Она затворила калитку и обернулась. В его прищуренных глазах читалось напряженное ожидание. На мгновение у Кейт возникло желание сказать, что она ему солгала, но это лишь подтвердило бы его мнение о ней как о лгунье.
— Да, это правда, — коротко ответила она.
Не дожидаясь его реакции, она отвернулась и пошла по дорожке к дому.
— Но тогда этот ребенок — мой правнук! — прохрипел мистер Харви, вцепившись в ограду. — Вам одной не вырастить его, тем более когда идет война!
Кейт подошла к крыльцу и замедлила шаг, надеясь, что хотя бы теперь, узнав, что она вынашивает ребенка Тоби, он извинится. Но едва она собралась обернуться, чтобы принять протянутую им оливковую ветвь, как услышала:
— Я хочу, чтобы вы отдали мне ребенка. Я его усыновлю.
У Кейт перехватило дух, словно ее стукнули кулаком по хребту. Она медленно поднялась по ступенькам, пытаясь взять себя в руки, и уже на крыльце обернулась.
— Никогда! Этого никогда не будет, даже если я умру! Зарубите это себе на носу! Никогда!
Их ненавидящие взгляды скрестились. Мистер Харви, побелев от злости и раздувая ноздри, резко повернулся и направился к автомобилю.
Кейт не стала ждать, пока он уедет. Дрожа с головы до ног, ока повернулась и неверной рукой стала дергать дверную ручку. Ее открыла Эллен Пирс.
— Боже правый! — прошептала она, взглянув на Кейт. — Что случилось? Неужели немцы переправляются через Темзу? Они уже заняли парламент?
— Да как он посмел предложить мне такое?! — все еще возмущалась Кейт, когда Эллен усадила ее за стол и сунула в руку чашку чая. — Как он мог подумать, что я соглашусь расстаться с ребенком?!
Эллен Пирс озабоченно качала головой. То, что Кейт беременна, стало для нее полной неожиданностью. Каково же придется в этом суровом мире несчастному малышу и его матери, осмелившейся родить вне брака? Мысль о том, чем чревато для ребенка клеймо незаконнорожденного, привела Эллен в ужас, и она робко предположила:
— Может быть, мистер Харви сделал такое предложение потому, что совсем тебя не знает? Он решил, что тебе не под силу самостоятельно воспитать ребенка и ты сочтешь за благо…
Ей не дал договорить душераздирающий вой воздушной сирены.
Помня, как неудобно сидеть на жестких скамейках бомбоубежища, Кейт взяла с кушетки две подушечки.
— Наполнить термос мы уже не успеем, — перехватила она взгляд, брошенный Эллен на чайник. — Подержите подушки, а я постараюсь вытащить Гектора из-под стола. Удивительно, что он не привык к сиренам, пока обитал на военно-воздушной базе.
Привыкнуть к пронзительному вою сирен не мог не только Гектор. Этот жуткий звук повергал в ужас и Куини, и Бонзо, и тысячи других животных, поневоле втянутых в кошмарные события следующих недель. Налеты случались почти ежедневно, не только в ночное, но и в дневное время. Ни у кого не возникало сомнений, что под угрозой само существование Англии. И страна упорно сопротивлялась.
— По другую сторону Ла-Манша уже стоят немецкие суда для переправки десанта, — звенящим голосом заявил в своем обращении по радио премьер-министр после так напугавшей горожан массированной бомбардировки Лондона. — В ближайшие дни решится судьба нашего государства. События грядущих недель будут иметь историческое значение. Их можно поставить в один ряд с противостоянием флотилии Нельсона и армии Наполеона у Булони. Все это нам известно из учебников истории. Но то, что происходит теперь, превосходит по своим масштабам и последствиям для мировой цивилизации все события прошлого!
Сидевшая в своем уютном, типично «эдуардианском» домике в Гринвиче Эллен Пирс невольно поежилась, проникнувшись пафосом речи Уинстона Черчилля. Кейт, помогавшая в столовой для пожарных в Детфорде, подумала, слушают ли речь премьер-министра отец и его товарищи по лагерю для интернированных. А Керри, готовившая омлет из яичного порошка для Розы, только вздохнула, надеясь, что ее Дэнни тоже слушает эту трансляцию в далеком Египте, где он воюет с итальянцами.
— Если уж Уинстон полагает, что немецкого вторжения не миновать, наши дела совсем плохи! — заявила Мейвис, одетая в брюки и сидевшая на мотоцикле Теда. — Как ты находишь мою форму резервистки? Я похожа в ней на Марлей Дитрих?
— Немного мешают шлем и защитные очки, — хихикнула Кейт. — Послушай, почему ты выбрала именно курьерскую службу? Ведь ты хотела работать водителем кареты «скорой помощи».
— Мне не разрешили! — негодующе фыркнула Мейвис. — Сказали, что я не гожусь, потому что не умею водить машину. А на мотоцикле меня научил ездить Тед. Вот только вряд ли он думал, что мне доведется гонять на нем под бомбами.
Самолеты люфтваффе продолжали бомбить Лондон до конца сентября и весь октябрь, сея разрушение и смерть.
Мисс Хеллиуэлл, которой было не по силам волочить сестру-инвалидку в бомбоубежище, вырытое в саду, пряталась с ней в убежище домашнем.
— Оно напоминает собой бронированный стол, — поделилась она впечатлениями с Лией Зингер. — Там гораздо уютнее, чем в темной и сырой землянке в саду. Я натаскала туда одеял и подушек. И ваш зять говорит, что такое укрытие столь же надежно, как общественное.
Лия никогда не была высокого мнения об умственных способностях своего зятя-торговца и не могла смириться с тем, что он пользуется уважением соседей, потому что стал командиром отряда самообороны.
— Вы уверены, что Альберт соображает, что говорит? — с подозрением спросила она. — Может быть, на самом деле вы прячетесь от бомб под дерьмовым столом для пинг-понга?
— Ни в коем случае! — возмутилась мисс Хеллиуэлл. — Капитан Дженнингс лично рекомендовал мне эту конструкцию!
— Он всего лишь капитан отряда ополченцев, — раздраженно махнула рукой Лия, — а не генерал армии!
— Если хочешь, можешь и дальше отсиживаться в яме, — заявила Мириам матери. — А я в следующий раз побегу в общее бомбоубежище. Там по крайней мере веселее и можно узнать какие-то новости. Жаль, что до метро от нас слишком далеко: вот в нем-то уж точно безопасно! Конечно, оно ведь так глубоко под землей!
Мириам заблуждалась, полагая, что метро обеспечивает стопроцентную безопасность. Ночью пятнадцатого октября бомбы насквозь пробили перекрытия станции в Белеме и взорвались на платформе. Под горой грунта, песка, грязи и шлама оказались заживо погребенными шестьдесят четыре человека, пережидавшие там налет, в основном женщины и дети. В ту ночь в городе бушевало более девятисот пожаров, и к рассвету число погибших достигло четырехсот человек, а раненых — тысячи.
К этому аду каждый приноравливался по-своему. Как командир местного отряда ополченцев, Альберт Дженнингс усердно обучал всех соседей, даже мисс Хеллиуэлл и Хетти, искусству метания гранат. Он был уверен, что в случае немецкого вторжения вся площадь Магнолий окажет врагу последнее яростное сопротивление.
Мисс Хеллиуэлл показала себя неважной ученицей, предпочитавшей вносить вклад в оборону страны более понятным ей способом.
