– Что тебя задержало, Спархок? – спросила она,
опуская незамысловатый инструмент.
– Та, что была ответственна за мое путешествие, повела
меня кружным путем, – ответил он. – Мы все здесь?
– Все, кому надлежит здесь быть. Ну-ка, все идите сюда,
пора поговорить о делах.
Они поднялись по склону вверх, к храму.
– Где находится это место? – с трепетом в голосе
спросил Сарабиан.
– Афраэль носит его с собой в своем сознании, ваше
величество, – ответил Вэнион. – Время от времени она приглашает нас
сюда погостить. Она очень любит хвастаться этим местом.
– Не обижай меня, Вэнион, – сказала Богиня-Дитя.
– А что, разве это не так?
– Разумеется так, но говорить об этом вслух некрасиво.
– Я почему-то чувствую здесь себя совсем
по-другому, – заметил Кааладор. – Лучше, что ли. Вэнион улыбнулся.
– Это целебное место, друг мой, – сказал
он. – В конце Земохской войны я был серьезно болен – точнее говоря,
попросту умирал. Афраэль взяла меня сюда на месяц или около того, и, когда
пришла пора возвращаться в мир, я был здоров до отвращения.
Они дошли до храма и расселись на мраморных скамейках,
стоявших рядами по периметру храма. Спархок, сдвинув брови, огляделся.
– А где же Эмбан? – спросил он у маленькой
хозяйки.
– Ему здесь быть не пристало, Спархок. Ваш эленийский
Бог готов делать исключение для рыцарей церкви, но он, пожалуй, пришел бы в
ярость, если бы я пригласила сюда одного из патриархов. Я также не стала
приглашать атанов и пелоев. – Афраэль улыбнулась. – Тем и другим
одинаково трудно постигнуть идею существования разных религий, и это место,
вероятно, привело бы их в немалое смятение. – Она вздохнула, закатив
глаза. – Если бы ты знал, сколько мне пришлось уговаривать Эдемуса, чтобы
он отпустил сюда Ксанетию! Он не одобряет моего поведения. Он считает, что я
легкомысленная.
– Ты?! – деланно изумился Спархок. – И как
только ему такое могло прийти в голову?
– Ну довольно, – сказала Сефрения. – Почему
бы тебе не начать, Берит? Мы уже знаем в общих чертах, что случилось, но нам
неизвестны подробности.
– Слушаюсь, леди Сефрения, – отозвался молодой
рыцарь. – Мы с Халэдом ехали вдоль берега, и за нами следили с той самой
минуты, когда мы сошли на берег. Я выпустил заклинание и определил, что за нами
следит стирик. Через несколько дней он явился к нам и передал послание от
Крегера. В послании говорилось, что мы должны по-прежнему двигаться вдоль
берега, но, когда минуем Тамульские горы, повернуть к Супалю. Там, дескать, нас
будут ожидать новые указания. Письмо, без сомнений, было от Крегера. К нему
прилагался локон королевы Эланы.
– Я намерен побеседовать об этом с Крегером, когда он
наконец попадет в мои руки, – угрюмо прибавил Халэд. – Я хочу, чтобы
он уяснил, насколько нам противна сама мысль о том, что он даже прикасался к
волосам королевы. Положись на меня, Спархок. Прежде чем я покончу с Крегером,
он успеет горько пожалеть о своей наглости.
– Я никогда и не сомневался в тебе, Халэд, –
отозвался Спархок.
– Да, кстати, – продолжал Халэд, – чуть не
забыл. Не знает ли кто-нибудь способа сделать так, чтобы конь захромал, не
калеча его? Думается мне, нам с Беритом время от времени может понадобиться
замедлять наше продвижение, не вызывая подозрений. Захромавший конь будет
хорошим обоснованием для тех, кто следит за нами.
– Я поговорю с Фарэном, – пообещала Афраэль.
– Вашим коням вовсе незачем хромать по пути в
Супаль, – сказал Улаф. – Гхномб позаботится о том, чтобы мы с
Тиниеном были там раньше вас. Возможно, вы сумеете нас там увидеть, а возможно,
и нет. Троллям-Богам иногда трудновато что-либо растолковать. Во всяком случае,
мы вас увидим. Если мне не удастся разъяснить Гхномбу, что нам нужно, я суну в
твой карман записку.
– А уж если мы появимся открыто, вам чертовски
понравится наш спутник, – посмеиваясь, добавил Тиниен.
Берит озадаченно взглянул на него:
– И кто же это, сэр Тиниен?
– Тролль. Его зовут Блокв.
– Это идея Гхномба, – пояснил Улаф. – Дело в
том, что мне для того, чтобы поговорить с Троллями-Богами, нужно всякий раз
совершать некий обряд. Блокв обходится без всяких обрядов, а это значительно
упрощает дело. Как бы то ни было, мы будем в Супале и останемся невидимы. Если
Скарпа и Заласта решат произвести обмен именно в Супале, мы попросту выскочим
из остановленного времени, сгребем вас всех в охапку и вновь исчезнем.
– Это если полагать, что они повезут королеву Элану в
Супаль, чтобы там совершить обмен, – вставил Итайн. – У нас, однако,
есть некоторые сведения, которые не согласуются с этим предположением. До сэра
Келтэна дошел слух, что Скарпа держит королеву и ее камеристку в Натайосе.
– Я бы не решился поставить на это все свое состояние,
ваше превосходительство, – отозвался Келтэн. – Эти сведения в лучшем
случае из третьих рук. Парень, с которым я разговаривал, скорее всего не
настолько хитер, чтобы сочинить правдоподобную историю, и у него не было
оснований мне лгать – однако он узнал об этом от кого-то еще, и это изрядно
подтачивает достоверность сведений.
– Ты указал прямо на суть дела, сэр Келтэн, –
заметил император Сарабиан. – Солдаты еще худшие сплетники, чем
старухи. – Он подергал себя за мочку уха и задумчиво посмотрел на радужное
небо. – Нашим противникам наверняка известно, что в сборе сведений я не
полагался целиком на министерство внутренних дел, а потому они обязательно
предположат, что в Натайосе есть мои соглядатаи. Рассказ, который услышал сэр
Келтэн, может быть сочинен и распущен исключительно из-за нас. Принц Спархок,
можешь ли ты каким-то образом узнать с помощью Беллиома, насколько правдив этот
слух?
– Это исключено, – резко сказала Сефрения. –
Заласта тотчас обнаружит это.
