«Решено прекратить всякую поддержку Михаиловича и его отрядов. Вам следует отправиться на юг и присоединиться к партизанам Тито. Дальнейшие инструкции получите позже».
Петр долго молчал, потом сказал с горечью:
— Вот и все. Англичане нас бросили, и теперь мы предоставлены самим себе.
— Когда ты намерен переправить раненых в пещеру? — спросил Стефан.
— Сегодня ночью. А ты? Когда ты двинешься на юг?
— Тоже ночью.
Над отдаленными горными вершинами небо из янтарного стало багровым.
— Тогда прощай, — сказал Петр. Его низкий голос, казалось, слегка дрогнул. — Может быть, встретишь среди партизан Ксана. Так или иначе, мы снова встретимся всей семьей, когда кончится эта проклятая война. Алексий и Зита, Кеан и Зорка, Макс и твой отец, твоя мать и моя мать, ты и я.
— Ты забыл еще кое-кого, — сказал Стефан, желая, чтобы Петр не спускал с Ольги глаз и заботился о ней.
Темные брови Петра вопросительно взметнулись вверх.
— Кого ты имеешь в виду?
— Ольгу, — сказал Стефан с пророческой уверенностью, что они обязательно встретятся.
Глава 23
Стефан отправился в путь на двух лошадях. Петр выделил ему жеребца и вьючную лошадь для снаряжения и увесистой радиостанции. Ближайший район, где действовали партизаны, находился на северо-западе, в Черногории. С картой, на которой Петр приблизительно наметил маршрут, а также зная, что из Каира должны поступить дальнейшие, более подробные инструкции, Стефан исчез в ночной мгле.
Мальчиком он часто проводил каникулы в Югославии вместе с дядей Максом, Ксаном и Петром, так что горы его не пугали. Среди его снаряжения был американский неприкосновенный запас, и он очень на него надеялся, потому что избегал заходить в населенные пункты, где могли оказаться немцы.
В конце первой недели он получил радиограмму из Каира.
Ему сообщили точные координаты места, куда он должен прибыть, а также краткие сведения о районах, занятых немцами, которых ему следовало избегать.
Стефан верхом пробирался через густой лес и был вынужден часто пригибаться. Подъем становился все круче, и он спешился, чтобы помочь коню. С трудом пробираясь вперед между берез и сосен, он задумался о том, когда сможет побывать в Белграде и увидеться с родными.
Ночью, усевшись у костра, Стефан склонился над картой.
Он все больше и больше удалялся от Белграда и был сейчас ближе к Сараево, который находился милях в пятидесяти от его маршрута. Возможно, скоро ему удастся туда попасть и выполнить обещание, данное матери.
Он сложил и убрал карту. Сараево подождет. Сейчас важнее всего установить связь с партизанами. Согласно координатам, полученным из Каира, ему оставалось несколько дней, а может, даже часов, до встречи с ними. Стефан снял с огня котелок с кипящей водой и бросил в него концентрат супа из своего неприкосновенного запаса. Он надеялся, что вместе с партизанами будет участвовать в боевых действиях.
Забравшись в спальный мешок, Стефан долго лежал без сна, думая о предстоящих сражениях, о своих родителях и сестре в Лондоне, о родственниках в Белграде и, наконец, об Ольге.
Его разбудили грубый пинок и резкий голос, спрашивающий, кто он такой. Слава Богу, вопрос прозвучал на сербскохорватском языке, а не на немецком или болгарском, однако он испугался от того, что не проснулся инстинктивно несколькими минутами раньше. Над ним стояли трое мужчин с винтовками, нацеленными ему в грудь. На них была смесь гражданской одежды с формой, захваченной у врага; Одинаковыми были только серые пилотки с красной звездой.
— Я британский офицер, — отрывисто сказал Стефан, поднимаясь на ноги, когда они опустили винтовки. Для большей убедительности он повторил фразу по-английски, а затем, перейдя на сербскохорватский, спросил:
— Вы партизаны?
Незнакомцы заулыбались и взяли винтовки на плечо.
— Да, — сказал один из них. — А вы, значит, тот самый англичанин, посланный к нам для связи?
— Так точно, — сказал Стефан с улыбкой, в душе признательный Каиру.
— Нам сообщили, что по прибытии вы договоритесь со своим центром о посылке нам снаряжения, — сказал один партизан, в то время как его товарищи пытались заглянуть под брезент, прикрывающий радиопередатчик. — Наш командир, майор Кечко, беспокоился о вашей безопасности. А я лейтенант Стефанович, хорват. Мои товарищи, Йелич и Велебит, — сербы.
— Я капитан Филдинг, — сказал Стефан, пожимая ему руку. — Далеко ли до вашей базы, лейтенант?
— Мили четыре или пять, — ответил лейтенант, пожимая плечами, а затем, как бы прочитав мысли англичанина, добавил:
— У нас еще есть время выпить кофе. У вас есть кофе?
— Только эрзац.
Лейтенант Стефанович выглядел явно озадаченным.
— Это заменитель кофе. Не очень-то хороший, но лучше, чем ничего.
Стефанович усмехнулся:
— Тогда выпьем эрзац, капитан Филдинг. Для нас и это роскошь.
* * *
Все партизаны были пешими, и позднее, идя рядом с ними и ведя в поводу двух своих лошадей, Стефан полюбопытствовал:
— Вам часто приходится вступать в бой? Последние несколько дней мне пришлось прятаться от вражеских патрулей.
— Немцы пытаются взять этот район в кольцо, — мрачно ответил лейтенант. — Теперь, когда вы к нам прибыли, майор Кечко намеревается прорваться через горы на север, в Боснию.
Главные силы нашей армии уже в горах. Мы должны с ними встретиться, и, как только позволят условия, союзники обещают нам прислать оружие и подкрепление.
Стефан не возражал. Из Каира ему приказали полностью поддерживать партизан и подготовить место для выброски грузов.
— У вас нет необходимости говорить с майором Кечко на сербскохорватском, — сказал Стефанович с нескрываемой гордостью. — Он много лет жил в Лондоне и прекрасно говорит по-английски. Он очень хотел с вами встретиться, капитан Филдинг.
Стефан был заинтригован. Его родители всегда радушно принимали югославов, приезжающих в Лондон, и, хотя имя Кечко ничего ему не говорило, вполне возможно, что майор однажды был гостем в доме его родителей в Челси.
Когда лес кончился, перед ними открылась великолепная панорама величественных гор. Высокие вершины были подобны оскаленным зубам дракона. Они серебром сверкали на солнце, а глубокие ущелья напоминали огромную пасть чудовища.
— А вон там, посередке, гора Дурмитор, — сказал, слегка смущаясь, молодой человек, которого представили как Йелича. — Это одна из самых высоких гор Югославии.
— Сейчас там находится Тито с главными силами своей армии, — сказал лейтенант, а затем пошутил:
— Надеюсь, вы не боитесь высоты, капитан Филдинг?
