Коза, воспользовавшись долгой остановкой, протиснулась у Мариетты под рукой и ловко спрыгнула на землю.
— Вот, полюбуйтесь, что вы натворили! — выкрикнула Мариетта и тоже соскочила с повозки. — Да знаете ли вы, чего мне стоило затолкать этих глупых животных в повозку?
Задыхаясь от волнения, она бросилась догонять козу, подобрав юбки, чтобы бежать быстрее.
— Проклятие!
Леон схватил хлыст, спрыгнул с Сарацина и понесся за ней.
— Вы что, не понимаете, что сделали всех нас общим посмешищем?
Глаза, которые как-то раз показались ей медово-золотистыми, были в эту минуту черными, словно у дьявола.
Леон ухватил козу за задние ноги, а Мариетта вцепилась в передние. Коза извернулась, высыпала на дорогу порядочную кучку помета, после чего оросила бархатное одеяние Леона струей вонючей мочи.
— Боже милостивый!
Наблюдать за тем, как Леон, изысканнейший из придворных в Версале, воитель на поле битвы, сражается с растрепанной и неопрятной деревенской девкой и с брыкливой козой, было чересчур для обоих Мальбре. Герцог, отсмеявшись, утирал глаза кружевным платком, в то время как хохот Рафаэля был достаточно громким, чтобы его услыхали как в Монпелье, так и в Шатонне.
Леон пытался заговорить, но не смог. Он сжал кулаки, повернулся и, предоставив Мариетте управляться с непокорной козой, сел на Сарацина и ускакал, не оглянувшись.
Рафаэль де Мальбре, все еще громко смеясь, послал из окна кареты воздушный поцелуй Мариетте, которая так и сидела, держа козу у себя на коленях, обернутых подолом юбки.
— Даже без пары туфель на ногах! — не удержавшись, заявил Леон матери, едва отец и сын де Мальбре удалились в отведенные им комнаты. — Правит мулами и повозкой, в которую затолкала полтораста коз!
— Двенадцать, — поправила мать и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Двенадцать, двадцать, сотня… какая разница? Как мне теперь прикажете представить ее Мальбре?
— Как добросердечную девушку, которая в самую жару отправилась в Монпелье за козами, чтобы обеспечить молоком крестьян, живущих на нашей земле. Сами они не в состоянии приобрести коз, у них нет на это средств.
— Любой из мужчин в деревне мог бы отправиться за этими козами.
— И пропить деньги, — спокойно возразила Жанетта. — Тебе бы надо гордиться Мариеттой, а не стыдиться ее. Козы и пчелы могут многое изменить не только для нас, но и для тех, кто на нас опирается, зависит от нас.
Последовало долгое молчание, потом Леон произнес угрожающе спокойным голосом:
— Какие пчелы?
Жанетта поморщилась. Она имела в виду сообщить новость о пчелах исподволь, мягко, а не обрушивать ее на Леона, когда он так взвинчен происшествием с козами.
— Какие пчелы? — повторил он, и глаза у него вспыхнули.
— Те, что в оранжерее. Мариетта подумала, что было бы неплохо…
Дверь с громким стуком захлопнулась за Леоном, а Жанетта уселась поглубже в кресло и налила себе утешительный стаканчик сливянки.
Лили и Сесиль в испуге шарахнулись от него, когда Леон бурей пронесся по всему замку, а потом скрылся в оранжерее. То, что еще вчера находилось в состоянии первобытного беспорядка, теперь являло собой аккуратно расставленные ряды пчелиных ульев. Подойдя ближе, Леон глянул в окно и увидел, что на лужайке возле кухни мирно пасутся злополучные козы.
Леон ругнулся, но на сей раз в результате неудержимого восторга. За одну неделю своего пребывания здесь Мариетта сделала для Шатонне намного больше, чем Матильда за долгие годы. А ее вид на повозке в окружении воинственно настроенных коз он забудет не скоро, чтобы не сказать больше.
