Книга Белое Рождество. Книга 2, страница 22. Автор книги Маргарет Пембертон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Белое Рождество. Книга 2»

Cтраница 22

Земля чуть содрогнулась, и Гэвин понял: это американец начал спускаться в колодец. Все входные колодцы были мелкими, не глубже метра, и теперь Гэвин сообразил, зачем так устроено. Американец был вынужден сначала спустить под землю ноги, и когда его ступни коснулись дна, а голова и грудь еще оставались на поверхности, поджидавший вьетконговец открыл огонь.

Раненый издал вопль, и его спутники, встревожено перекрикиваясь, начали извлекать солдата из подземелья. Вьетконговец, сидевший перед Гэвином, повернулся и быстро пополз по туннелю к колодцу, ведущему в нижние ярусы. Поравнявшись с нишей и увидев бледное, явно европейское лицо Гэвина, он вновь схватился за оружие.

Де ее нха, – негромко произнес Динь. Вьетконговец на мгновение задержал пристальный взгляд на лице Гэвина, после чего продолжил стремительное отступление.

Гэвин и Динь следовали за ним по пятам. Гэвин слышал доносящиеся сзади отчаянные крики американца:

– Ради всего святого, вытащите меня отсюда, пока чертовы узкоглазые не отрезали мне яйца!

Гэвин отлично понимал: как только американцы поднимут раненого, в туннеле засвистят пули. Поэтому он со всей возможной скоростью пробирался вперед, к следующему, чуть более глубокому, колодцу, ведущему в нижние туннели.

Вьетконговец втиснулся в нишу над колодцем, а Гэвин и Динь проскользнули мимо него, будто угри, не задерживаясь ни на мгновение, пока не достигли люка, прикрывавшего вход в основную систему ходов.

– Что дальше? – спросил Гэвин.

– Если нам не повезет, американцы сбросят во входной колодец канистру с газом. Изгиб туннеля и вентиляционная система не позволят газу просочиться в лабиринт, но мы вряд ли избежим отравления. А если повезет, американцы поступят как обычно – войдут в верхний туннель, чтобы достать из-под земли того, кто ранил их товарища.

Из слов Диня Гэвин с изумлением заключил, что американцы до сих пор не догадываются, что туннель может оказаться куда длиннее, нежели маленькая тесная нора, размеры которой позволяют прятаться одному-двум партизанам.

Находясь в темноте, он скорее почувствовал, чем увидел улыбку Диня.

– Сейчас мы находимся на крышке люка, ведущего в основной лабиринт, но этот туннель здесь не оканчивается. Он продолжается еще восемь – десять метров.

– Куда же он ведет? – шепнул Гэвин, со страхом прислушиваясь к возне у входного колодца.

– Никуда. И если мой товарищ все сделает правильно, американцы обнаружат только тупик.

Послышался стук первой пары подошв, осторожно опустившихся в колодец, за ним – второй.

– Мы должны спуститься вниз, чтобы дать моему товарищу пространство для маневра. Я буду объяснять вам его действия, по мере того как он станет выполнять свой замысел, – сказал Динь, откидывая люк и спускаясь в открывшееся под ним черное отверстие.

Гэвин торопливо нырнул следом. На его взгляд, Динь вполне мог бы описать ему всю процедуру словами и не тащить на место событий, подвергая себя и его опасности.

В верхнем туннеле загрохотали выстрелы. Вокруг начала осыпаться земля, и Гэвин замер от страха, столь сильного, что едва не обмочился. Что, если в туннель бросят гранату или динамит? Что, если туннель обвалится?

– Американцы вошли в проход, – сообщил Динь, как будто Гэвин не мог догадаться сам. – Мой товарищ снял крышку люка второго колодца и спрятался в нем, дожидаясь неприятеля.

– А как же стрельба? – прошептал Гэвин. В его ушах толчками шумела кровь, а сердце билось так часто, что, казалось, не выдержит напряжения.

