– Господа, я тронут вашим горячим желанием расслышать
каждое мое слово, – усмехнувшись, сказал Итайн, – однако я в
состоянии говорить достаточно громко, чтобы меня можно было услышать и в
дальних рядах, так что вовсе незачем так тесниться. Я полагаю, визит друга сэра
Улафа прояснил мелкое недоразумение по поводу троллей? – Он мельком
взглянул на Квинсала, который все еще сидел на полу, скорчившись и что-то в
ужасе лопоча. – Превосходно, – сказал Итайн. – Короче говоря,
принц Спархок прибыл в Тамульскую империю. Эленийцы – народ изобретательный, а
потому королева Элана предложила нанести в Материон официальный визит и скрыла
сэра Спархока и его спутников в своей свите. Прибыв на место, они почти тотчас
же обнаружили два факта, которые мы отчего-то проглядели: во-первых, что у
императора Сарабиана есть мозги, и во-вторых – что правительство, возглавляемое
Пондией Субатом, состоит в союзе с нашими врагами.
– Измена! – взвизгнул, вскакивая с места, тощий
лысый профессор.
– В самом деле, Далаш? – спросил Итайн. –
Кому?
– Но… э… – Далаш смешался.
– Вы все еще не понимаете, не так ли, господа? –
обратился Итайн к отделению современной истории. – Прежнее правительство
смещено – смещено самим императором Сарабианом. Тамульская империя отныне
представляет собой монархию эленийского образца, и правит ею полновластно
император Сарабиан. Прежнее правительство – и его первый министр – больше не
стоят у власти.
– Первого министра нельзя сместить! – визгливо
крикнул Далаш. – Он сохраняет свой пост пожизненно!
– Даже если это и так, у этой проблемы есть весьма простое
решение, не так ли?
– Ты не посмеешь!
– Не я, старина. Это решать императору. Не сердите его,
господа. Если вы выведете его из себя, он украсит вашими головами городские
ворота. Итак, продолжим. Я хотел бы успеть сказать побольше перед тем, как
наступит традиционный перерыв. Ход событий был ускорен неудавшимся мятежом.
Пондия Субат был причастен к заговору и намеревался стоять в стороне, ломая
руки, покуда пьяная толпа не перебьет всех его политических противников,
включая, очевидно, и самого императора. Если профессору Далашу так хочется
кричать «измена!», пусть он поразмыслит вот над этим. Мы многое открыли после
провала мятежа, не только то, что касалось измены первого министра, но и
предательство министра внутренних дел. Наиважнейшим, однако, было открытие, что
весь мятеж был подготовлен и вдохновлен Заластой и что Заласта состоит в тайном
союзе с Экатасом, верховным жрецом Киргона, бога якобы вымерших киргаев.
Теперь у принца Спархока не было иного выхода, как только
извлечь Беллиом оттуда, где он был спрятан, и послать в Чиреллос за
подкреплением. Привлек он к своему делу и других союзников, не последними среди
которых были дэльфы – существующие на самом деле и во всем своем грозном
сиянии.
– Что за чушь! – презрительно фыркнул главный
забияка отделения современной истории, грубый и мускулистый профессор
Пессалт. – И мы должны поверить всей этой чепухе?
– Ты уже видел сегодня тролля, Пессалт, – напомнил
ему Итайн. – Хочешь дождаться и явления сияющего? Если пожелаешь, я могу
это устроить – только, пожалуйста, снаружи. Мы в жизни не избавимся от вони,
если ты превратишься в груду гниющей слизи прямо перед трибуной.
Декан Алтус многозначительно кашлянул.
– Да, сэр, понимаю, – кивнул Итайн. – Мне
нужно еще несколько минут. – Он снова повернулся к слушателям. –
Итак, – быстро продолжал он, – поскольку снова всплыла тема троллей,
разберемся с ней раз и навсегда. Как вы уже заметили, тролли существуют. В
Талесии Киргон, представившийся им одним из их богов, заманил их из родных гор
в Дарезию. Настоящие Тролли-Боги были тысячелетиями заключены в Беллиоме, и
принц Спархок предложил им свободу взамен за их помощь. Затем он повел большое
войско в Северный Атан, где рыскали введенные в заблуждение тролли: Киргон
надеялся этими беспорядками вынудить атанов вернуться и защищать родные земли,
что сделало бы нас совершенно беззащитными, поскольку атаны составляют ядро
нашей армии. Казалось, что ход Спархока на руку врагу, однако, когда Киргон и
Заласта бросили на него троллей, Спархок призвал их настоящих богов. В отчаянии
Киргон извлек из прошлого огромную армию киргаев – и тогда тролли, верные своей
природе, сожрали их.
– Неужели ты думаешь, Итайн, что мы все это
проглотим? – презрительно осведомился профессор Сафарон, глава отделения
современной истории и шурин первого министра.
– Придется, Сафарон, – ответил Итайн. – Брат
твоей жены больше не диктует официальную историю. Отныне император желает,
чтобы мы давали нашим студентам чистую и неприкрашенную правду. В следующем
месяце я намерен опубликовать свой доклад, и ты, Сафарон, позаботься сделать с
него копию, потому что в будущем тебе придется учить студентов именно по моему
докладу – если, конечно, у тебя есть будущее в этом учреждении. Как я понимаю,
бюджет следующего года будет урезан, так что придется пожертвовать некоторыми
отделениями. – Он мгновение помолчал. – Ты умеешь обращаться с
инструментами, Сафарон? Я слыхал, что в Джуре есть небольшая и очень славная
ремесленная школа. Тебе понравится Дакония, вот увидишь.
Декан вновь прокашлялся, на сей раз настойчивее.
– Прошу прощения, декан Алтус, – извинился
Итайн. – У меня мало времени, господа, так что я сжато изложу вам
последовавшие за тем события. Несмотря на сокрушительное поражение, Киргон и
Заласта оставались еще могущественны. Они нанесли дерзкий удар – побочный сын
Заласты, некий Скарпа, пробрался в имперскую резиденцию и похитил королеву
Элану, требуя, чтобы Спархок отдал Беллиом в обмен на возвращение его жены
живой и невредимой.
После перерыва, которого так терпеливо ожидает декан Алтус,
я расскажу вам о том, что предпринял принц Спархок в ответ на такой поворот
событий.
Часть 1 - Берит
Глава 1
Стылый туман подымался от луга, и редкие тучи, наплывшие с
запада, заволакивали колкое морозное небо. Теней не было, и промерзшая почва
была не просто неподатлива – тверда, как железо. Зима неумолимо стискивала
мертвой хваткой Северный мыс.
Многотысячное войско Спархока, облаченное в сталь и кожу,
стояло широким строем на покрытой инеем траве луга, неподалеку от развалин
Тзады. Сэр Берит, сидевший в седле среди массивных, закованных в доспехи
рыцарей церкви, смотрел на отвратительное пиршество, что разыгрывалось в
нескольких сотнях ярдов перед войском. Берит был молодым рыцарем, идеалистом, и
ему трудно было примириться с некоторыми особенностями поведения их новых союзников.
