Когда Элизабет вернулась в холл, Элен по-прежнему была там.
– Ну как Риф? – вскочив с кресла, поинтересовалась она. – Тебе разрешили увидеться с ним?
Элизабет кивнула.
– Пять минут. Так странно было видеть его бледного, слабого, на больничной койке.
– Но с ним все будет в порядке? – озабоченно поинтересовалась Элен, не в состоянии представить себе Рифа бледным и слабым.
– Да, непременно, – ответила Элизабет, когда подруги выходили на вечернюю улицу. – В конце недели его обещают выписать.
Голос ее звучал устало, будто Элизабет вдруг лишилась всех жизненных сил.
– Может, заглянем куда-нибудь и пропустим по рюмочке? – предложила Элен, отлично понимая состояние Элизабет. – В «Пенинсулу», например? Или в «Грипс»?
Элизабет покачала головой:
– Нет, Элен, мне надо домой. Я должна поговорить с Адамом.
Они остановились у машины Элизабет. Элен озабоченно посмотрела на подругу. В неверном уличном свете Элизабет казалась изможденной и едва ли не больной.
– Надеюсь, ты сейчас не собираешься рассказать ему о Рифе?
– Что рассказывать? И так все ясно, – устало произнесла Элизабет. – Он уже все знает.
На лице Элен отразился ужас. Элизабет нагнулась и открыла дверцу машины. Она совсем не хотела говорить с подругой об Адаме. Во всяком случае, сейчас не лучшее для этого время. А может, и вообще не следует говорить о нем с Элен.
– Ты так и не сказала мне, что с Ламун? – усаживаясь за руль, спросила Элизабет. – Ей тоже досталось?
– Нет. Во всяком случае, я думаю, что с ней ничего не сделали, – задумчиво произнесла Элен, мысли которой сейчас витали где-то далеко. Она не могла не думать об Адаме. Как воспримет он объяснение с женой? Из всех известных Элен мужчин Адам менее всего заслуживал подобного удара судьбы.
– Где она сейчас? – поинтересовалась Элизабет.
– Ламун? Понятия не имею. – Элен заставила себя не думать об Адаме. – И едва ли кто-нибудь ответит тебе на этот вопрос. Не уверена, что мы еще когда-нибудь увидим Ламун или услышим о ней.
Элизабет повернула ключ зажигания.
– Бедняга Том! – упавшим голосом сказала она. – Ну, доброй тебе ночи, Элен. Завтра непременно позвоню.
Стоя на тротуаре, Элен наблюдала за тем, как отъезжает машина Элизабет.
– Бедный Том! – прошептала Элен со щемящим сердцем. – И бедный Адам! Интересно, что он будет делать?
Элизабет быстро отъехала от больницы и помчалась по залитым неоном улицам Виктории, через городские площади к Гарден-роуд. Затем машина принялась взбираться на Пик. Улицы были почти безлюдны. Чем выше поднимался автомобиль, тем явственнее Элизабет различала бархатистую черноту морской воды в заливе и далекие мерцающие огни Цзюлуна. Призрачное оранжевое свечение поднималось над Пик-роуд. Она осторожно вела машину, помня о том, что слева по ходу движения – пропасть. Время от времени сквозь деревья проступали белые фасады домов. Элизабет раздумывала над тем, что она сказала Мелиссе по телефону.
Когда Элизабет позвонила, голос Мелиссы звучал как-то странно. Но как только она поняла смысл сказанного, он сделался озабоченным.
– Его можно сегодня увидеть? – неуверенно поинтересовалась она, вспоминая, дома ли сейчас шофер и повезет ли он ее в Викторию.
– Пожалуй, сегодня уже слишком поздно, – ответила Элизабет, испытывая некоторую неловкость. – Вы сможете увидеть его завтра.
Последовала долгая пауза, затем Мелисса спросила:
– Ну а вы уже видели его?
– Да, – грустно призналась Элизабет. – Да, мне удалось пробраться к нему.
Опять наступило молчание.
– Извините, но я никогда прежде не слышала вашего имени.
– Меня зовут Элизабет. Элизабет Гарланд.
На том конце трубки послышался неопределенный звук, затем Мелисса уныло сказала:
– Спасибо, что позвонили, Элизабет. Не уверена, что на вашем месте я поступила бы так же.
Она бросила трубку. Элизабет было все равно, что подумает об этом разговоре медсестра, которая внимательно впитывала каждое слово.
Дорога петляла, зажатая с обеих сторон аккуратно подстриженным кустарником и стройными соснами. Конечно, разговор с Мелиссой дался нелегко, но почему-то у Элизабет возникла симпатия к ней. Дома ей предстоит куда более неприятная беседа. Съехав с Пик-роуд, Элизабет направила свой «бьюик» прямо к крыльцу дома. В окнах, как она и предполагала, всюду горел свет. Поставив машину в гараж, Элизабет тяжело вздохнула и поплелась в дом, где ее поджидал Адам.
Глава 19
Жюльенна и Дерри плыли под парусом в лодке, скользившей по спокойной воде недалеко от мыса д'Агуийяр.
– Ума не приложу, как его не арестовали?! – спросил Дерри, и в его голосе послышалось восхищение. Он лежал, растянувшись у рулевого колеса. На Дерри не было ничего, кроме золотого креста на цепочке и белых шорт не первой свежести. – Ведь совсем недавно он с большим трудом отмылся от дела Джако. Как можно было после этого спокойно таскать с собой оружие, попасться с револьвером – и при этом выйти сухим из воды?!
Жюльенна прислонилась к борту, томно опустив руку в зеленовато-голубую воду.
– Риф знал, что тонги сидят в засаде, поджидая Тома. И кроме того, он не использовал револьвер по назначению – просто ударил одного бандита рукоятью. А как иначе можно было предотвратить нападение?
– Да, он не стрелял, – сказал Дерри, которого даже несколько умилила длинная фраза Жюльенны: «не использовал револьвер по назначению». – Из револьвера или стреляют, или не стреляют, так принято говорить, – объяснил он.
Жюльенна безразлично пожала плечами. На ней были светло-вишневые трусики, очень короткие, типично французского дизайна, и бюстгальтер приятного цвета зеленого яблока.
– Ну хорошо, пусть не стрелял. Разве это важно? Ему удалось предотвратить убийство Тома. И за это я ему чрезвычайно признательна, любовь моя!
Дерри вопросительно взглянул на Жюльенну. Хотя он и не был уверен, ему казалось, что в прошлом она была любовницей Тома. В любом случае не хотелось, чтобы после романа с Ламун Том вновь начал бы крутить с Жюльенной. Не знай себя Дерри так хорошо, он мог бы предположить, что по уши влюблен в Жюльенну. В действительности же он был попросту увлечен ею. Но даже и при таком раскладе потерять ее никак не входило в его планы. Он примирился с наличием у нее мужа, Ронни. Тут ничего не поделаешь. Но при одной только мысли о том, что Жюльенна окажется в постели у кого-нибудь еще, Дерри передергивало и его лоб покрывался холодной испариной.
– Иди-ка сюда, – негромко сказал он. Жюльенна вынула руку из воды и обернулась. Ее соски откровенно торчали сквозь тонкую ткань, и Дерри почувствовал растущее возбуждение.