Леон усмехнулся, гнев его улетучился так же быстро, как и возник. Одному Богу ведомо, какое зрелище являли они с Мариеттой, когда сражались с треклятой скотиной. Ничего удивительного, что Анри и Рафаэль так неистово хохотали над этой сценкой. Если слухи об этом дойдут до Версаля, его репутации конец. Он решил пригрозить Рафаэлю, что выбьет ему все зубы, если тот хотя бы шепнет кому-нибудь об этом нелепом происшествии.
— Как ее зовут? — услышал он у себя за спиной голос Рафаэля.
Леон обернулся и увидел своего друга уже не в дорожном костюме, а в камзоле с широким вырезом, позволяющим хорошо разглядеть белоснежную сорочку из тонкого голландского полотна. Были на нем и короткие панталоны, перехваченные повыше колен ленточками с претензией на новомодный стиль. При дворе ходили слухи, что на украшение одного из костюмов Рафаэля де Мальбре ушло не менее двухсот пятидесяти ярдов серебряной тесьмы. Рафаэль был такого же высокого роста, как Леон, но сложения более худощавого. Волосы аккуратно припудрены. В оранжерее, где спертый воздух гудел от жужжания пчел и куда доносился снаружи не слишком приятный козий запах, Рафаэль выглядел как-то не на месте — вроде экзотической птицы в деревенском курятнике.
— Кого? — спросил Леон, отлично понимая, кого имеет в виду его женолюбивый друг.
— Рыжую девчонку с козами. Черт побери, я в жизни не видел таких волос, как у нее. — Рафаэль в предвкушении ответа потер свои ухоженные руки. — Я много лет не развлекался с деревенскими девушками и теперь намерен возобновить это приятное занятие. Ты когда-нибудь видел такие волосы и такую грудь? Эта грудь даже монаха заставит забыть о святых обетах! Ну, давай говори, как ее зовут и где я могу ее найти?
— Ее имя, — заговорил Леон, неожиданно для себя ощутив новую вспышку злости, — Мариетта Рикарди, а найти ее ты можешь за моим обеденным столом. — С этими словами он повернулся спиной к своему ошарашенному другу и быстрым шагом направился к кухне.
— Откуда мне было знать, что Леон со своими гостями будет возвращаться домой по дороге из Монпелье? — спросила у Селесты вконец расстроенная Мариетта, все еще одетая в ее платье.
Селеста засмеялась:
— Надо же, повозка, полная коз! Что подумает герцог?
— Не знаю, что он подумает, мне это безразлично, — солгала Мариетта и принялась лихорадочно расчесывать волосы.
— Но вы больше не можете носить это платье, оно все в пыли. Мои платья никогда не были в таком состоянии!
— Но ты же не покупала коз!
— Хотелось бы думать, что мне этого никогда не придется делать! — Селеста в ужасе передернула плечами. — Гадкие, вонючие твари! Да, вы видели, какое платье нашла для вас тетя Жанетта? Мне показалось, что цвет немного темноватый, но платье по крайней мере нарядней моего батистового зеленого, а одолжить вам мое шелковое розовое я не могу. Сегодня вечером я должна выглядеть как можно лучше. Рафаэль де Мальбре пользуется репутацией самого красивого мужчины в Париже, за исключением Леона, разумеется, но Леон женится на Элизе, так что он не в счет.
Селеста весело болтала, а Мариетта тем временем примеряла платье из янтарно-желтого бархата. Цвет его сиял, словно осенние листья, прекрасно оттеняя цвет глаз и волос Мариетты. И совершенно не случайно глубокий вырез декольте, ширина в талии и обхват манжет пришлись Мариетте точь-в-точь по мерке. Жанетта весь день провела за шитьем, сравнивая и прикидывая с той целью, чтобы платье, сшитое для нее самой, выглядело на Мариетте так, словно его шили для нее, и только для нее.
