– Я говорю это вовсе не комплимента ради, –
хладнокровно отозвался он. – В данном случае мы можем полагаться только на
ваш ум и сообразительность. Вы видели Скарпу, а мы нет. Вы уверены, что он
сумасшедший?
– О да, ваше превосходительство, самый настоящий
сумасшедший, и меня убедило в этом не только его поведение. Крегер и остальные
обращались с ним, как с живой коброй. Они до судорог боятся его.
– Это сходится с кое-какими сообщениями, которые я
получал от арджунских воров, – прибавил Кааладор. – Когда речь идет о
сумасшедших, никогда не обходится без преувеличений, однако в каждом донесении
из Арджуны повторялось, что Скарпа спятил.
– Кааладор, ты выбрал странный способ успокоить нас со
Спархоком, – с досадой заметил Келтэн. – Ты подтверждаешь, что
женщины, которых мы любим, в руках безумца. От него ведь всего можно ожидать.
– Возможно, дело не так уж плохо, сэр Келтэн, –
сказал Оскайн. – Если Скарпа сумасшедший, вполне возможно, что это
похищение – целиком его идея. В этом случае выход у нас совсем простой. Принц
Спархок последует указаниям, которые он получит в письме, и, когда появится
Скарпа с королевой Эланой и Алиэн, его высочество попросту вручит ему Беллиом.
Все мы знаем, что будет со Скарпой, едва он прикоснется к Беллиому.
– Оскайн, – покачал головой Сарабиан, – ты
равняешь безумие со слабоумием, а на самом деле это совсем не так. Заласта
знает, что кольца могли бы защитить его, если бы ему удалось когда-нибудь
заполучить в свои руки Беллиом, а что известно Заласте, то почти неизбежно
должно быть известно и Скарпе. Он потребует кольца, прежде чем коснуться камня.
– Стало быть, есть три варианта объяснения
происходящего, – заключил патриарх Эмбан. – Либо Киргон надоумил
Заласту устроить похищение, либо Заласта додумался до этого сам, либо же Скарпа
настолько спятил, что полагает, будто сможет безо всякой подготовки схватить
Беллиом и отдавать ему приказы.
– Есть и еще один вариант, ваша светлость, –
заметил Улаф. – Быть может, в дело уже вступил Клааль, и именно таким
образом он пытается вынудить Беллиом явиться к нему для привычного поединка.
– Какой прок сейчас рассуждать обо всем этом? –
спросил вдруг Спархок. – Мы все равно не узнаем, кто стоит за похищением,
покуда не увидим, кто именно явится совершать обмен.
– У нас должно быть наготове несколько планов, принц
Спархок, – пояснил Оскайн. – Нам следует обдумать свои действия в
каждом возможном случае, чтобы знать, что делать.
– Я уже знаю, что буду делать, ваше
превосходительство, – угрюмо отозвался Спархок.
– Пока что мы не можем сделать ничего, – чуть
поспешнее, чем следовало, вмешался Вэнион. – Все, что нам остается, –
ждать следующего послания.
– Верно, – согласился Улаф. – Крегер
собирался дать Спархоку указания, а по этим указаниям нам, быть может, удастся
понять, кто же на самом деле стоит за похищением.
***
– Ты ведь тоже это заметил, верно? – спросил Берит
у Халэда вечером, когда они готовились ко сну.
– Что именно заметил?
– Не притворяйся, Халэд. Ты замечаешь все, что
происходит вокруг. От тебя ничто не ускользнет. Спархок и Сефрения вели себя
очень странно во время разговора Флейты и Данаи.
– Ну да, – хладнокровно согласился Халэд. – И
что из того?
– Тебе совсем не хочется знать почему?
– А тебе не приходило в голову, что это «почему» нас
совсем не касается?
Берит пропустил эти слова мимо ушей.
– Ты заметил, как похожи эти девочки?
– Ты у нас знаток девочек. – Берит вспыхнул до
корней волос и мысленно выругал себя за это. – Это ведь ни для кого не
секрет, – продолжал Халэд. – Императрица Элисун – человек
откровенный. Она не таит своих чувств – точно так же, как не скрывает сам
знаешь что.
– Она хорошая женщина, – поспешил вступиться за
нее Берит. – Просто она, как и все валезийцы, не привыкла соблюдать наши
нравственные правила. Они просто не знают, что такое верность.
– Я ее и не осуждаю. Если ее поведение не заботит ее
мужа, с какой стати оно должно заботить меня? Не забудь, что я сельский парень,
а у нас на подобные вещи смотрят трезво. Просто на твоем месте, Берит, я не
привязывался бы к ней слишком сильно. Со временем ее внимание может обратиться
на кого-то другого.
– Это уже случилось, – ответил Берит. –
Однако она не хочет прекращать нашу дружбу. Она намерена дарить дружелюбием
меня и его – а также полдюжины других, о которых она не упоминала прежде.
– Миру нужно побольше дружелюбия, Берит, –
ухмыльнулся Халэд. – Войн было бы куда меньше, если бы люди умели дружить.
***
Следующее письмо Крегера прибыло через два дня, и к нему был
приложен еще один локон Эланы. Отчего-то Берита приводила в ярость одна мысль о
том, что старый пьянчуга измывается над золотистыми волосами его королевы.
Вэнион вновь прочел письмо вслух, покуда Спархок молча сидел в отдалении от
всех, бережно сжимая в пальцах прядь волос жены.
«Спархок, старина! – начиналось письмо. – Ты ведь
не против, если я буду называть тебя так? Мне всегда нравилось, как Мартэл
подобным образом отбрасывал формальности, когда дело шло так, как он задумал.
Пожалуй, это единственное, что меня в нем восхищало.
Довольно теплых воспоминаний. Тебе предстоит совершить
путешествие, Спархок. Мы хотим, чтобы ты взял своего оруженосца и обычным путем
по суше отправился в Бересу, город в Юго-Восточной Арджуне. За вами будут
наблюдать, так что не прибегай ни к каким уловкам, не веди за собой Келтэна и
прочих своих обезьян, не прихвати в кармане Сефрению в виде мышки или блохи и
ни в коем случае не используй Беллиом – даже для того, чтобы развести костер. Я
знаю, старина, что мы можем положиться на твое здравомыслие, ибо в противном
случае ты никогда не увидишь Элану живой.
С тобой всегда приятно поболтать, Спархок, особенно если
учесть, что на сей раз руки связаны у тебя. Впрочем, довольно тратить время
попусту. Возьми Халэда и Беллиом и отправляйся в Бересу. Там ты получишь
дальнейшие указания. С любовью – Крегер».
