– Насколько мы могли определить, ваша светлость, с
самим владыкой ада, – ответил Дареллон. – Мы оставили на поле боя
тридцать тысяч убитых – большей частью сириникийцы. Лорд Абриэль, их магистр,
возглавлял атаку, а его рыцари следовали за ним. Они оказались втянутыми в бой
прежде, чем сумели понять, против кого сражаются. – Дареллон
вздохнул. – Абриэлю почти сравнялось семьдесят, и он, видно, думал, что
ведет свой последний бой.
– Он, увы, оказался прав, – проворчал
Комьер. – От него не осталось даже что похоронить.
– Но погиб он славной смертью, – вставил
Гельдэн. – Найдутся у вас гонцы попроворней, ваше превосходительство?
Спархок и Вэнион рассчитывают, что мы доберемся до Материона в ближайшее время,
и лучше будет известить их, что нам придется задержаться.
***
– Его имя Валаш, – сказал Стрейджен Спархоку и
Телэну, когда все трое, по-прежнему в измазанных смолой матросских робах,
ступили с шумной, освещенной факелами улицы в кромешную темноту вонючего
проулка. – Он и двое его дружков – дакиты из Верела.
– Удалось тебе выяснить, на кого, собственно, они
трудятся? – спросил Спархок, когда они остановились, чтобы дать глазам
привыкнуть к темноте, а носам – к вони. Закоулки Бересы славились особой
непривлекательностью.
– Я слыхал, как один из них упомянул Огераджина, –
ответил Стрейджен.
– По-моему, это вполне возможно. Огераджин с Заластой –
старинные приятели.
– Но ведь мозги Огераджина как будто прогнили
насквозь, – возразил Телэн.
– Может быть, у него бывают просветления. В сущности,
кто их сюда послал, особого значения не имеет. Пока они здесь, они доносят о
своих успехах Крегеру. Насколько я понимаю, они прибыли, чтобы хоть отчасти
возместить ущерб, который мы нанесли этой теплой компании в Праздник Урожая, и
собирать любого рода сведения, которые подвернутся под руку. Денег им выдали
порядочно, но они не очень-то охотно с ними расстаются. Они сунулись в это дело
исключительно ради прибыли – ну и для того, чтобы пощеголять важностью своей
персоны.
– А Крегер появляется здесь, чтобы выслушать их
доклады? – спросил Спархок.
– В последнее время не появлялся. Валаш связывается с
ним через посланца. Эта дакитская троица взялась за дело, которое ей явно не по
плечу. Они жаждут заграбастать побольше из тех денег, что дал им Огераджин, и в
то же время ни за что не хотят упустить что-нибудь важное. По большей части они
заняты тем, что ищут способа добывать информацию и не платить.
– Мечта мошенника, – заметил Телэн. – Чем они
занимались у себя в Вереле?
– Продавали детей людям с определенными
наклонностями, – с отвращением ответил Стрейджен. – Насколько я
понял, Огераджин был одним из их постоянных покупателей.
– Стало быть, они принадлежат к самым низам?
– И даже ниже, по-моему. – Стрейджен огляделся,
желая убедиться, что они одни. – Валаш хочет познакомиться с вами двумя.
Он там, наверху, – Стрейджен указал на конец проулка. – Он снимает
угол на чердаке у одного типа, который скупает краденое.
Телэн нехорошо усмехнулся.
– Если эти дакиты сообщат Крегеру слишком много
неверных сведений и ложных слухов, он, пожалуй, решит, что они пережили свою
полезность, как вы полагаете?
– Возможно, – пожал плечами Стрейджен.
– Это пробуждает мое воображение.
– Вот как? С чего бы это?
– Мне не нравятся люди, торгующие детьми. Это чисто
личная неприязнь. Идемте познакомимся с Валашем. Мне не терпится узнать,
действительно ли он так легковерен, как ты говоришь.
Они поднялись по ветхой наружной лестнице к непрочной
грязной двери, которую, судя по всему, не раз вышибали хорошим пинком. Чердак
оказался завален разного рода поношенной одеждой, старой мебелью и выщербленной
кухонной утварью. По углам, собирая пыль, валялись даже сломанные
сельскохозяйственные орудия.
– Чего только не крадут некоторые! – презрительно
фыркнул Телэн.
В дальнем конце комнаты горела одинокая свеча, и в ее
неверном свете клевал носом, сидя за столом, костлявый элениец. На нем была
короткая, бархатная куртка дакитского покроя, и его редкие, цвета грязи волосы
стояли дыбом, образуя вокруг продолговатой головы нечто вроде
прозрачно-грязного ореола. Услышав их шаги, он встрепенулся, торопливо подгреб
к себе какие-то бумаги и с важным видом принялся ими шуршать. Затем с
притворным нетерпением взглянул на пришедших.
– Ты опоздал, Вимер, – упрекнул он пронзительным
гнусавым голосом.
– Прошу прощения, мастер Валаш, – угодливо
извинился Стрейджен. – Нам с Фроном пришлось вытаскивать молодого Рельдэна
из весьма нехорошей ситуации. Рельдэн работает неплохо, но иногда берется за
то, что ему не по зубам. Как бы то ни было, ты хотел познакомиться с моими
друзьями. – Он положил руку на плечо Спархока. – Вот это Фрон. Он
заядлый забияка, а потому мы предоставляем ему действовать всякий раз, когда
дело можно уладить парочкой увесистых плюх или пинком в живот. Этот мальчик
Рельдэн – самый ловкий воришка из всех, кого я когда-либо знал. Он способен
протиснуться в мышиную нору, а слух у него такой острый, что он слышит, как
муравей переходит улицу на другом конце города.
– Я только хочу нанять его, Вимер, – хмыкнул
Валаш. – Я не собираюсь его покупать. – Он захихикал над собственной
шуткой, явно ожидая, что они присоединятся к его веселью. Телэн, однако, и не
думал смеяться. Глаза его заледенели.
Валаша, похоже, привела в замешательство реакция на его
остроту.
– Почему вы одеты матросами? – спросил он не
столько из любопытства, сколько для того, чтобы что-то сказать.
Стрейджен пожал плечами.
– Это портовый город, мастер Валаш. На улицах полно
матросов, так что еще трое не привлекут особого внимания.
– У вас есть для меня что-нибудь стоящее? –
осведомился он, старательно изображая высокомерную скуку.
Телэн стянул с головы шапку.
– Тебе самому решать, чего это стоит, мастер
Валаш, – хнычущим голосом проговорил он, неловко кланяясь. – Я и
впрямь набрел на кое-что любопытное, если пожелаешь выслушать.
– Говори, – велел Валаш.
