— Самый отвратительный способ помогать страждущим, — Даша вытерла нос тыльной стороной ладони. — Надеюсь, мне больше никогда не придется оказывать подобных услуг.
— А мне ты не поможешь? Если понадобится? Я бы предпочел, чтобы ты меня проводила. У тебя легкая рука.
— Нашел время шутить, — пробурчала Даша. — Если что, моя рука тебе совсем не покажется легкой. И вообще, я тебе такой гадости не прощу. Найду на том свете и буду тюкать по призрачному черепу, пока не воскреснешь.
— И все потому, что я рожей не удался, — вздохнул Костяк. — Даже легкая смерть только к красавчикам благоволит.
— Вот идиот! Разве у парня была легкая жизнь?
— Зато в смерти повезло. Я видел, как ты на него нежно смотрела, когда он на цепи сидел. Ты к красивым очень снисходительна.
— Да иди ты, — Даша отвесила другу пинка.
Лохматый уклоняться и не думал, только потер задницу.
— Вы совсем с ума сошли? — осведомилась Эле. — Вам весело?
— Мы от облегчения, — объяснил Костяк. — Колдун очень умереть желал. Теперь всем полегчало.
— Я тоже что-то такое чувствую, — неуверенно сказала Эле. — Пойдемте отсюда поскорее. Аша, он на тебя никакого заклятия не наложил?
— Нет, — Даша высморкалась, — только поблагодарил. Пойдемте, правда, скорее. Вставай, Минимум, у тебя уже ничего не болит.
Полукровка, обессиленно лежавший у ступеней башни и державшийся за живот, сел и принялся собирать свои копья, бормоча:
— Сочувствия никто не проявит. Все потому, что маленький. Не колдун…
На темной поверхности реки что-то блеснуло оранжевым пламенем, послышался низкий гул. От неожиданности все присели. В небе с шуршанием пронеслась хвостатая зарница, скрылась над стенами замка.
— Ай-ай, опять колдовство! — заскулил Мин.
Берег дрогнул под ногами друзей, долетел раскат далекого взрыва.
— Молния колдовская! — завопила Эле, и все дружно бросились в башню.
Костяк успел закрыть тяжелую дверь, бывшая Перчатка принялась командовать, — следовало хватать мешки и бежать быстро и далеко.
Над рекой снова устрашающе зашуршало. На этот раз полет «зарницы» оборвался где-то значительно ближе. От сотрясения Даша чуть не упала на колени. Сквозь грохот разрыва донесся треск рухнувших камней.
— В замок угодило, — пробормотал Костяк.
— Бросьте мешки, задницы нужно спасать, — пролепетала Эле. — Бежим отсюда.
— Куда? — От страха у Даши стучали зубы, но до конца эта дробь голос разума не заглушила. — В замок? В город? Они ведь туда и целятся.
— Но мы же здесь торчим на самом виду. Колдун сюда как раз и целит, — застонала Эле, ощупывая меч на поясе.
— Ка-какой колдун? Это — снаряд. Или ракета. Как «катюша», — Даша присела на корточки. — Бегать под обстрелом нельзя, я по кино помню. Нужно лежать или в подвал залезть. Хотя там завалить может.
— Это опять ваше гнусное колдовство? — возмутился полукровка. — Я же чуть не… испугался.
— Не колдовство. Оружие. Механизм. Нам нужно подождать. Они долго пулять не должны.
— Да когда же это кончится?! — застонала Эле. — Вот не была я в этом проклятом замке столько лет, а теперь и выйти отсюда никак не получается.
Поднялись на второй этаж и принялись через бойницы с опаской следить за обстрелом.
Пиратский корабль на реке вновь осветился оранжевой вспышкой.
— Восьмой, — прокомментировал Костяк. Прислушался к свисту-шороху над башней, дождался далекого разрыва и озабоченно сказал: — Восьмой — бабахнул ближе к Дровяным воротам. Там и до «Треснувшей ложки» недалеко. Если наши там — вот, наверное, обделались. Что в городе творится — жутко подумать.
— Это был девятый, — пробормотал полукровка, слегка запутавшийся в сложных подсчетах на пальцах.
— Бросьте вы считать, — взмолилась Эле. — Аша, скажи, когда это закончится? Здесь хоть и стены крепкие, но все равно трясет.
Даша неопределенно пожала плечами:
— Корабль я толком не рассмотрела, но едва ли на нем целый склад боеприпасов уместится. Они для устрашения стреляют. Разброс очень большой. Только случайные попадания.
— Зато страху уж точно нагнали, — прислушиваясь, пробормотала Эле. — Эти паузы даже страшнее, чем свист. Ты куда смотришь?
— На этот корабль. На мертвый. — Даша смотрела на судно лорда-командора, прибитое речным течением к мели шагах в двухстах от берега.
— Ашка, оно же зачарованное, — с дрожью выговорила Эле. — Не смей и думать.
Костяк немедленно ухватил подругу за руку:
— Сразу помрем. Ты же видела.
— Облако колдовское рассосалось, — возразила Даша. — Наверное, когда маг умер. А может быть, ветерком развеяло. Если осторожно…
Друзья замолчали, не зная, что ответить на подобную вопиющую глупость.
Мин поднялся на цыпочки, стараясь разглядеть неподвижный корабль:
— Зачем, Аша? Что там за сокровища могут быть? Зачем жизнью рисковать?
Даша с трудом сглотнула:
— Там, скорее всего, совсем не сокровища. Оружие там может быть. То, что вы колдовским называете. Если оно кому попадет… Лорд-командор очень образованным человеком был…
После паузы Эле прорычала:
— Следующему из твоих соотечественников, кто мне в руки попадется, моментально горло перережу. Чтобы и тявкнуть не успел. Вы, пришлые, хуже диких дарков…
Вода воняла гарью. Даша плыла, сжимая в одной руке длинный нож, позаимствованный у одного из покойных лучников. Ножны, даже пустые, болтались на поясе, путались в ногах, здорово мешая плыть. Костяк барахтался слева. Плыл он, наверное от страха, даже хуже, чем обычно. Даше приходилось сдерживать себя, дабы парень окончательно не отстал. Эле подгонять не приходилось, бывшая Перчатка ровно и бесшумно работала руками. Над ее плечом торчала рукоять меча, а в воде светились белым стройные ноги — от тесных штанов женщина без особых колебаний освободилась на берегу. Полукровка остался охранять башню. Он скулил и ныл. Даша четко чувствовала, что полудикий очень не хочет оставаться в одиночестве. Но плавать Мин практически не умел, и, как справедливо заметила Эле, «на шее такого кривоногого карлика не утащишь».
Темный борт корабля заслонил половину неба. Безмолвная, страшная могила покачивалась на воде.
Костяк окунулся с головой и радостно пробулькал:
— Стою.
Эле тоже стала на дно, поддержала Дашу. Ноги девушки едва доставали дно, ступни противно вязли в холодном липком иле.
— А как на борт залазить? — прошептала Даша.
Эле фыркнула:
— Сплавай к коротышке, расспроси. Он у нас прирожденный речник.
