– Сэр! Китайцы пытаются прорваться на паром. Том уже собирался вмазать по наглой роже, но тут лейтенант начал протискиваться к своему напарнику. Ламун от облегчения и радости чуть не расплакалась.
– Пожалуйста, уйдем отсюда, Том! Я переправлюсь позже, когда паника уляжется.
В неимоверном шуме вдруг раздались звуки отдаленных выстрелов.
– Никакого «позже» не будет! – резко крикнул Том. – Японцы сейчас в каких-нибудь двух милях!
– На пароме есть места, – сказал Тому молоденький матрос, оставшись за старшего. – Не хотели бы вы подняться на борт и проследить, чтобы там все было в порядке? А то от женщин всегда одни неприятности.
Том не заставил просить себя дважды. Подталкивая перед собой Ламун, он побежал на причал, к месту посадки. Уже тогда Том решил, что поселит ее в отеле «Гонконг». Его администрация хорошо знала Тома Николсона, да и фамилия Шенг была там не пустым звуком. В этом отеле даже во время войны не будут обращаться с ней как просто с очередной «желтолицей». Устроив Ламун, Том смог бы вернуться в свою часть, хотя одному Богу известно, где ее искать.
В Цзюлунском госпитале было нечем дышать: с улицы тянуло таким смрадом, что хоть святых выноси. Трупы на воздухе очень быстро разлагались, к тому же в разбомбленных хранилищах, где были уничтожены холодильные системы, быстро гнило множество овощей и фруктов, до которых теперь никому не было дела.
Пациенты Элен лежали повсюду. Счастливчики были обладателями больничных коек, другим приходилось лежать под койками, на голом полу, в коридорах. В двух небольших импровизированных операционных непрерывно работали хирурги. К вечеру пятницы Элен была уже не в состоянии припомнить, когда в последний раз спала, ела, пила. Ее белый халат задубел от крови, под ногтями тоже была засохшая кровь. Обеззараживающих растворов не осталось, как не было и простыней, которые пошли на бинты. Да и запасы драгоценной воды с каждым днем уменьшались.
Всю ночь с пятницы на субботу Элен ухаживала за ранеными и умирающими. Она не вспоминала ни об Алистере, ни об Адаме. Даже о детях она запретила себе думать, потому что стоило начать, и она уже будет не в состоянии заниматься чем-то другим. Элен очищала от гноя и зашивала чудовищные раны на ногах, руках, бедрах. Она как могла старалась успокоить молодых людей, которым пришлось ампутировать ноги и которые уже никогда не смогут ходить.
К девяти часам следующего утра резко изменился характер шума, проникающего в госпиталь с близлежащих улиц. Не было слышно разрывов бомб и сирен воздушной тревоги, от которых чуть не лопались барабанные перепонки. После недолгой тишины раздался звук множества марширующих ног. Дверь госпиталя распахнулась под ударами японских солдат, которые вошли с винтовками наперевес.
Китайцы с криками пытались покинуть пропитанные кровью койки и отползти в более тихое и безопасное место.
Японский офицер не обратил на них никакого внимания. Он с порога улыбнулся Элен, за очками в золотой оправе похотливо блеснули маленькие глаза. Офицер с видимым удовольствием оглядел роскошную фигуру Элен, задержав взгляд на бедрах.
– Иди со мной, – приказал он и прочертил в воздухе дугу винтовкой. Дуло скользнуло в считанных дюймах от лица Элен. – Тебе ходить к японским офицерам. Ты узнавать, что есть поражение для европейской женщины.
Глава 27
Последнюю неделю Риф провел в штабе, располагавшемся в крепости. Он помогал англичанам допрашивать «языков», стараясь извлечь побольше информации, чтобы генерал-майор Молтби смог рассчитать, где целесообразнее всего нанести удар при столь большом – в пользу японцев – перевесе сил.
Главный вопрос был в том, следует ли опять сконцентрировать войска в центре острова, чтобы именно там они встретили врага, когда тот предпримет наступление, или же расположить по побережью, растянув их по длине.
Информация Рифа была о том, что ночью японцы должны сбросить парашютный десант; высадка намечалась в центральном районе у ущелья Воиг Нейчанг. На эту информацию, впрочем, военные не обратили особого внимания, так как пока японцы еще ни разу не бомбили ночью и считалось, что сбросить в темноте десант на вражескую территорию, да еще в непосредственной близости от ущелья, они вряд ли смогут. Во всяком случае, английские военные средней руки считали, что шансы подобной операции на успех равны нулю.
Второй из пленных заявил, что японцы постараются переправиться на остров с полуострова Дьявольский мыс, что на западе от Цзюлуна, чтобы занять плацдарм у Сау Кивана. Переправа там была наикратчайшей, и, предвидя, что японцы попытаются атаковать именно с Дьявольского мыса, английские войска получили приказ уставить акваторию пролива лодками и судами, чтобы сделать его непроходимым.
– Нет, в этом месте им никак не пройти, – уверенно заявил один из старших офицеров. – Скорее всего они высадятся на южном побережье, где мы меньше всего их ожидаем.
Генерал-майор Молтби в этой ситуации сделал даже больше того, что было в его силах. Оставить большую часть своих войск до вражеской атаки в центре острова было трудным решением, тем более что в его распоряжении не было достаточно грузовиков, на которых можно было бы быстро перебросить большое количество войск в нужную точку на юге. Там решили разместить канадский контингент, а индийские части – на севере, пенджабцев расположить к западу от Виктории, а части из Раджпута – на востоке, для отражения натиска врага со стороны пролива Лей Юмун. «Королевские шотландцы» и мидлсексцы оставались в центре острова, к ним были прикомандированы также и добровольческие соединения.
В пятницу к вечеру Риф уже знал наверняка, что в штабе от него толку не будет и что нужно что-то предпринять для участия в активных военных действиях. Полученный им приказ был предельно ясен. В случае захвата Гонконга Риф, как офицер британской разведки, не должен был ни при каких обстоятельствах попасть в плен. Он был обязан оставить захваченную японцами материковую часть Гонконга, добраться до Чунгкина и помочь китайцам сформировать повстанческие отряды. Предполагалось, что эти отряды окажутся чем-то вроде французского Сопротивления и нанесут значительный урон противнику.
Но пока японцы не предпринимали никаких действий для продолжения наступления и высадки на остров. Риф чувствовал себя совсем не у дел.
– Позвольте мне хотя бы вступить в армию добровольцем, – умолял он полковника Сандора. – Я больше не могу торчать здесь без настоящего дела. Ведь это может вызвать, кроме всего прочего, и законное недоумение, кто я на самом деле такой. А если японцы возьмут меня под подозрение, мне от них никак не улизнуть, если придется пробираться в свободную зону Китая.
Но разрешения вплоть до четверга следующей недели Риф так и не получил. К тому времени японцы заняли большую часть острова. Риф был назначен командиром подразделения, в котором был убит старший офицер. А под началом у Рифа оказался Адам Гарланд.
Элизабет дежурила в «Жокей-клубе». Вечером 12 декабря, в пятницу, по радио объявили, что британские корабли «Принц Уэльский» и «Репалс» потоплены неподалеку от побережья Сингапура. Элизабет выслушала новость и не поверила своим ушам: теперь уже не оставалось надежды, что Гонконг выстоит. На следующее утро она услышала о массовой эвакуации с материка. К полудню японцев уже запросто можно был видеть невооруженным глазом на противоположном берегу Цзюлуна: они возводили укрепления из мешков с песком, устанавливали пулеметы и орудия.
