– Ты что-то в странном расположении духа,
Анакха, – слегка озадаченно отметила она.
– Я только что поболтал с женой, анара. От этого у меня
всегда поднимается настроение. Со сколькими стражниками нам придется иметь
дело?
– Боюсь, Анакха, что окажется их десятка два, не менее.
– Это может стать проблемой, Спархок, – заметил
Бевьер. – Киргаи не бог весть какие вояки, но двадцать киргаев могут
доставить нам немало неприятностей.
– Вряд ли, – возразил Спархок. – Афраэль
говорила, что здесь, наверху, три комнаты – большая комната, камера, где
содержат Элану и Алиэн, и кордегардия. Это так, анара?
– Истинно так, – отвечала она. – Камера и
кордегардия здесь, с северной стороны. Главная комната – с южной, окнами
выходит она на храм Киргона. Из дремотных мыслей тех киргаев, кои этой ночью
принуждены были бодрствовать, разузнала я, что сия башня – излюбленное
местопребывание короля Сантеокла, ибо получает он некое наслаждение, с высоты
парапета озирая свои владения и – сверх того – принимая поклонение своих
подданных, что взирают на него далеко снизу.
– Тупица, – пробормотала Миртаи. – Ему что,
больше нечем заняться?
Ксанетия чуть заметно улыбнулась.
– Все прочие занятия не по силам ему, атана. Его же
гвардейцы, как бы ни были ограниченны они сами, весьма низко оценивают
здравомыслие своего повелителя. Однако же ум Сантеокла либо отсутствие оного не
имеют никакого значения. Сантеокл – потомок королевского дома, и единое его
предназначение – носить корону.
– С этим запросто справилась бы и вешалка, –
заметил Телэн.
– Воистину так.
– У стражников есть какое-то определенное
расписание? – спросил Бевьер.
– Нет, сэр рыцарь. Должны они лишь быть готовы во
всякую минуту исполнять веления короля – не более того. Истинно говоря, не
столько они воины, сколько герольды, ибо первейшая их обязанность – возвещать
звучанием труб своим согражданам, что Сантеокл вот-вот появится на парапете,
дабы принять поклонение своих киргаев.
– И ждут они королевских приказов в кордегардии? –
продолжал расспрашивать Спархок.
– Все, кроме лишь двоих, кои стоят на страже у дверей
темницы твоей королевы, да еще двоих, кои преграждают лестницу, ведущую в
нижние этажи сей башни.
– Могут они попасть в камеру королевы из
кордегардии? – напряженно спросил Бевьер.
– Нет. Туда ведет одна лишь дверь.
– А какой ширины дверной проем между кордегардией и
главной комнатой?
– Лишь один человек может пройти в него, сэр рыцарь.
– Мы с Келтэном удержим эту дверь, Спархок.
– Есть в кордегардии другие двери? – спросил
Келтэн.
Ксанетия покачала головой.
– А большие окна?
– Одно лишь окно – той же величины, что и это, однако
не забранное решеткой.
– Значит, нам придется драться только с этими четырьмя
стражниками в главной комнате, – заключил Келтэн. – Мы с Бевьером,
если это понадобится, сможем держать остальных в кордегардии хоть неделю.
– А мы со Спархоком справимся с теми, что стоят у
дверей камеры и на лестнице, – прибавила Миртаи.
– Что ж, пусть Телэн забирается в камеру, – сказал
Спархок, вновь поглядывая на восток, где уже начинала рассеиваться темнота.
Келтэн вскарабкался к окошку и принялся ковырять остатки
известки своим массивным кинжалом.
– Обогни башню и наблюдай, анара, – прошептал
Спархок. – Дай нам знать, если кто-нибудь появится на лестнице.
Она кивнула и скрылась за углом башни.
Спархок поднялся наверх и принялся разбивать известку с
левой стороны железной решетки, покуда его друг сражался с ней справа. Через
минуту Келтэн ухватился за железные прутья и потянул.
– Нижний край свободен, – сообщил он. –
Примемся за верхний.
– Ладно.
Они перебрались к верхнему краю окна и вновь принялись за
дело.
– Смотри поосторожнее, когда решетка
высвободится, – предостерег Спархок. – Нельзя, чтобы она зазвенела по
парапету.
– Моя сторона свободна, – прошептал Келтэн. –
Я подержу ее, пока ты управишься со своей. – Он просунул внутрь правую
руку, ухватился за какой-то выступ и левой рукой взялся за прутья.
Спархок с удвоенной энергией налег на работу, обрушивая на
парапет потоки обломков и пыли.
– Кажется, готово, – наконец прошептал он.
– Посмотрим. – Плечи Келтэна напряглись, и ветхая
решетка со скрежетом вырвалась из стены. Тем же движением плечистый друг
Спархока швырнул увесистую решетку вниз через балюстраду.
– Что ты делаешь?! – сдавленно вскрикнул Спархок.
– Избавляюсь от тяжести.
– Ты знаешь, сколько шума наделает эта штука, когда
грохнется о землю?
– Ну и что? До земли добрых пятьсот футов. Пусть себе
шумит, сколько захочет. Впрочем, если там внизу случайно стоит какой-нибудь
киргай или кинезганский надсмотрщик, он получит неприятный сюрприз. Но ведь мы
это переживем, верно?
Спархок просунул голову в освободившееся отверстие.
– Элана, – прошептал он, – ты здесь?
– Где же мне еще быть, Спархок?
– Извини. Дурацкий вопрос. Мы сняли решетку. Сейчас к
вам проберется Телэн. Крикни или еще как-нибудь дай знать, когда он испортит
замок, чтобы стражники не могли до вас добраться.
– С дороги, Спархок, – ворчливо сказал за его
спиной Телэн. – Я не смогу никуда пробраться, покуда ты загораживаешь все
окно.
Спархок отодвинулся, и гибкий мальчик начал, извиваясь, протискиваться
в окно. Вдруг он замер.
– Так не пойдет, – пробормотал он. – Тащите
меня назад.
– В чем дело? – спросил Келтэн.
– Просто вытащи меня, Келтэн. Некогда объяснять.
Спархок с упавшим сердцем помог Келтэну выволочь наружу
юного вора.
– Погодите минутку. – Телэн повернулся боком и
вытянул руки над головой. – А теперь толкайте меня.
– Ты же снова застрянешь, – возразил Келтэн.
