Тиниен поглядел на королеву Бетуану – одетая в черное, она
сидела чуть поодаль от остальных. Он знаком поманил к себе Энгессу.
– Как она? – спросил он шепотом.
– Бетуана-королева соблюдает традиционный траур, –
также шепотом ответил Энгесса. – Смерть супруга оказалась для нее тяжкой
потерей.
– Они и в самом деле были так близки?
– Это было вряд ли заметно, – признал Энгесса,
тревожно поглядев на свою печальную королеву. – Традиционный траур нынче
большая редкость. Я стараюсь незаметно присматривать за ней. Нельзя, чтобы она
учинила над собой что-нибудь непоправимое. – Могучие мышцы Энгессы вспухли
от напряжения.
– Неужели это и впрямь возможно? – спросил
ошеломленный Тиниен.
– Еще несколько столетий назад это было в порядке
вещей, – ответил Энгесса.
– Мы ждали вас раньше, – говорил в это время Итайн
Улафу. – Насколько я понимаю, «He-Время» означает, что тролли могут
перемещаться из одного места в другое почти мгновенно?
– Не совсем мгновенно, Итайн. Мы добирались сюда от
Тамульских гор примерно с неделю. Нам то и дело приходилось останавливаться и
выходить в реальное время, чтобы тролли могли поохотиться. Голодные тролли,
знаешь ли, не самые лучшие спутники. Что произошло в последние дни? В
He-Времени мы не могли связаться с Афраэлью.
– Спархок нашел какие-то ключи к разгадке дороги в
Киргу, – ответил Итайн. – Приметы не слишком-то точные, но он все же
намерен рискнуть и последовать им.
– Как дела у патриарха Бергстена?
– Он взял Кинестру – точнее сказать, ему поднесли ее на
блюде.
– Вот как?
– Ты помнишь атану Марис?
– Ту хорошенькую девушку, что командует гарнизоном в
Кинестре? Ту, которой ты так понравился?
– Совершенно верно, – улыбнулся Итайн. –
Порывистая девочка, я ее просто обожаю. Когда атана узнала о приближении
Бергстена и рыцарей церкви, она решила подарить Бергстену город. Она очистила
улицы от кинезганских войск и открыла ворота перед рыцарями. Атана хотела было
вручить Бергстену и голову короля Джалуаха, да Бергстен ее отговорил.
– Жаль, – пробормотал Улаф, – ну да чего еще
ждать от хорошего человека, когда он ударяется в религию?
– Вэнион уже на месте, – продолжал Итайн, – и
они с Крингом возводят сейчас форты в пустыне, в дне пути вглубь кинезганской
границы. Мы собираемся сделать здесь то же самое, но решили сначала дождаться
вас.
– Кто-нибудь оказывает нам хоть какое-то значительное
сопротивление? – спросил Улаф.
– Трудно сказать точно, – задумчиво отозвался
Итайн. – Мы понемногу продвигаемся к Центральной Кинезге, но солдаты
Клааля выскакивают буквально из-под каждого камешка. Чем дальше мы будем
оттеснять их, тем больше их скопится впереди. Если мы не отыщем способа
управляться с ними, нам придется прорубать себе дорогу через их ряды, а я
слыхал, что этих бестий рубить куда как непросто. Тактика Кринга покуда себя
оправдывает, но… – Итайн беспомощно развел руками.
– Что-нибудь придумаем, – сказал Улаф. – Что
еще?
– Ну, это пока еще неопределенно, сэр Улаф, –
ответил Итайн. – Басни, которые распространяют в Бересе Телэн и Стрейджен,
оттянули от восточной границы большую часть кинезганской кавалерии. Половина
этих войск скачет сейчас на юг, к побережью в окрестностях Аэфталя, другая
половина направляется на север, к селеньицу под названием Джубай. Кааладор внес
свою лепту в эти россказни, прибавив к воображаемому флоту Стрейджена на юге
огромное атанское войско близ Джубая. Вдвоем они разделили всю кинезганскую
армию надвое, и обе части отправились охотиться за призраками.
– Так ты говоришь, по меньшей мере половина их идет на
север? – с невинным видом осведомился Тиниен.
– Да, к Джубаю. Они полагают, что атаны зачем-то
собирают там войско.
– Как занятно, – сохраняя бесстрастное лицо,
проговорил Улаф. – Так уж вышло, что мы с Тиниеном движемся примерно в том
же направлении. Как ты думаешь, кинезганцы будут сильно разочарованы, если
вместо атанов встретятся с троллями?
– Можешь пойти и сам их об этом спросить, – также
без тени улыбки отозвался Итайн. Все они прекрасно знали, что именно произойдет
в Джубае.
– Передай им наши извинения, Улаф-рыцарь, – со
слабой печальной усмешкой вставила Бетуана.
– Непременно, ваше величество, – заверил ее
Улаф. – Если только найдем хоть одного целого кинезганца после того, как они
часок-другой порезвятся с троллями.
***
– Прочь отсюда! – кричал Келтэн, направляя коня
галопом на свору собакоподобных тварей, сгрудившихся вокруг чего-то,
валявшегося на бурых камнях пустыни. Твари брызнули врассыпную, заливаясь
бессмысленным зловещим хохотом.
– Это собаки? – с отвращением спросил Телэн.
– Нет, – ответила кратко Миртаи. – Гиены.
Келтэн подъехал к ним.
– Человек, – мрачно сообщил он, – вернее, то,
что от него осталось.
– Мы должны похоронить его, – сказал Бевьер.
– Гиены все равно его выроют, – сказал
Спархок. – Кроме того, если ты решишь похоронить их всех, нам придется
проторчать здесь до конца своих дней. – Он указал на усеянную костями
равнину, которая простиралась до самого подножия низкой гряды встававших на
западе гор. – Нам не следовало приводить тебя сюда, анара, – виновато
прибавил он, глянув на Ксанетию. – Боюсь, что дальше будет еще хуже.
– Сего следовало ожидать, Анакха, – ответила она.
Келтэн запрокинул голову, глядя на стаю падальщиков, кружащих над ними.
– Мерзкие твари, – пробормотал он.
Спархок, приподнявшись в стременах, огляделся.
– У нас есть в запасе еще пара часов, прежде чем зайдет
солнце, но лучше нам, пожалуй, отъехать назад на милю-две и разбить лагерь
пораньше. Нам и так придется провести на этой равнине одну ночь. Что-то мне не
хочется, чтобы их было две.
– Кроме того, мы должны ориентироваться по огненным
столпам, – прибавил Телэн, – а на рассвете они намного ярче.
– Это если считать, что та светящаяся точка, по которой
мы ехали все это время, – и впрямь те пресловутые столпы, – с
сомнением заметил Келтэн.
