Два золотых памятника должны стоять в Москве. Я бы лично дал
на это любые деньги. Ведь при старой системе я был никому не нужным театральным
критиком. И мог при самом удачном варианте рассчитывать на «Жигули» шестой
модели и кооперативную квартиру где-нибудь в Мытищах. А сейчас? Гуляй — не
хочу. Да и с девочками вышло некоторое послабление. Раньше считалось, что с
проституцией нужно бороться. А потом поняли, что бороться не следует. Кто
хочет, все равно найдет себе женщину. Да и статьи такой уголовной нет.
Подозреваю, потому, что большинство наших министров и депутатов — мужчины. И не
просто мужчины, а мои потенциальные клиенты. Им ведь тоже нужны мои услуги.
В спальной уснула Кира, а я обдумывал, как с ней быть.
Конечно, ее тоже нужно вывезти из Москвы. Конечно, ей лучше улететь вместе с
Валентиной. И улететь быстро, не откладывая. Самолет на Варшаву, кажется,
вылетает в одиннадцать. Эти подонки дали мне время до десяти. Они наверняка
сюда больше не сунутся. Будут ждать меня на другой моей квартире. Тогда,
выходит, время у нас еще есть.
Если Арчил заберет Валентину и приедет ко мне, то я успею
отправить Киру вместе с ним. У меня есть бланк приглашения из Польши, заверенный
по всем статьям. С этим приглашением можно вылететь в Польшу и без визы.
Значит, я впишу данные Киры в этот бланк и отправлю их вместе с Валентиной. Я
взял сумку Киры, чтобы достать паспорт. И не нашел никаких документов. От
злости я едва не выбросил сумку. Получается, что все документы она оставила
дома. Сколько раз я им говорил, чтобы брали с собой паспорта. Хотя бы для
милиции. С другой стороны, она ведь была у подруги, могла и не подумать. Лицо у
нее обычное, русское, никто не подумает, что она приехала, например, с Кавказа,
поэтому и не остановят.
Значит, с Польшей у нас не получилось. Нужно спрятать Киру в
другом месте. Может быть, у меня на даче? Про нее Арнольд Хендрикович знать не
мог, я его туда не возил. И Луиза знать не могла, это точно. Значит, на даче.
Так будет надежнее. Как глупо, что она пришла ко мне без паспорта.
У меня в последнее время стали возникать некоторые проблемы
с брюнетками, особенно с девочками из Средней Азии. Как только менты видят
темненькую, сразу пристают с проверкой документов. Они даже не подозревают, что
среди женщин с Кавказа немало светловолосых. И среди чеченок бывают очень
светлые. Я уже не говорю про армянок или грузинок. Даже у лезгинов и
азербайджанцев можно встретить светловолосых женщин. Но наша милиция упрямо
пристает к брюнеткам, не давая нам работать. Я уж не говорю про мужчин.
Конечно, ко мне никто не привязывается — ведь я почти не хожу по улицам пешком.
Но сколько моих клиентов и знакомых по-глупому попадает в милицию. Непонятно,
как можно различать людей по цвету волос или глаз? Мне, например, все равно,
кто платит. Будь он арабом или негром, американцем или китайцем. У меня
настоящий интернационал. Все друг друга любим. И все друг друга ненавидим. А
вот у милиции, выходит, свои пристрастия. Кстати, насчет милиции. Нужно
позвонить знакомым и сказать о нашей беде. Нужно подключить всех, кого только
можно, задействовать все мои связи. Сейчас именно тот случай, когда «жареный
петух клюнул». Нужно вспомнить, кто сейчас может быть полезен.
Скорее бы уж было восемь часов, когда можно будет позвонить
Арчилу. Звонить раньше неудобно, он наверняка спит. И позже нельзя. Арчил
должен успеть вывезти и посадить в самолет Валентину до десяти утра. Да и мне
пора отсюда исчезнуть. Гарантий, что убийцы не появятся здесь во второй раз,
никаких. Если они нагло стреляют в центре города, значит, не боятся никого, тем
более милиции.
