— Чем же мы одурманим ее? — Джек сразу же молча согласился с предложением Сайри.
— Морфием. Этот препарат не имеет запаха, и его можно добавить в питье. Когда ее сознание затуманится, мы введем ей более сильную дозу, и она будет находиться в полусонном состоянии до самого Вашингтона. Мы можем держать ее в таком виде сколько потребуется.
— А как же Санфорд?
— Санфорд забудет ее через неделю! Действуя умело, мы сможем убедить Нэнси, что она и в самом деле больна. Ее болезнь, даже длительная, не должна повлиять на твои шансы стать президентом. Даже наоборот. Это вызовет сочувствие к тебе. Рузвельта переизберут еще на один срок. С этим надо смириться. Но рано или поздно придет и твоя очередь, Джек. За тобой стоят очень влиятельные люди, которые хотят, чтобы ты стал президентом. Конечная цель стоит того, чтобы подождать. Мы не должны отказываться от своего плана, а потом в подходящий момент воспользуемся своим шансом.
Джек подошел к ней и, обняв, горячо поцеловал.
— Почему, черт побери, ты не родилась дочерью мэра Бостона вместо Нэнси?
— Потому что я дочь шахтера, — возразила Сайри. Джек вздохнул с облегчением, довольный тем, что найдено решение проблемы, и не заметил злобы в ее голосе.
Сайри знала Джека Камерона лучше, чем он сам. Она могла бы стать для него гораздо лучшей женой, чем Нэнси. Нэнси занималась общественной деятельностью, но не получала удовольствия от политических митингов и встреч. Будь у Сайри такая возможность, она бы упивалась этим. Сайри от природы была политиком. Нэнси при всем ее воспитании оставалась в стороне от суматохи избирательных кампаний. Интриги и жестокость, необходимые, чтобы удержаться на политической арене, оставляли Нэнси равнодушной. Она считала все это безнравственным. Знай она хотя бы половину того, что приходилось делать Джеку ради карьеры, она, наверное, почувствовала бы физическое отвращение. Сайри не была столь щепетильной. В двенадцать лет она жалела, что не родилась мальчиком, а потом ей пришлось столкнуться с жестокостью судьбы и воспользоваться преимуществами своего пола.
Ей были известны недостатки и слабости Джека так же хорошо, как и его сильные стороны. Однако то, что он прожил с Нэнси семнадцать лет и так мало знал о ней, было для нее пугающим откровением. Обычно его восприятие и способность чувствовать были достаточно тонкими. Хорошо, что в эти последние дни она была единственным свидетелем его поражения. Сайри достаточно долго находилась в Вашингтоне, чтобы убедиться, что хороший президент отнюдь не должен быть сверхчеловеком или каким-то совершенством. Просто он должен быть от природы наделен способностью прислушиваться к правильным советам. Часто действительно влиятельные люди оказывались неспособными принимать нужные решения только потому, что не обладали даром предвидения. Президент — глава государства. Он должен смотреть в будущее и поступать как большой руководитель. Джек был представительным, обаятельным и хитрым, что часто заставляло Сайри восхищаться им. Однако его отношение к измене Нэнси явно не вязалось с его характером. Может быть, ни один мужчина не знает по-настоящему своей жены, так же как жены не знают своих мужей. Сайри не имела об этом представления. Замужество не входило в ее планы на ближайшее будущее.
Джек, успокоившись, скрылся в ванной. Сайри села за туалетный столик и взглянула на себя в трюмо.
Они находились в отеле вот уже двое суток. За это время она не увидела здесь никого, кто мог бы сравниться с Джеком. Пустоголовые бездельники, не способные даже грамотно написать письмо, избегали ее словно чумы. Для них она была ни рыба ни мясо. Ее нельзя было отнести к определенной категории женщин. Она не была ни служанкой, ни горничной, ни шофером, ни даже просто секретарем. Она — личный помощник сенатора Джека Камерона. Такая вот должность. Сайри Гизон просто служащая — так это следовало трактовать. Здесь, в отеле, она всегда сидела в одиночестве, наблюдала, слушала, и в ней копилась такая ненависть к некоторым особам ее пола, от которой она не скоро избавится. Ее день придет, и они будут ползать перед ней на коленях. Без ее согласия никто не получит доступа в Белый дом ни на один бал, обед или прием. Сайри устремила сияющий взор в зеркало, уже не видя своего отражения. Она видела себя на трибуне в нескольких шагах от Джека, выступающего с речью на церемонии инаугурации президента. Она выглядела элегантной и сдержанной, и рядом с Джеком не было другой женщины. Нэнси давно умерла. Как, когда и где, Сайри не знала. Но видела, что, когда Джек, положив руку на Библию, давал клятву президента, рядом с ним стояла она, Сайри, его жена. Она слышала лестные возгласы толпы, и не только по адресу Джека. Они относились и к ней, Сайри Гизон, дочери шахтера из Питсбурга. Сайри давно уже поняла, что из всего можно извлечь пользу. Недостатки можно сделать преимуществом. Мир изменился, хотя избалованные и изнеженные обитатели «Санфорда», казалось, оставались в блаженном неведении. Скоро старый порядок навсегда исчезнет, и перемены наверняка застигнут их врасплох. Сайри верила, что мир богачей и королей канет в вечность. В Америке воцарится новый порядок, и народ будет готов принять женщину, вышедшую из его рядов, в качестве первой леди страны. Одобрительные крики и аплодисменты становились все громче, и Сайри, сидя за туалетным столиком, закрыла глаза, пребывая в состоянии необычайного блаженства и удовлетворения.
Послышался стук в дверь, и вошла Нэнси. Увидев ее в зеркале, Сайри сначала подумала, что это привидение — так живо и отчетливо она представила себе будущее. Сайри в замешательстве поднялась.
Нэнси улыбнулась, двигаясь легко и уверенно, что, по мнению Сайри, давалось только благодаря богатству.
— Полагаю, вы довольны путешествием, Сайри. Куда вы отправитесь после Мадейры? В Гибралтар? Или вы уже побывали там на пути сюда?
— Думаю, мы поедем в Афины, — сказала Сайри, вновь обретая хладнокровие и ненавидя себя за то, что на какое-то мгновение утратила самообладание.
— Тогда, будьте любезны, убедите Джека уехать вместе с вами. Его дальнейшее пребывание здесь становится затруднительным. Для него, а не для меня. — В тихом, хрипловатом голосе Нэнси чувствовалась искренность и прямота.
— Джек не из тех, чья репутация может пострадать, — нагло заявила Сайри. Если Нэнси Ли Камерон хочет откровенного разговора, она будет только рада.
— Нет, — сказала Нэнси, — но его карьера явно пострадает, если будет задета моя репутация.
— Что изменит его отъезд? Вы не скрываете своих связей.
— Так же, как и вы, — язвительно парировала Нэнси. — По крайней мере в настоящее время.
— Что бы Джек ни говорил вам, могу вас уверить, это неправда.
— Значит, вы не являетесь его любовницей?
— Нет. — Зеленые ледяные глаза Сайри смело встретились с глазами Нэнси.
— Леди из Кохассета была бы рада услышать это.
— Какая леди из Кохассета?
— Та, которую он посещает, когда говорит вам, что едет ко мне.
Сайри засмеялась:
