного белья в моей квартире.
Итак, они узнали об изменах друг друга и немного
успокоились. Утром они еще не разговаривали, но самое главное, что не убили
друг друга и не разошлись. А потом они даже засмеялись, не знаю уж почему.
Может, им стало смешно, когда они вспомнили о случившемся. Или у них что-то
упало одновременно. Не знаю. Но двухнедельная подготовка закончилась. Теперь
можно было переходить к последнему, решающему, этапу.
Через два дня, в воскресенье, наш актер позвонил Ольге.
Сначала она не хотела даже разговаривать, но потом он убедил ее встретиться.
Женщины всегда испытывают какие-то чувства к своим бывшим любовникам. Они
встретились в понедельник утром. Ее, конечно, отпустили с работы, а муж был
очень занят: его вызвали в наш офис, чтобы рассказать о перспективах работы в
Канаде. Актер сыграл безупречно и на этот раз. Он рассказал Ольге, что его
шантажируют, что ему придется уехать, что у него огромные долги.
Самое интересное, что она почти поверила. Но денег у нее,
конечно, не было. И, судя по всему, она не хотела больше встречаться с актером.
Наверно, у нее с мужем был разговор в ванной комнате, где мы не могли их
подслушать. Или на кухне, там тоже плохо слышно из-за работы холодильника и
посудомоечной машины. Они ведь неплохо жили, когда он выступал на чемпионатах
Европы и мира.
Стало ясно, что события нужно форсировать. В офисе Андриану
объяснили, что он может немедленно выехать за рубеж, уплатив двадцать тысяч
долларов. К этому времени я уже предупредил Дипломата, что его расходы
увеличатся вдвое. Ровно в два раза. Нужно было видеть, в каком состоянии
Андриан возвращался домой! Он, очевидно, думал, что сможет заложить свою
квартиру. Но кто сразу даст такую сумму без соответствующих документов. В наше
время это нереально. Ольга тоже вернулась домой в очень подавленном состоянии.
Теперь оставалось только ждать. Они должны были принять решение самостоятельно.
Ей нужны были деньги, чтобы помочь своему бывшему другу, а ему — чтобы вытащить
их из этого дерьма. Он сразу дал объявление в газету о продаже дома. И ему
немедленно позвонил мой знакомый маклер и объяснил, что деньги он сможет получить
только через несколько месяцев. Такой срок необходим для оформления.
За две недели наша пара была подготовлена к встрече с семьей
Дипломата. Мы хорошо поработали. Но откуда мне было знать, что в конце концов
все сорвется… Я ведь и раньше проводил такие операции. Однажды ко мне обратился
очень известный художник. Ему понравилась женщина, преподаватель ГИТИСа. Дело
осложнялось тем, что она была замужем за его другом.
Вообще-то это мерзко. Знаете, есть такой блатной закон: не
трогай жену человека, с которым пьешь водку. Ни в коем случае. Это нехорошо. Но
у творческих людей, очевидно, свои представления о морали. Сам заказчик
ухаживать не решался — она могла ответить отказом или рассказать мужу, а
художник не хотел скандала. В общем он просил, чтобы мы создали им условия для
встречи, во время которой он надеялся соблазнить эту женщину.
