– Я выгляжу так ужасно! Афраэль закатила глаза.
– Пойдем в ту комнату, – предложила она. – Я
все устрою – если это для тебя так важно.
– Правда? – жадно спросила Элана.
– Ну разумеется! – Богиня-Дитя деловито
прищурилась, оглядывая ее. – Может быть, хочешь изменить цвет
волос? – предложила она. – Или сделать их вьющимися?
Королева поджала губы.
– Почему бы нам это не обсудить? – осведомилась
она.
***
Кинезганцы, охранявшие внешнюю стену Потаенного города,
никогда не были хорошими вояками, и, когда тролли, вывалившись из He-Времени,
принялись карабкаться на стены, солдаты побросали оружие и пустились наутек.
– Ты сказал троллям, чтобы они открыли для нас
ворота? – спросил Вэнион у Улафа.
– Да, мой лорд, – отвечал генидианец, – но,
боюсь, они нескоро об этом вспомнят. Сейчас они голодны, а потому вначале
позавтракают.
– Но, Улаф, мы должны попасть в город, – с нажимом
проговорила Сефрения. – Нам нужно защитить рабов.
– О Господи, – проговорил он, – об этом-то я
и забыл. Тролли не сумеют отличить рабов от кинезганцев.
– Пойду гляну на ворота, – вызвался Халэд.
Спрыгнув с коня, он побежал к массивным, сколоченным из толстых бревен воротам.
Через минуту он вернулся.
– С воротами проблем не будет, леди Сефрения, –
сообщил он. – Они развалятся, едва на них как следует чихнешь.
– Что?!
– Дерево очень старое, моя леди, да к тому же изъедено
сухой гнилью. С твоего разрешения, лорд Вэнион, я возьму нескольких людей и
снаряжу таран. Мы вышибем ворота и войдем в город.
– Разумеется, – кивнул Вэнион.
– Пошли, Берит! – окликнул Халэд друга.
– При этом юноше я всегда чувствую себя
неполноценным, – шепотом пожаловался Вэнион, глядя вслед молодым людям,
которые поскакали к столпившимся в нескольких ярдах позади рыцарям.
– Насколько я помню, его отец производил на тебя такое
же воздействие, – отозвалась Сефрения. Из-за стены галопом прискакал
Кринг.
– Друг Бергстен готовится ударить по северным воротам, –
сообщил он.
– Передай ему, чтобы был осторожен, друг Кринг, –
посоветовала Бетуана. – Тролли уже в городе – и они голодны. Может быть,
ему лучше ненадолго отложить свою атаку.
Кринг согласно кивнул.
– Когда действуешь в союзе с троллями, многое
переворачивается с ног на голову, верно? Дерутся они отменно, но, упаси Боже,
если проголодаются.
Минут через десять Халэд и несколько десятков рыцарей
приволокли к воротам огромное бревно, подвесили его на веревках, привязанных к
нескольким самодельным треножникам, и принялись мерно молотить тараном по
гнилым бревнам ворот. Ворота содрогнулись, испуская клубы мельчайшей
ржаво-красной пыли, и начали крошиться и разваливаться на куски.
– Вперед! – жестко крикнул Вэнион своему
разношерстному войску и повел его в город. По настоянию Сефрении рыцари тотчас
направились к невольничьим загонам, освободили закованных рабов и вывели их в
безопасное место снаружи городских стен. Затем войско Вэниона двинулось
прямиком к внутренней стене, которая окружала крутую гору, подымавшуюся
посередине Кирги.
– Сколько это может продолжаться, сэр Улаф? –
спросил Вэнион, указывая на беснующихся троллей.
– Трудновато сказать, лорд Вэнион, – отозвался
Улаф. – Не думаю, впрочем, что мы добьемся от троллей хоть какой-нибудь
помощи, покуда по улицам внешнего города еще мечутся живые кинезганцы.
– Может быть, это и к лучшему, – решил
Вэнион. – Я все же предпочитаю отыскать Спархока, прежде чем это сделают
тролли. – Он огляделся и позвал:
– Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем
ворота во внутренний город и отыщем Спархока.
– Слушаюсь, мой лорд, – отозвался Халэд.
Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще
молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх
Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым
Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион
увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.
– Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? – прорычал
Бергстен.
– Выбиваю ворота, ваша светлость, – ответил
Вэнион.
– Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило
тебя пустить вперед троллей?
– Слово «пустить» здесь не очень-то уместно, ваша
светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.
– Во внешнем городе творится абсолютный хаос. Мои
рыцари не могут сосредоточиться на внутренней стене, потому что все время
натыкаются на троллей. Тролли, знаешь ли, совсем обезумели от голода. Сейчас
они готовы есть все, что движется.
– Это обязательно? – содрогаясь, пробормотала
Сефрения.
– Привет, Сефрения, – сказал Бергстен. –
Хорошо выглядишь. Сколько ты еще намерен провозиться с воротами, Вэнион? Надо
поскорее ввести наших людей во внутренний город, где мы будем иметь дело
исключительно с киргаями. Твои союзники действуют моим людям на нервы. –
Он взглянул на край внутренней стены, четко очерченный на фоне рассветного
неба. – Я, кстати, полагал, что киргаи – воины. Почему они не на стенах?
– Они сейчас слегка деморализованы, – пояснила
Сефрения. – Спархок только что убил их бога.
– Спархок?! Я считал, что это должен сделать Беллиом.
Сефрения вздохнула.
– В определенном смысле он это и сделал, –
пояснила она. – Сейчас их очень трудно отделить друг от друга. Афраэль
точно не уверена, где сейчас заканчивается Беллиом и начинается Спархок.
Бергстен содрогнулся.
– Не думаю, что мне хочется побольше об этом
узнать, – заявил он. – Мне и без того довольно теологических
сложностей. А что с Клаалем?
– Его больше нет. Он был изгнан, как только Спархок
убил Киргона.
– Великолепно, Вэнион, – с сарказмом заметил
Бергстен. – Вы заставили меня проскакать тысячу лиг в разгар зимы лишь
затем, чтобы прибыть к шапочному разбору.
