У Элисун был при себе только небольшой узкий кинжал с
лезвием всего в пять дюймов длиной. Впрочем, ей и этого было достаточно.
Арджунец, вооруженный кинжалом в фут длиной, отбил следующий удар императора и
с презрительным рычанием бросился на него, метя узким, как игла, клинком в
глаза императора, – но вдруг выгнулся дугой, сдавленно завопив. Маленький
кинжал Элисун, острый как бритва, вошел в его поясницу, как в масло, вспарывая
почки.
Но поразила всех Гахенас. Ее оружием был нож с тонким
изогнутым лезвием. С пронзительным визгом большеухая тэганка ворвалась в гущу
боя, хлеща острым лезвием по лицам наемных убийц Шаколы. Оглушительно вереща,
Гахенас, как фурия, кидалась на ошеломленных наемников, и император Сарабиан с
отменной ловкостью использовал их замешательство. Его тонкий клинок свистел,
вторя смертоносной пляске: выпад – удар – снова выпад… Нельзя сказать, чтобы
тамульский император был первоклассным фехтовальщиком. Действовал он умело, но,
будь здесь Стрейджен, он нашел бы немало причин покритиковать его. На самом
деле победу на этом поле битвы – если только можно так назвать коридор –
одержали именно императорские жены.
– Отступайте в покои, дорогие мои! – бросил
Сарабиан, подталкивая разъяренных дикарок к двери и хлеща шпагой воздух над
поверженными убийцами. – Я вас прикрою.
– О Боже, – прошептала Лиатрис Элисун и
Гахенас, – какой он все-таки ребенок!
– Да, Лиатрис, – отозвалась Элисун, одной рукой
нежно обнимая свою уродливую тэганскую сестру, – но ведь он наш.
***
– Кринг едет, – тихо сказал Халэд, указывая на
силуэт всадника, который галопом скакал к ним по залитой лунным светом и
усыпанной костями пустыне.
– Что за глупость, – нахмурился Берит. – Его
же могут заметить.
Доми подскакал к ним и резко осадил коня.
– Уходите! – бросил он свистящим шепотом.
– В чем дело? – спросил Берит.
– Богиня-Дитя велела, чтобы вы немедля присоединились к
остальным! Сюда идут киргаи, чтобы прикончить вас.
– Я-то все гадал, когда наконец они решатся это
сделать, – проворчал Халэд, одним прыжком вскакивая в седло. –
Поехали, Берит!
Берит кивнул, взявшись за поводья Фарэна.
– Лорд Вэнион намерен сделать что-нибудь с киргаями,
когда они выйдут из ворот? – спросил он у Кринга.
Пелой ответил ему ухмылкой, которая больше походила на
волчий оскал.
– Друг Улаф приготовил для них неприятный сюрпризец.
Берит огляделся.
– Где Улаф? Я его не вижу.
– И киргаи тоже не увидят – пока не будет уже слишком
поздно. Давайте отъедем от этого утеса. Пусть они увидят нас. Им приказано
убить вас, так что они погонятся за нами. Друг Улаф прихватил с собой
шесть-восемь изголодавшихся троллей – они-то и свалятся на головы киргаям.
***
– Он знал, где ты? – с тревогой спросил Келтэн,
прижимаясь к стене.
– Не думаю, – ответил Спархок. – Он знает,
что я где-то в городе, но существует не один способ услышать его слова. Сдается
мне, когда он начал сыпать угрозами, то даже не подозревал, насколько я близко.
– А с Беритом и Халэдом ничего не случится? Спархок
покачал головой.
– Афраэль была со мной, когда Заласта произносил свою
речь. Она позаботится о них.
– Эй, Спархок, – окликнула сверху Миртаи, –
держи веревку.
Из темноты над их головами соскользнул свободный конец
веревки, и Спархок быстро вскарабкался по ней вверх.
– Долго еще? – шепотом спросил он, оказавшись
рядом с Миртаи.
– Еще один подъем, – ответила она. – Телэн
уже там.
– Ему бы следовало подождать нас, – недовольно
проворчал Спархок. – Я намерен серьезно потолковать с этим мальчишкой.
– А что проку-то? Телэн любит рисковать. Келтэн тащит
за собой наше снаряжение? Мне бы не хотелось, добравшись до вершины, обламывать
ногти.
– Он перетаскивает узел – от остановки до
остановки. – Спархок поглядел на стену. – Может быть, на сей раз
пустишь меня вперед? И побыстрее собери здесь остальных. У нас еще пропасть
дел, а ночь не будет длиться вечно.
Миртаи жестом указала на сложенную из грубых каменных глыб
стену.
– Валяй.
– Не помню, говорил ли я тебе об этом, – сказал
Спархок, – но я рад, что ты с нами. Ты, пожалуй, наилучший солдат из всех,
кого я знал.
– Не поддавайся чувствам, Спархок. Меня это смущает. Ты
собираешься подняться по стене или будешь ждать восхода солнца?
Спархок осторожно двинулся в путь. То, что северная сторона
башни находилась в тени, было их преимуществом, но в глубокой тени приходилось
ощупью нашаривать каждый выступ и долго нащупывать место, где можно поставить
ногу. Спархок сосредоточился на подъеме, сопротивляясь смутному желанию
повернуть голову и посмотреть вверх, на оставшуюся часть стены, или на четко
очерченный край парапета полусотней футов ниже.
– Что тебя задержало? – шепотом спросил Телэн,
когда рослый пандионец перевалился через балюстраду, отмечавшую край парапета.
– Цветочки нюхал, – едко огрызнулся Спархок.
Посмотрев на восток, он увидел, что силуэты гор высвечены слабым сиянием ложной
зари. Им остался самое большее час темноты. – Часовых нет, как я
понимаю? – шепотом спросил он.
– Нет, – так же тихо ответил Телэн. – Киргаи,
видно, не дураки поспать.
– Спархок! – донесся снизу шепот Келтэна.
– Я здесь, наверху.
– Принимай багаж. – И из темноты, разматываясь на
лету, вынырнул свернутый конец веревки.
– Помоги мне, Телэн. – Спархок перегнулся через
каменную балюстраду.
– Отпускай, – шепотом велел он Келтэну. –
Сейчас поднимем.
Келтэн что-то проворчал, и они услышали, как он движется
вдоль стены. Затем Спархок и Телэн медленно втащили наверх большой неуклюжий
узел, стараясь не загреметь им по камням. Спархок быстро вытащил свой меч и
принялся рыться в кольчугах, разыскивая собственную.
Когда Келтэн наконец перебрался через ограждение, он пыхтел
и отдувался.
– Как ты допустил, чтобы я настолько размяк? – с
укоризной спросил он у Спархока.
