Ей очень хотелось, чтобы Изабел не чувствовала себя в Лондоне одиноко, чтобы она сполна предавалась развлечениям, которые предоставляет этот город, – ходила на концерты, в картинные галереи. За Кирона она не волновалась. Кирон не пропадет. Он сумеет позаботиться о себе, а как только она найдет пристанище в Нью-Йорке, то напишет ему. Он ее друг и всегда им останется. Она знала, что он обязательно ответит ей.
Необъяснимое внутреннее чувство подсказало ей повернуть голову и посмотреть вверх. Молодой человек опять стоял там с высоко поднятым воротником дорогой морской куртки – дул прохладный ветер. Он стоял в напряженной позе, с печальным лицом. Маура не знала, каким образом, но с первого взгляда определила, что он американец. Он не был похож на англичанина и разительно отличался от других пассажиров. И хотя бесшабашным выражением лица он напоминал ей ирландца, она сразу поняла, что он не ее соплеменник. Его корни явно шли с востока.
От вынужденного безделья дни на корабле тянулись медленно, у Мауры оставалось много времени на размышления и воспоминания. Много раз она вспоминала прощание с Кироном. Интересно, взял бы он ее с собой, если бы услышал ее крик? И тот прощальный поцелуй. Был ли он бесхитростно братским или чем-то иным?
Она вдруг задумалась о том, как повела бы себя, поцелуй ее таинственный незнакомец в губы? От этой мысли Маура зарделась и поняла, что подобная фантазия достойна героини дешевого и далеко не назидательного романа. Нужно думать о трудностях, которые ожидают ее и которые придется преодолевать. Например, как она собирается зарабатывать на жизнь? Самое естественное, конечно, пойти в гувернантки, но Маура понимала, что без рекомендаций ей будет трудно найти место. Возраст – тоже серьезная помеха. К счастью, она умеет шить – можно устроиться швеей, как мама.
Тут Маура подумала, что ее мать не одобрила бы такого решения, и отбросила его сразу. Она получила слишком хорошее образование, чтобы заниматься делом, для которого ее знания не нужны. В Нью-Йорке обязательно должны быть бюро по трудоустройству, где ей подберут подходящую, интересную работу.
Маура задумалась над тем, где будет жить, пока не найдет места. Почти все деньги, вырученные ею от продажи своих вещей и одежды, ушли на оплату проезда. Осталась самая малость. Маура храбрилась перед Изабел, чтобы не расстраивать ее, но на самом деле была так же бедна, как ее попутчики.
Когда лорд Клэнмар обсуждал с девушками гражданскую войну в Америке, он много рассказывал им о Нью-Йорке, так что Маура имела представление о печально известных Бауэри и Файв-Пойнтс – нищенских кварталах, где ютились эмигранты из Ирландии. Ее охватила дрожь от одной мысли, в каких ужасных условиях ей придется жить, еще худших, чем у бедняков Квинстауна или Киллари. Сможет ли она вынести такую жизнь? В присутствии Изабел Маура старалась не падать духом, но в глубине души страшилась жизни бок о бок с людьми, которые не имели представления о горячей ванне и не видели мыла.
Слишком долго она жила в роскоши. Но больше, чем грязь, Мауру пугала невозможность уединиться. Она с трудом представляла, что каждый ее шаг, каждое действие будут на виду. Именно такая жизнь ждала ее в Бауэри или Файв-Пойнтс. Чем бы она ни занялась, ей не по карману будет снять отдельную комнату, а из того, что она слышала о Бауэри и Файв-Пойнтс, она поняла, что в каждой комнате живут по нескольку семей и даже спят поочередно.
Маура решительно вскинула подбородок – ничего, некоторое время она потерпит. Но жить так всегда не собирается. Она придумает, как наилучшим образом использовать полученное образование, и обязательно придет день, когда у нее будет свой дом, такой же удобный, уютный и приветливый, как в Баллачармише.