– Американцы стреляют прямо перед собой.

Гэвин смахнул с лица сухую бурую пыль. Пули не достигнут цели. Вьетнамец, которому они предназначаются, прячется не в темноте туннеля, а в колодце, ведущем вниз.

– Что произойдет, когда американцы продвинутся достаточно далеко, чтобы заметить колодец?

– Потерпите – и увидите сами, – напряженным тоном отозвался Динь.

Секунду спустя в барабанные перепонки Гэвина ударил грохот очереди, выпущенной из «Калашникова». Над их головами затряслась земля, с потолка туннеля упал комок почвы, за ним еще один. В пропитанном влагой замкнутом темном пространстве прозвучали пронзительные вопли. Гэвин почувствовал, что теряет самообладание. Он не знал, кто кричит – вьетконговец или американцы. Он совершенно потерял голову от ужаса. Он хотел одного – выбраться отсюда. Еще никогда в жизни он не испытывал такого страстного желания оказаться под открытым небом.

Динь вновь зашевелился и быстрыми резкими движениями пополз в глубь основной системы. Когда он добрался до ниши, то остановился и выдохнул:

– Момент, когда американцы достигают второго колодца, самый опасный. Если бы они бросили гранату и та угодила в люк, мой товарищ был бы убит. А так он дождался, пока враги приблизятся вплотную, и выскочил перед ними, застав врасплох.

Послышался шорох. Кто-то быстро и ловко полз следом за ними прочь от незатихающих воплей.

– Прежде чем американцы перенесут на поверхность раненых и убитых, пройдет немало времени, – с облегчением в голосе объяснил Динь. – Когда они закончат, то, если им хватит смелости продолжать разведку, они обнаружат, что туннель опустел. Люк второго колодца уже закрыт, и они его не заметят. У дальнего конца туннеля американцы найдут ведущий на поверхность лаз и решат, что напавший на них партизан ускользнул через эту дыру. Они заложат в фальшивый туннель динамит, взорвут его и с легким сердцем сочтут свою миссию выполненной. А основной лабиринт не пострадает.

За их спинами продолжали звучать приглушенные крики. Динь и его товарищ поползли в глубь подземелья к кухне и спальным комнатам. Гэвин двинулся вслед за ними, ощущая одновременно облегчение и ужас. Он уже не чувствовал себя журналистом. Он казался себе предателем. И только пять дней спустя, побывав под американской бомбежкой в районе деревни Фухоа, он вновь обрел душевное равновесие.

Маленькая группа, состоявшая из Гэвина, Диня и двух его помощников, покинула подземный лабиринт и двигалась по ночам на велосипедах в северо-западном направлении.

– Мы пополним в Фухоа припасы, – сказал Гэвину Динь. Ночное небо начинало окрашиваться серым, предвещая скорый восход. – А я встречусь кое с кем из родственников. Моя вторая двоюродная сестра замужем за местным старостой. Мы не виделись с тех пор, когда были детьми.

Гэвин пытался сообразить, кем приходится Габриэль жене старосты Фухоа, когда предрассветный сумрак разорвали желтые, оранжевые и алые вспышки, а в небе появились бомбардировщики.

Налет начался неожиданно. Не было ни выстрелов, ни других признаков того, что поблизости разворачивается столкновение между Вьетконгом и армией Южного Вьетнама либо американскими частями. В свете раннего утра окрестности были особенно живописными и безмятежными. Лучи восходящего солнца высветили перед Гэвином скопление крытых соломой домиков. Он предвкушал завтрак – яйца, если повезет, и уж обязательно какие-нибудь фрукты. Гэвин находился на вершине счастья. Он выдержал самое страшное испытание в своей жизни – испытание туннелями Кутчи. Он сумел установить на удивление близкие отношения с Динем и собрал материал, который, если будет опубликован, укрепит его репутацию военного журналиста.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация