– Господи Иисусе, Стив. Ты когда-нибудь еще проделывал этот фокус с ножом? В бою?
– Да, три раза. Но получилось только два.
– Я видел это собственными глазами, но до сих пор не могу поверить. Если я еще хоть раз заикнусь о твоих ножах, можешь отрезать мне язык.
– Ладно, Клэнси. Слушай, ты уверен, что они займутся рукой Аки? Я бы хотел поскорее убраться отсюда и хорошенько надраться, прямо сейчас.
– Не беспокойся, Стив. Эй, кое-кто хочет с тобой поговорить.
– Потом, ладно? Я сейчас не в состоянии. Клэнси показал большим пальцем на сидевших в ряд боссов из корпорации.
– Ясно.
Тидуэл повернулся и устало побрел, куда его звали, ибо они были его хозяева, а Тидуэл – их наемник.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Уиллард?
– Да, прошлой ночью. – Было видно, что Эдди Буш потрясен. Когда он прикуривал, рука у него дрожала. – Мне только что звонили из отдела кадров. Они достали его в кинотеатре.
– Я скажу армейским. Черт! Надо быть осторожней.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но только ты не прав: он даже не был в списке потенциальных жертв.
– Нет, я имел в виду, что это ему следовало быть поосторожней. В списке ты или не в списке, но кто носит блок-костюм, в игре. Они все так и нарываются на неприятности. Ничего удивительного, когда это с ними происходит.
– Слушай, Пит. Я тоже ношу блок-костюм. Половина сотрудников корпорации носит. Это такая мода, бзик, если угодно. Показатель статуса.
– Не думаю, что люди воспринимают это всерьез. – Пит раздраженно ткнул сигарету в пепельницу.
– Мы уже потеряли немало людей и без этих игр с наемными убийцами.
– В основном в первый день. Все это было так неожиданно, сам знаешь.
– Да уж. Служебные записки, совещания, черт знает что целый месяц. Ты когда-нибудь пробовал точно подсчитать, скольких мы потеряли в первый день?
– Семнадцать. И едва не потеряли еще шестерых. У меня такое впечатление, что никто даже не задумался об этом.
– Вот-вот. Именно это я и имел в виду, когда говорил, что люди не воспринимают происходящее всерьез. Интересно, кому вообще пришла в голову эта бредовая затея?
Буш изменился в лице.
– Насколько мне известно, нам, только черт бы меня побрал, если я понимаю зачем.
– Некоторые всерьез утверждают, что было тайное соглашение между боссами корпораций. Чтобы избавиться от ненужного балласта в управленческих кадрах.
– «Вынужденная отставка»? До меня тоже доходили подобные слухи, но я в это не верю. Они ведут грязные игры, когда речь идет о кадрах, но все-таки не думаю, что опускаются до такого. Три года на половинном окладе – это как-то чересчур. Не уверен, что я лично выдержал бы такое. Впрочем, все могло быть куда хуже. Они могли бы стрелять настоящими пулями.
– И такое бывало, – отозвался Пит.
– Это было заложено в правилах с самого начала. После четырех выстрелов ультрафиолетовыми лучами киллер имеет право применить настоящее боевое оружие. Если игроки забывают включать свои блок-костюмы, это их личные проблемы.
– А у тебя включен?
Эдди засунул руку за пазуху и ощупал переключатель.
– Все в порядке, включен.
– Но ты сначала проверил.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать.
– А кроме того, я не имел в виду эти липовые «убийства». Я совсем о другом. Ты знаешь, что случилось с Брумбольтом?
– Весьма смутно.
– Они его застрелили. По-настоящему, из настоящей винтовки. И знаешь почему? Потому что он случайно оказался в театре вместе с каким-то типом из своего прежнего руководства. Потом эти парни клялись, что даже не знали, что Брумбольт будет в театре. Фактически, они даже ни разу не разговаривали с ним после того, как его «убили», и он ушел в вынужденную отставку, на половинное жалованье, все по правилам. Киллеры, которые его вели, решили, что он собирается передать какую-то информацию, и прикончили его прямо на автостоянке. Вот о чем я хотел тебе сказать, о настоящих убийствах. Эдди беззвучно присвистнул.
– Я о таком не слыхал. Какая-то фантастика. Это… это…
– Это как настоящая война, ты хотел сказать? Главный вопрос, что нам со всем этим делать? Эдди застыл, лицо его окаменело.
– Разве мы собираемся снова ввязаться в это дело, Пит?
–Э? Ты прав, как никогда. В конце концов, с нас ведь еще никто не снимал этого задания, верно?
– Нет, не верно. Мы свободны, если только они снова не подтвердят. Пит, на этом уже поставлен крест.
– Но…
– Никаких «но»! Дело закрыто! Маркус уже представил свои рекомендации, и они приняты. Корпорация ухнула кучу денег на новые вооружения, и они больше не захотят новых трат.
– Эдди…
– Так что теперь мы будем сидеть и помалкивать в тряпочку, потому что я не желаю выставлять себя идиотом, поддерживая рекомендации, которые никто и слушать не пожелает.
– Вот с этим я не согласен. Я считаю, что мы будем выглядеть еще хуже, если не представим ничего – ведь мы ухлопали столько времени и средств.
– Но расходы…
– Пес с ними, с расходами. За эти годы, что я работаю здесь, я усвоил одно – хорошая идея всегда стоит денег.
– Но ты не усвоил другого. Что иногда лучше держать рот на замке. Если бы ты это усвоил, то сейчас не ты бы отчитывался передо мной, а я перед тобой. Теоретически ты прав, но мы имеем дело не с теориями, а с реальностью, нравится тебе это или нет. А потому я говорю тебе: осади назад!
Несколько мгновений оба разъяренно смотрели друг на друга, затем Пит судорожно сглотнул.
– Вот что я тебе скажу, Эдди. Я предлагаю пари… нет, пожалуйста, выслушай меня. У меня в машине лежит одна вещь, которая, думаю, изменит твое решение. Если нет – что ж, тогда я уймусь и больше не буду к тебе приставать.
Эдди внимательно посмотрел на него.
– Хорошо. Принеси это сюда. Но честно говоря, я не верю, что ты можешь заставить меня передумать.
– Тебе придется пойти со мной. Это очень увесистая штука.
– Ну хорошо, и покончим с этим.
Эдди встал, и они вышли в служебный коридор. Несколько минут лента транспортера несла их вперед в полной тишине. Наконец Эдди нарушил молчание.
– Извини Пит, что сорвался. Знаешь, я просто не понимаю, почему ты так держишься за эту идею. Еще ведь будут другие задания.
– Для тебя – может быть. О, нам сюда, налево. Я поставил машину прямо на обочине. Немного опоздал, и на стоянке уже яблоку негде было упасть.
– Ты что-то сказал?