На следующее утро, когда Маура пыталась найти на палубе свободное местечко, появился матрос, который накануне по просьбе Александра Каролиса проводил ее туда, где они смогли поговорить наедине.
– Прошу прощения, мисс, – почтительно обратился он к Мауре, – мистер Каролис опять хочет поговорить с вами.
К большой досаде Мауры, румянец смущения залил се щеки.
– Передайте мистеру Каролису, что я не могу с ним встретиться. – Маура старалась говорить твердо и с холодностью, которой не чувствовала.
Матрос удивленно посмотрел на нее. Она, конечно, бедная, но сразу видно – леди. Он не мог взять в толк, почему она путешествует четвертым классом. Соверены, полученные от Александра, мягко звенели у него в кармане.
– Мисс, это займет у вас не более минуты, – настаивал он.
– Сожалею, – твердо ответила Маура. – Нет.
Матрос не сдавался. Девица капризничает как ребенок, а жаль – он понял, что мог бы неплохо заработать за время рейса, выступив в роли посредника. Он мучительно соображал, как бы уговорить ее. В это время какая-то молодая женщина, расталкивая толпу, пробилась к борту. Не в состоянии больше сдерживаться, она перегнулась через борт, и ее начало долго и мучительно рвать. Босоногий малыш, игравший рядом с ними, помочился прямо на палубу.
Матрос увидел, как изменилось лицо девушки, и понял, что у него все же есть надежда.
– На палубе второго класса в тихом, спокойном месте вы могли бы поговорить. Там есть даже стулья.
Стулья! Маура не видела их с тех пор, как покинула Баллачармиш. Она сказала чуть любезнее:
– Пассажирам четвертого класса категорически запрещается появляться где-либо, я уверена, вам это хорошо известно.
Матрос, конечно, знал об этом, и при других обстоятельствах никогда бы не предложил подобного. Любого трюмного пассажира сразу же распознали бы на палубе второго класса, но не эту девушку. Она отличалась от всех своих попутчиков. Ее темно-синее платье цвета черники сшито из добротной материи, на ногах у нее хорошая обувь. Заметно, что ее мягкие, нежные руки не знали черной работы. Если бы это зависело от него, он незамедлительно и с радостью перевел бы ее в каюту второго класса.
– Я знаю правила, мисс. Но есть люди, которые могут их нарушать.
– Такие, как мистер Каролис? – полюбопытствовала она.
– Мистер Каролис очень богатый молодой человек. – Матрос откашлялся и увещевающе добавил: – Думаю, я смог бы принести вам свежего кофе, пока вы будете разговаривать.
Маура приподняла подол юбки, чтобы пропустить ползущего прямо на нее малыша. Молодую женщину у борта все еще рвало. Слева от них раскапризничался ребенок, он кричал во весь голос.
– А потом вы проводите меня назад? – спросила она, чувствуя, что, несмотря на все усилия, стойкость изменяет ей.
Он кивнул, радостно перебирая монеты в кармане.
– Разумеется, мисс. Сюда, пожалуйста. – Он пошел к трапу. – Мистер Каролис ждет вас у перегородки, как вчера.
С бешено бьющимся сердцем Маура последовала за матросом в трюм и дальше сквозь людской муравейник. Это просто сумасшествие. Мистер Каролис, очевидно, не совсем здоров, а она вместо того, чтобы раз и навсегда покончить с этим, по своей воле опять встречается с ним. «Интересно, о чем он собирается поговорить со мной? – подумала Маура, когда они поднялись наверх. – Может быть, хочет извиниться за свое странное поведение вчера? Или повторит не менее странное предложение выйти за него замуж, чтобы выполнить волю престарелого отца и вернуться в Америку с женой? Неужели то, что он сказал об отце, – правда? Почему отец так настаивает на женитьбе? И почему его сын, такой красивый и богатый, пусть даже из самых лучших побуждений, стремясь угодить отцу, делает предложение девушке, которую совсем не знает?»