В восемь утра я разбудил Арчила. У него был недовольный
сонный голос. Я извинился и попросил его отвезти Валентину в аэропорт и
посадить в самолет, вылетающий в Варшаву. Билет бизнес-класса я предварительно
заказал по телефону. Его можно взять в кассе прямо перед вылетом.
— Хорошо, — сказал после некоторого колебания
Арчил, — мы ее отвезем. Когда можно ее забрать?
— У тебя есть полчаса, — взглянул я на
часы, — а я позвоню ей и скажу, чтобы открыла тебе дверь. Только ты скажи,
что просишь разрешения позвонить от нее. Это будет нашим паролем.
— Понял. Сейчас позову ребят.
Арчил положил трубку, а я позвонил Валентине и предупредил
ее, что приедет Арчил. Она знала его в лицо. Я назвал ей пароль. Он должен
гарантировать ей безопасность.
Потом позвонил Семену. Он, конечно, спал. Милиция отпустила
его только в седьмом часу утра. Они все еще пытались что-то выяснить. Как будто
не ясно, что убийцы были со стороны. Я ждал несколько минут, пока жена Семена
его будила. Наконец он взял трубку.
— Слушаю, — сказал он сонным голосом.
— Проснись, — рявкнул я, — сегодня не время
спать.
— Только лег, — услышал я тяжелый вздох
Семена, — работа у нас ненормированная, как у шахтеров в забое.
— В следующий раз я отправлю тебя в забой, — зло
пообещал я ему, — кстати, у них как раз день строго нормированный. Вот у
служащих день действительно ненормированный. И у руководства. Как там у
Дипломата, узнал, чем все закончилось?
— Этой стерве понравилось, — оживился Никитин,
понижая голос. — Кажется, она достает своего мужика. В общем, ей очень
понравилось. И она сказала, что хочет еще раз посетить наш клуб. А муж ушел еле
живой. Он, кажется, не ожидал такого. В следующий раз он вряд ли пожелает
прийти, будет сачковать… Впрочем, не исключено, что он снова захочет получить
такое удовольствие. И тогда заплатит больше.
— Возьмем с них двойную плату, — удовлетворенно
хмыкнул я.
Хоть одна приятная новость за несколько дней.
— Возьми машину и подъезжай ко мне на
Кутузовский, — сказал я Семену. — Когда въедешь во двор, встань у
деревьев. Оглянись вокруг, чтобы никого не было. И мне позвонишь снизу. Все
понял?
— Понял, — вздохнул Никитин. — Когда
приехать?
— Через час. Прими душ и выпей кофе. Но только не засни
за рулем. Мне еще автомобильной аварии не хватало.
— Приеду, — пообещал Семен.
Я знал, что могу на него положиться. Значит, Валентину
вывезет Арчил, а я постараюсь спрятать Киру. После этого можно будет поговорить
с этим тщедушным типом, который водит за собой убийц. Отдам я им кассету, не
нужна она мне. Лишь бы не трогали меня и моих девочек.
Интерлюдия
В половине девятого темно-синяя «Ауди» подъехала к дому
Валентины. В машине сидели Арчил и двое его боевиков. Сразу за ними затормозил
второй автомобиль. Это была красная «Шкода», в которой было еще трое боевиков.
Арчил догадывался, кто именно стоял за убийствами, и опасался, что у него могут
попытаться отбить Валентину.
Выйдя из автомобиля, он огляделся по сторонам. Кажется,
ничего подозрительного. Арчил приказал двоим из приехавших проверить подъезд,
прежде чем он поднимется в квартиру Валентины. Они вошли в подъезд. Все было
тихо. В машинах остались трое боевиков. Рядом с ними на сиденьях лежали
автоматы.
