Глава 15
Наутро, когда Спархок проснулся, в Сарне шел снег, густой и
обильный, и крупные снежинки кружились и плясали на сильном ветру, который дул
с Атанских гор. Спархок с кислым видом поглядел в окно своей комнаты в атанских
казармах, оделся и отправился искать остальных.
Он нашел Итайна в комнате совета – тот сидел у печи,
просматривая лежавшую на коленях стопку документов.
– Что-нибудь важное? – спросил, входя, Спархок.
– Не думаю, – отозвался Итайн и, скорчив гримасу,
отложил документы. – Минувшей весной, до того, как Оскайн сдернул
меня с насиженного места и отправил в Кинезгу, я вел в университете курс по
дипломатическим отношениям и сдуру произнес роковые слова: «Напишите письменную
работу». Теперь мне предстоит копаться в груде письменного хлама. – Он
содрогнулся.
– Что, так плохо?
– Ужасно. Студентам вообще надо бы запретить
прикасаться к перу. Я уже ознакомился с пятнадцатью разными версиями моей
собственной лекции, да еще изложенными дурной и полуграмотной прозой.
– Где Вэнион?
– Осматривает раненых. Ты сегодня еще не видел Афраэли?
Спархок покачал головой.
– Она может быть где угодно.
– Неужели она и вправду перенесла тебя сюда из Диргиса
по воздуху?
– О да – а до того в Диргис из Бересы. Впечатление
необыкновенное, и всякий раз путешествие начинается одним и тем же
спором. – Итайн вопросительно посмотрел на него. – Перед полетом она
должна принимать свой настоящий облик.
– Слепящий свет, туманный ореол и все такое прочее?
– Ничего подобного. Она обычно выглядит как маленькая
девочка, но это лишь уловка. На самом деле она – молодая красивая женщина.
– И о чем же ты с ней споришь?
– Должна ли она одеваться. Боги явно не нуждаются в
одежде, а понятие скромности до сих пор остается для них загадкой. Поэтому ее
настоящий облик может привести в смущение кого угодно.
– Воображаю.
Распахнулась дверь, и вошел Вэнион, отряхивая с плаща хлопья
снега.
– Как твои люди? – спросил Спархок.
– Плохо, – ответил магистр. – Жаль, что мы
ничего не знали о солдатах Клааля до того, как сшиблись с ними лицом к лицу. Я
бессмысленно потерял в этой стычке множество славных рыцарей. Если б я был в
состоянии мыслить здраво, то заподозрил бы неладное еще в тот момент, когда они
не бросились преследовать нас после того, как отбили нашу атаку.
– Долго длился этот бой?
– Я бы сказал, что несколько часов, но на самом деле –
не больше десяти минут.
– Когда доберешься до Самара, поговори с Крингом и
Тикуме. Нам надо выяснить, как долго могут продержаться эти существа в нашем
воздухе, прежде чем начнут терять сознание.
Вэнион кивнул.
Заняться им было нечем, и унылое утро тянулось бесконечно.
Незадолго до полудня из снежной крутящейся пелены легким
бегом появилась Бетуана, одетая в облегающие штаны и куртку из шкуры выдры. В
ее почти нечеловеческой выносливости было что-то пугающее. Она почти не
запыхалась и ничуть не покраснела от бега, когда вошла в комнату, где ждали ее
остальные.
– Бодрящая погода, – рассеянно заметила она,
сдирая с себя куртку. Затем она взяла двумя пальцами длинную прядь своих
черных, как ночь, сырых от снега волос, и критически оглядела ее. –
Найдется у кого-нибудь гребень?
Все так и подпрыгнули от оглушительного рева фанфар,
донесшегося из дальнего конца комнаты. Разом обернувшись, они увидели
Богиню-Дитя. Окруженная светящимся ореолом, она величественно восседала в
пустоте и мило улыбалась Спархоку.
– Ты имел в виду нечто подобное? – осведомилась
она.
Спархок возвел глаза к небу.
– Почему я?! – простонал он и перевел взгляд на
смеющееся личико Богини. – Сдаюсь, Афраэль. Ты победила.
– Конечно. Я всегда побеждаю. – Она мягко
опустилась на пол, и светящийся ореол погас. – Поди сюда, Бетуана. Я
причешу тебя. – Афраэль протянула руки, и в них из пустоты возникли
гребень и щетка.
Королева атанов подошла к ней и села в кресло.
– Что же он сказал? – спросила Афраэль, медленно
проводя гребнем по мокрым насквозь волосам Бетуаны.
– Вначале он говорил «нет», – отвечала
королева, – и во второй, и в третий раз тоже «нет». Насколько мне
помнится, он начал уступать примерно на двенадцатый раз.
– Я так и знала, что это сработает, – усмехнулась
Афраэль.
– Мы что-нибудь пропустили? – осведомился Вэнион.
– Атаны нечасто обращаются к своему Богу, а потому он
обязан откликаться на каждую их молитву. Он, по всей видимости, был занят каким-нибудь
важным делом, и всякий раз, когда Бетуана обращалась к нему, он был вынужден
отвлекаться и выяснять, что ей нужно.
– Я была очень вежлива, – улыбнулась
Бетуана, – однако продолжала просить. Он очень боится тебя, Божественная.
– Знаю, – Афраэль отложила гребень и взялась за
щетку. – Он считает, что я хочу украсть его душу или что-нибудь еще. Он и
близко ко мне не подойдет.
– Я сказала, что буду призывать к нему, покуда не
получу разрешения, – продолжала Бетуана, – и в конце концов он
сдался.
– Так всегда и бывает, – пожала плечами
Афраэль. – Проси не переставая – и получишь все, что пожелаешь.
– Божественная, – сказал Спархок, – это
называется «клянчить».
– Спархок, ты хочешь слушать фанфары неделю кряду?
– Э-э… нет, спасибо. Как мило, что ты спросила об этом.
– Он определенно дал разрешение? – спросила
Афраэль у Бетуаны.
Королева атанов улыбнулась.
– Весьма определенно. Вот его слова: «Скажи ей – пускай
делает что хочет! Только оставь меня в покое!» – Отлично. Тогда я возьму
Энгессу на остров. – Афраэль задумчиво поджала губы. – Тебе бы стоило
послать гонца к мужу. Расскажи ему о солдатах Клааля. Я хорошо знаю твоего
супруга, так что прикажи ему не атаковать их. Никогда не встречала человека,
который был бы так неспособен к отступлению.
– Я постараюсь объяснить ему, – отозвалась Бетуана
с некоторым сомнением.
