– Кто говорит об измене, Гахенас? – осведомилась
Шакола. – Нашему мужу не грозит ни малейшая опасность. Мы только хотим
притвориться, что против него существует заговор, – и подбросить
достаточно доказательств, что это дело рук Сиронны. Если бы с Сарабианом и в
самом деле что-то случилось, императорский трон перешел бы к наследному принцу,
а Сиронна стала бы регентшей. Мы разоблачим ее заговор прежде, чем что-то на
самом деле произойдет, и она будет целиком и полностью опозорена, а может быть,
и угодит в темницу – а нам не придется больше ходить перед ней на задних
лапках.
– Мне все равно, что ты там говоришь, Шакола, –
отчеканила большеухая тэганка. – Твои замыслы попахивают изменой, и я не
собираюсь присоединяться к тебе. Наоборот, Шакола, теперь я с тебя глаз не
спущу. Отзови своих шпионов и забудь вообще об этой безумной идее, иначе… –
Гахенас оборвала зловещую фразу на полуслове и, круто развернувшись, ушла.
– Весьма неуклюже, Шакола, – промурлыкала Элисун,
тщательно выбирая ломтик на блюде с нарезанными фруктами. – Она, возможно,
и согласилась бы, если б ты не стала так входить в подробности. Ей вовсе
незачем было знать, что ты и в самом деле собираешься послать наемных убийц. Ты
еще не была в ней уверена до конца, а уже поторопилась.
– У меня нет времени, Элисун! – с отчаянием
проговорила Шакола.
– Я вовсе не вижу причин для такой спешки, –
отозвалась Элисун, – и потом, сколько времени ты выиграла сегодня? Теперь
тэганская ведьма будет следить за каждым твоим шагом. Ты совершила промашку,
Шакола. Придется тебе убить ее.
– Убить?! – Шакола побелела.
– Если только не хочешь взамен поплатиться своей
головой. Одно слово Гахенас – и ты окажешься на плахе. Ты не создана для
мужской политики, милая моя. Ты слишком много болтаешь. – Элисун лениво
поднялась. – Впрочем, это мы можем обсудить и позже. Меня ждет один пылкий
молодой гвардеец, и я не хочу, чтобы он остыл.
С этими словами она неспешно удалилась.
Ее небрежное равнодушие на деле скрывало тревогу и
нетерпение. Кинезганское воспитание Шаколы делало ее замыслы до боли
очевидными. Она поставила на общую ненависть других жен Сарабиана к императрице
Сиронне. Это было довольно умно, но вот излишне детальный рассказ о притворном
покушении на жизнь императора был уже чересчур детален. Элисун было совершенно
ясно, что покушение состоится, что бы там ни твердили Шакола и Тореллия. Элисун
прибавила шагу. Она должна предостеречь мужа о том, что его жизни грозит
опасность.
***
– Ксанетия! – охнул Келтэн, ошеломленно
уставившись на анару, которая возникла посреди своих спутников, точно из-под
земли. – Ты бы хоть покашляла, что ли!
– Не намеревалась я застичь тебя врасплох, охранитель
мой, – извинилась она.
– У меня сейчас нервы чересчур натянуты, – пояснил
он.
– Удалось тебе что-нибудь узнать? – спросила
Миртаи.
– Весьма многое собрала я по крупицам, атана
Миртаи. – Ксанетия помолчала, собираясь с мыслями. – За рабами
присматривают без особого тщания, – начала она, – и дело сие поручено
надсмотрщикам-кинезганцам, ибо ниже достоинства киргаев браться за столь черную
работу. Сама пустыня служит для рабов огромной темницей. Те глупцы, что пытаются
бежать, неизбежно гибнут в сей безжизненной округе.
– И каков заведенный порядок, анара? – спросил
Бевьер.
– Рабы выходят из загонов своих на рассвете, –
отвечала она, – и, никем не охраняемые, без всяких повелений покидают
город, дабы приняться за обыденный свой труд. На закате, опять же безо всякого
приказа и почти никем не замеченные, возвращаются они в свои загоны за пищей.
Затем их приковывают на ночь, дабы вновь выпустить с первым светом дня.
– Некоторые из них здесь, в лесу, – заметила
Миртаи, поглядывая за скрывавшие их от постороннего взгляда деревья. – Чем
они заняты?
– В сем обширном лесу рубят они дрова для своих господ.
Киргаи согреваются огнем, спасаясь от зимней стужи. Рабы же в своих загонах
принуждены терпеть холод.
– Тебе удалось разобраться, как устроен город? –
спросил Бевьер.
– Отчасти, сэр рыцарь. – Дэльфийка знаком
предложила им подойти к краю леса, где за долиной был виден окруженный черными
стенами город. – Сами киргаи обитают на склонах горы, что подымается над
городскими стенами, – пояснила она, – подале от нижней части города.
За внешнею стеной есть еще одна, и предохраняет она избранный народ Киргона от
соприкасания с низшими расами. В нижнем городе стоят загоны рабов, склады с
провизией и казармы кинезганцев, кои надзирают за рабами и охраняют внешнюю
стену. Как видите, еще одна стена ограждает самую вершину горы. За нею
расположенны дворец короля Сантеокла и храм Киргона.
Бевьер кивнул.
– Традиционное расположение для крепости, –
заключил он.
– Ежели ты уже ведал сие, сэр рыцарь, для чего было
расспрашивать меня? – язвительно осведомилась Ксанетия.
– Чтобы убедиться в этом, дорогая леди, –
улыбнулся он. – Этому городу десять тысяч лет. Возможно, до изобретения
современных видов оружия крепости строились иначе. – Бевьер прищурился,
разглядывая обнесенную стенами Киргу. – Они явно склонны пожертвовать
нижним городом, – заметил он, – иначе бы внешнюю стену доверили
охранять киргаям. То, что это дело поручили кинезганцам, означает, что киргаи
не слишком ценят загоны рабов и склады с провизией. Стену вокруг подножия Горы
Киргона будут оборонять намного ожесточеннее, а при необходимости они могут
отступить вверх по склонам горы к последней стене, которая окружает дворец и
храм.
– Все это замечательно, Бевьер, – нетерпеливо
прервал его Келтэн, – но где Элана и Алиэн?
Бевьер взглянул на него с откровенным удивлением.
– На вершине, конечно, – сказал он, – либо во
дворце, либо в храме.
– С чего ты взял?
– Они заложники, Келтэн. Имея заложников, нужно держать
их под рукой, чтобы угрожать им смертью, если враг подберется слишком близко.
Наша проблема в том, чтобы пробраться в город.
– Что-нибудь придумаем, – уверенно сказал
Спархок. – А теперь вернемся в лес и устроимся на ночь.
Они отступили в глубину леса и поужинали всухомятку – о том,
чтобы развести костер, не могло быть и речи.
– Проблема все та же, Спархок, – сказал Келтэн,
когда на потаенную долину спустился вечер. – Как нам проникнуть за эти
стены?
