Ордей, элениец из Варденаиса, содержал притон в портовом
квартале Дэлы. Этот кряжистый детина процветал, потому что воры-эленийцы
чувствовали себя привольно в эленийской таверне, а также потому, что Ордей с
охотой покупал у них разное добро за десятую часть цены – не спрашивая, откуда
оно взялось.
– Нам бы заняться чем-нибудь новеньким, – Кааладор
указал на Келтэна и Бевьера, с чужими лицами и в грубой разномастной
одежде. – Среди полицейских, которым вздумалось порасспросить нас на
всякие неудобные темы, оказался высокопоставленный чин из министерства
внутренних дел. – Кааладор с ухмылкой взглянул на Бевьера, который одолжил
лицо у одного из собратьев по сириникийскому ордену – зловещего вида рыцаря,
который потерял глаз в Рендоре и прикрывал пустую глазницу черной
повязкой. – Моему одноглазому другу наплевать на чины, а потому он
попросту снес чиновнику голову своим забавным топориком.
Ордей покосился на оружие, которое Бевьер положил на стол
рядом с пивной кружкой.
– Это, кажется, локабер? – спросил он.
Бевьер что-то проворчал. По мнению Келтэна, пристрастие
Бевьера к драматическому искусству заводило его чересчур далеко. Одной черной
повязки на глазу было более чем достаточно, но, поскольку Бевьер, будучи
студентом, участвовал в любительских спектаклях, он явно забывал о чувстве
меры, прилагая все старания, чтобы выглядеть как можно более опасным. Добивался
он, однако, лишь того, что выглядел как маньяк с человекоубийственными
наклонностями.
– По-моему, у локабера обычно рукоять длиннее, –
заметил Ордей.
– Он не помещался у меня под рубахой, – проворчал
Бевьер, – вот я и обрубил рукоять на пару футов. Так даже удобнее – если
рубить им без перерыва. На вопли и кровь мне наплевать, так что я доволен.
Ордей содрогнулся и слегка позеленел.
– В жизни не видывал более гнусного оружия, –
сознался он.
– Потому-то оно мне и нравится, – пояснил Бевьер.
Ордей перевел взгляд на Кааладора.
– Чем же ты и твои друзья подумываете заняться,
Эзек? – спросил он.
– Мы хотели бы попробовать себя в разбое на большой
дороге, – ответил Кааладор. – Свежий воздух, физические упражнения,
здоровая пища и никаких полицейских в округе – что-то в этом роде. За наши
головы назначили солидную цену, а сейчас, когда император разогнал министерство
внутренних дел, полицейскую работу возложили на атанов. Тебе известно, что
атана невозможно подкупить?
Ордей мрачно кивнул.
– Ну да, еще бы, – сказал он. – Это просто
ужасно. – Прищурясь, он зорко глянул на «Эзека», средних лет
дэйранца. – Почему бы тебе, Эзек, не описать мне Кааладора? Не то чтобы я
усомнился в твоих словах – просто все сейчас пошло наперекосяк, и все
полицейские, которым мы платили, отправились либо в тюрьму, либо на плаху, так
что нам приходится соблюдать осторожность.
– Меня это нисколько не оскорбляет, Ордей, –
заверил Кааладор. – Я и сам бы не стал доверять человеку, который не
соблюдает осторожность. Кааладор – каммориец, с курчавыми волосами и красным
лицом. Человек он плотный – широкие плечи, толстая шея и брюшко.
Ордей хитро сощурился.
– Что именно он тебе сказал? Повтори слово в слово.
– Стал-быть, так, господин хороший, – начал
Кааладор, чрезмерно подчеркивая простонародный выговор, – старина
Кааладор, такое дело, сказывал нам покалякать с парнем по имени Ордей – энтот,
стал-быть, Ордей прям до потрохов знает всю тутошнюю воровскую братию.
Ордей рассмеялся, явно вздохнув с облегчением.
– Да уж, это точно был Кааладор, – сказал
он. – Ты еще и двух слов не сказал, а я уже понял, что ты говоришь правду.
– Говор у него своеобразный, – согласился Кааладор. –
Впрочем, он не так глуп, как кажется. Келтэн прикрыл ладонью усмешку.
– Верно сказано, шоб мне сдохнуть, – согласился
Ордей, подражая простонародному говору. – Боюсь только, Эзек, что разбой
на большой дороге здесь окажется делом не слишком прибыльным – у нас и больших
дорог-то по пальцам перечесть. В джунглях, конечно, работать безопаснее – даже
атанам не сыскать человека в этих зарослях – однако прибыль ничтожная. Трое
людей в джунглях одни вряд ли сумеют свести концы с концами, Думаю, вам стоит присоединиться
к одной из здешних шаек. Они живут неплохо, грабя отдаленные поместья и
устраивая набеги на деревни и небольшие городки. – Он откинулся в кресле и
задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Вы хотите расположиться
подальше от города?
– Чем дальше, тем лучше, – ответил Кааладор.
– Нарстил работает неподалеку от руин Натайоса. Я могу
поручиться, что уж там вас полиция не побеспокоит. В этих руинах стоит армия
одного парня по имени Скарпа. Это чокнутый бунтовщик, который мечтает свергнуть
тамульское правительство. Нарстил время от времени сотрудничает с ним. Дело,
конечно, рискованное, зато в таком соседстве можно недурно поживиться.
– Ордей, это именно то, что нам нужно! – горячо
заверил Кааладор.
Келтэн облегченно вздохнул, стараясь сделать это незаметно.
Ордей предложил им именно то, чего они добивались, причем без малейшей
подсказки с их стороны. Если они присоединятся именно к этой шайке, то окажутся
в двух шагах от Натайоса, а на такое везение они и не надеялись.
– Вот что я скажу тебе, Эзек, – продолжал
Ордей, – что, если мне написать Нарстилу письмецо касательно тебя и твоих
друзей?
– Это было бы здорово!
– Но прежде чем я истрачу бумагу и чернила, почему бы
нам не потолковать о том, сколько вы заплатите мне за то, что я напишу это
письмо?
***
Стирик промок насквозь и посинел от холода. Он трясся так,
что голос его дрожал, когда он окликнул их.
– У меня для вас послание! – крикнул он. –
Сохраняйте спокойствие и не делайте глупостей!
Он говорил по-эленийски, и за это Берит был ему даже благодарен
– его стирикский был далек от совершенства, и этим он мог бы выдать себя.
– Подойди ближе, приятель, – велел он трясущемуся
от холода посланцу, торчавшему на дальнем конце берега. – И держи свои
руки так, чтобы я их видел.
– Не приказывай мне, элениец! – огрызнулся
стирик. – Здесь приказы отдаю я.
– Ну так передавай мне послание прямо оттуда,
приятель, – холодно ответил Берит. – Мне спешить некуда. Здесь тепло
и сухо, так что я могу сколько угодно ждать, покуда ты решишь, что тебе делать.
