– Я знаю, – сдавленно произнесла она застывшими, но не от холода губами. – Ты собираешься жениться. Микки написал Дженни. Я решила, что будет лучше… Я не хотела быть здесь, когда…
Роуз не могла продолжать: слезы, так долго и упорно сдерживаемые, перехватили горло, повисли на ресницах, мешая ей видеть; лицо Гарри расплылось, затуманилось.
– Так ты поэтому решила уехать? – Голос его окреп и был теперь таким же сильным, как и он сам, но Роуз услышала в нем странный оттенок, настолько странный, что даже растерялась. – Ты решила уехать потому, что подумала, будто я собираюсь жениться?
Он произнес эту фразу весело и оживленно, словно сообщал самую лучшую новость.
Роуз кивнула, зная, что слезы полились по щекам, но теперь это было ей безразлично. Гарри понял, как она к нему относится, к чему тогда обман?
– Роуз, Роуз. – Гарри приподнял ее лицо и с нежностью вытер слезы кончиком пальца; голос его был таким же нежным, как прикосновение. – Я и в самом деле хочу жениться, Роуз, – произнес он с оттенком неуверенности, глядя сверху вниз на обращенное к нему ее лицо с широко распахнутыми глазами, смешное, прекрасное лицо. – Я хочу жениться на тебе. Не понимаю, почему я не осознал годы и годы назад, что люблю только тебя. Но теперь я это знаю.
Если бы он не обнимал ее так крепко, Роуз упала бы. Где-то совсем рядом с ними запела птичка. Невозможная вещь в ноябре, но Роуз почему-то была уверена, что это жаворонок.
– Можешь ли ты простить мою глупость? – спросил он, и волосы упали ему на лоб точно так же, как в тот день у входа в магазин Брауна и Маффа, когда они впервые увидели друг друга. – Можешь ты научиться любить меня так, как я люблю тебя? Как я буду любить тебя всегда?
Слезы снова потекли по ее лицу, но теперь это были слезы радости.
– Мне не надо этому учиться. – Сердце Роуз было переполнено счастьем. – Я уже люблю тебя. Я любила тебя так долго, Гарри, что уже не помню времени, когда еще не любила тебя.
Из-под меха шапки ее карие глаза так и сияли, словно у маленькой веселой обезьянки.
– И ты выйдешь за меня замуж? – Голос у Гарри прозвучал низко, глуховато, в нем были и настойчивость, и желание, и бесконечная любовь. – Ты выйдешь за меня скоро – как только мы соберем всех вместе на самую многолюдную семейную свадьбу, хорошо?
Роуз кивнула, смеясь сквозь слезы, и Гарри надолго, очень надолго прижался горячими губами к ее губам.
Позже, много позже, они пошли по дорожке в сторону Крэг-Сайда. Гарри одной рукой обнимал Роуз за талию, а она точно так же обнимала за талию его, прильнув головой к его плечу.
– Микки не уедет прямо из Бельгии в Новую Зеландию, побывает сначала дома? – спросила Роуз.
Гарри повернул голову и посмотрел на нее со своей чуть кривоватой улыбкой, которая всегда будоражила Роуз.
– Нет. Ему необходимо явиться в Блайти для демобилизации. Тебя беспокоит, попадет ли он к нам на свадьбу?
– Нет. – Грубая ткань его армейского френча уколола Роуз щеку, когда она, слегка запрокинув голову, солнечно улыбнулась Гарри. – К тому времени как он приедет домой и к нам на свадьбу, в Новой Зеландии кто-то будет очень и очень ждать встречи с ним. Хочу дать Микки адрес этой особы, прежде чем он отплывет.
Она подумала о Микки, таком большом и сильном, и улыбнулась еще шире. Джози непременно влюбится в Микки с первого взгляда, а Микки, разумеется, найдет работу на овечьей ферме скорее, чем предполагает.
Ее охватила глубокая, всеобъемлющая радость. Война позади, будущее светло, а мир прекрасен.
– Давай побежим! – предложила она, едва впереди показался Крэг-Сайд, и крепко сжала руку Гарри. – Пробежим всю дорогу до самого дома!
