— Не скажете, как нам дом купца Рудна найти? У нас письмо к нему. Правильно мы идем? — вежливо улыбаясь, спросила Даша.
Старуха с ног до головы оглядела девушку. Осталась скорее довольна: девица милая, приветливая. Штанишки, правда, странные — в заплатах, и выгорели почти добела. Впрочем, когда-то яркая косынка на волосах тоже стала бледно-розовой. Зато сама девушка загорелая, почти коричневая. Да, и сапожки странные — наверное, с Желтого берега привезли. Все везут и везут оттуда. Совсем мода непривычная стала. Вместо пояса — цепь. Толстая, наверное, посеребренная. А то, что дубинка за поясом, — это правильно. По улицам разный люд шляется. Бабка перевела взгляд на мальчишку, сочувственно поджала губы:
— Кто же тебя, мальчонка, так?
Мин потрогал дырочки-ноздри, с привычной скорбью вздохнул:
— С собачкой поиграл.
Даша ощутила его раздражение — сам полукровка находил свой нос вполне нормальным, только по размеру немного сдержанным. Если некоторые люди отращивают себе пеликаньи клювы, то разве это повод к скромным носам приставать?
— Ох, несчастье какое, — любознательная старуха отставать и не думала. — И велика зверюга была?
Мин показал что-то ростом с корову:
— Как цапнет! Я и почувствовать не успел.
Старуха открыла рот, дабы поинтересоваться подробностями, но Даша вежливо пресекла расспросы:
— Бабуля, так что насчет купца Рудна? Правильно идем?
— Правильно, а как же, — бабка ткнула палкой вдоль улицы, — вон он дом, не пропустите. Только сам Рудна помер. Давно уже, с год, наверное. Разорился на своих лампах да светильниках и помер.
— Ой, жалость какая, — огорчилась Даша. — Кто-нибудь из домочадцев живой остался?
— А как же, — закивала бабка. — И сын, и дочка, и вдова купцова. Сын во Флот подался, с Желтого берега, говорят, уже с десяток невольников прислал.
— Спасибо, бабушка, мы пойдем, письмо отдадим, — Даша пошла по улице.
— А с псом-то потом что сделали? — поинтересовалась неугомонная старушка. — Неужто не прибили живоглота?
— Да я его там же и загрыз, — с готовностью объяснил Мин.
Даша подпихнула шутника в спину:
— Что ты людей пугаешь? Вот умный, взрослый, а забавы как у сопляка какого-то.
— Что они пристают? Сегодня уже третий раз про нос спросили. Это невежливо.
— Вот бабка теперь здесь будет торчать и дожидаться, когда мы обратно пойдем. Спросит — ты песика совсем загрыз или только уши пообкусывал.
— Я ей все в лицах покажу, — полукровка грозно воздел короткие лапы и оскалился.
— Вот же полудикий, — вздохнула Даша. — Зубы спрячь.
Друзья вышли в тупик. Легкий ветерок шелестел листвой высоких тополей. Пахло медом и теплым камнем.
— Тупик, бесспорно, наличествует, — сказала Даша, озираясь. — Только куда нам стучать? Вон калитка, и там тоже калитка.
— Каналом слева пахнет, — показал Мин. — Может, нам та калитка и нужна?
Прошли вдоль забора из ракушечника. Через забор соблазнительно свисали ветви, усыпанные огромными желтыми сливами.
— Если это не тот дом, я тебя подсажу, — пробормотала Даша, сглатывая слюну.
— Я и сам допрыгну, — заверил полукровка. — Вот в океане было жутко интересно, но фруктов там не хватает.
Они замолчали, потому что впереди скрипнула калитка. На улицу выпрыгнул удивительно пушистый пес, подскочил к ближайшему тополю и задрал лапу. Дело свое пес делал с явным наслаждением, но при этом умудрялся заинтересованно коситься на пришельцев.
— Они здесь сливы собаками охраняют. Крохоборы, — прошептал Мин. — Ну и волосатый зверь. Точно, такой мне нос и оттяпал.
Пес широко улыбнулся, словно понял. Зубы у него были дивно белые, глаза пронзительно-голубые. У Даши мелькнула мысль о нартах, северных снегах и оленях. Под медовыми сливами такому псу явно было нечего делать. Кроме того, псина явно жаждала позабавиться.
— Он прохожих не кусает. Вы ищете кого-то?
У калитки стояла высокая молодая женщина. Босая, одетая в шелковую рубашку навыпуск и брюки, ладно обтягивающие длинные ноги. Стриженые светлые волосы падали на загорелое лицо. Незнакомка была небрежно одета и так же небрежно и ошеломляюще красива. Таких красивых людей Даша давно не видела.
Мин потрясенно молчал. Самец мелкокалиберный. Ты же ей чуть выше колена. Даша кашлянула и с трудом выдавила из себя:
— Мы семью Рудна ищем. Не здесь ли они живут?
— Здесь. Госпожа Рудна сейчас в лавке. Молодой господин Рудна в море. Что-нибудь передать? — высокая незнакомка обращалась к Даше, но смотрела на полукровку. Нехорошо смотрела, понимающе. И про мысли понимала, и про то, что не совсем это мальчишка человеческий.
Даше подобное поведение совершенно не понравилось. Торчат здесь всякие красавицы босоногие, воображают себе. Ну и что, что у тебя профиль идеальный? Обойдемся как-нибудь.
— Спасибо, — Даша вздернула нос. — Мы лучше в лавку заглянем. Когда у нас будет время.
— Заглядывайте, — согласилась блондинка. — Молодая госпожа Рудна всеми делами в лавке занимается. Всего хорошего.
Даша коротко дернула подбородком и повернулась. Теперь вот лавку придется искать. Сделав десяток шагов, девушка и Мин, не сговариваясь, обернулись — незнакомка смотрела вслед, потом глянула на пса, что-то ему насмешливо сказала.
— Что она ему про нас бурчит? — пробормотала Даша.
— Не понял. Вроде присказка какая-то бессмысленная. «Аплобма выше ушей, а рожица совершенно рязанская», — тщательно воспроизвел полукровка чужой язык.
Даша резко развернулась.
— Что? Заклинание такое? — всполошился Мин.
Даша решительно подошла назад к калитке. Незнакомка со спокойным интересом наблюдала.
— Оскорблять незнакомых людей бесчестно, — звонко рявкнула Даша. — Можно и в красивое лицо заработать.
— Ой! В лицо? Мне? — красавица глянула на пояс Даши. — Дубинкой? И за что, позвольте спросить?
— За грубость и неучтивость, — зарычала Даша.
За забором пискнул ребенок, ему ответил другой. Блондинка глянула на калитку, но тут же предостерегающе подняла палец, останавливая движение Мина:
— Ты, маленький, уж не знаю, как тебя величать, руки подальше от пояса держи. Я все равно быстрее двигаюсь. Не поняла, за что вы на меня так взъелись, но лучше валите отсюда, пока штаны целы.
Даша оглянулась — пес сидел сзади и с глубоким интересом разглядывал голые икры девушки.
— Я таких собачонок на завтрак ем, — объявил Мин. — По пять штук.
Блондинка улыбнулась:
— Извини, Цуцик у меня только один. И он очень возражает, когда его кушать пытаются. Ты из каких народов будешь, доблестный собакоед?
