– Короче.
– Короче, вопрос о возбуждении уголовного дела решаться,
конечно, будет, – серьезно сказал Патрикеич. – Но, по моим
наблюдениям, они сами особенных перспектив для себя не видят. Ни на стволике,
ни на баночке с коксом отпечатки пальцев Нины Владимировны, – он
значительно поднял палец, – не наличествуют. А это позволяет хваткому
адвокату, – он ткнул себя пальцем в грудь, – смотреть соколом и
уверенно сыпать статьями и параграфами. В организме, кстати, следов наркотика
тоже не обнаружено. Алкоголь, конечно, обнаружился. Так что вождение в
нетрезвом виде – факт непреложный и соответствующим образом зафиксированный. Но
это уже не их забота, – он кивнул на ярко освещенное крыльцо, – это по
другому ведомству, с которым мы все уладим в два прихлопа, три притопа... В
общем, ничего серьезного, босс. Какая-то легкая нервотрепка еще будет иметь
место, но – не более того... Не грузитесь, все обошлось. Я думал поначалу,
что-то пожутчее...
– Ладно, – сказал Мазур. – Благодарю за службу.
Будь с утречка в пределах досягаемости...
– А где ж я обычно бываю?
– Ладно, – повторил Мазур. – Сказал же, хвалю.
Патрикеич понизил голос, машинально оглянулся на ярко
освещенную вывеску милицейского здания:
– А как насчет известного предприятия? Мы ж людям точные
сроки назначили...
– Назначили – выполним, – сказал Мазур так же
тихо. – Не отменять же серьезное дело из-за дурацких сюрпризов, нам нужно
репутацию зарабатывать, слово держать... Так и скажи, если начнут беспокоиться.
Пока.
Он отвернулся, сел за руль, не глядя на Атамана,
распорядился негромко:
– В общем, завтра же, как только позволит время, навестим
клеветника, так что предупреди ребят...
– Понял, – сказал Атаман и полез из машины.
Когда он захлопнул за собой дверцу, Мазур включил мотор.
– Кирилл... – жалобным голосом пролепетала Нина с
заднего сиденья.
– Молчать, – сказал Мазур. – Дома поговорим...
Он и в самом деле старательно молчал до самого дома, а чтобы
исключить всякие разговоры, гнал машину по ночным улицам, словно на Формулу-1
торопился – как бы без него не начали. Но, разумеется, обошлось без инцидентов
– не те люди его учили старательно водить почти все, что движется на воде, в
небесах и на море... Во время лихой гонки Нина, понятное дело, молчала,
опасаясь язык прикусить на вираже...
Вошли в квартиру. Он опять-таки не удостоил жену и взглядом,
первым делом прошел к телефону и просмотрел звонки. Сказал громко:
– Интересно...
– Что такое? – откликнулась Нина достаточно нейтральным
голосом.
– Самарин названивал, – сказал Мазур. – Шесть раз.
Сие неспроста.
– Это который Лаврик?
– Кому Лаврик, а кому и убеленный сединами адмирал... –
проворчал Мазур. – Клички имеют хождение исключительно в кругу...
В этот момент телефон вновь разразился нежной трелью,
позаимствованной у кого-то из классиков. Поперхнувшись на полуслове, Мазур снял
трубку и, не дожидаясь реакции собеседника, сказал:
– Здорово, Лаврик.
– Кому Лаврик, а кому и убеленный сединами адмирал, –
чуть сварливо откликнулся Лаврик.
Совпадение фраз было столь мистическим, что Мазур примолк.
Лаврик продолжал еще сварливее:
– Ты где болтаешься?
– Да так, – сказал Мазур. – Личное время, гвардия
отдыхает... Ты где?
– В Москве я, в Москве. Надо увидеться и перемолвиться.
– Сейчас?
– Ну, не настолько все срочно... Завтра, во второй половине
дня я тебе отзвоню. Идет?
– Идет, – сказал Мазур. – Стряслось что?
– У меня-то ничего...
– А у кого и что? – насторожился Мазур.
– Да ни у кого и ничего. Так, фигура речи... Ладно. Я завтра
звякну, и определимся. Бывай.
Запищали гудки. Брякнув трубку на рычажок, Мазур покрутил
головой:
– Странно...
– Что именно?
– Держится он как-то странно. А это мне не нравится. Уж я-то
его сто лет знаю.
– А он, собственно, кто?
Не поворачиваясь к ней, Мазур сказал тихо, задумчиво:
– Самый опасный человек из всех, кого я знал. А знал я
опасных предостаточно... – услышав тонкое стеклянное звяканье, он резко
обернулся: – Эй! Эт-то что?
– Да ничего особенного, – сказала Нина, усаживаясь в
кресло с полным бокалом вина. – Я ж не за рулем вроде бы? Чуточку нервы
успокоить, и все...
Нависнув над ней, Мазур сказал мечтательно:
– Ох, я б тебе нервы успокоил...
– Бить будешь? – осведомилась Нина, глядя снизу вверх
без особого страха.
– Размечталась... – сказал Мазур сердито. – Нет у
меня привычки бить женщин. Убивать приходилось, что было, то было. А вот бить
не приучен...
– Повезло мне, – сказала Нина, осушив бокал наполовину.
– Несказанно повезло, – сказал Мазур серьезно, допить
бокал не воспрепятствовал, но бутылку отставил подальше. – Другой бы на
моем месте тебя отправил на поиски пятого угла... Знаешь, что меня больше всего
убивает? Отнюдь не сегодняшний инцидент. По большому счету, пустяки. Даже если
менты и начнут предпринимать... телодвижения, нажму на нужные кнопочки и все
быстренько заглушим, не вопрос... Меня другое удручает. Ты не ухмыляйся, я
серьезно говорю. А удручает меня то, что все происшедшее носит черты самого
дурного штампа. Молодая и очаровательная супруга серьезного человека от
безделья дурью мается, от скуки на стену лезет, к рулетке липнет, за руль
садится поддавшей, машины бьет, в истории влипает... – Он склонился над
молодой женой, отнюдь не шутейно взял за подбородок и вздернул голову
вверх. – Надеюсь, кроме э т о г о, у тебя за душой ничего нет?
– Да ничего такого, что за глупости! Пусти, больно!
Мазур разжал пальцы. Прошелся по комнате, кривя губы и морща
лоб. Сказал с расстановкой:
– Я вовсе не собираюсь тебя воспитывать. Хотя бы потому, что
с е й ч а с ты к полноценному воспитанию не готова – переживания, перипетии,
легкий похмельный синдром... Я тебе просто-напросто говорю серьезно: уймись...
Чуточку вразнос пошла, а это сплошь и рядом чревато...
– А я-то при чем? – спросила Нина, не отводя глаз.
Мазур даже остановился, сбившись с ритма:
– То есть?
– Всю эту ерунду, пистолетик и кокаин, мне определенно
подкинули, так?
– Ну.
– Баранки гну! Это ж не м н е подкинули, Кирилл! Это т е б е
подкинули. Скажешь, нет? Я ведь не просто по пьянке с «мерсом» столкнулась –
какая там пьянка, выпила парочку бокалов... Этот тип наверняка во всем этом
участвовал, знал заранее, он сам в меня воткнулся, чтобы получился инцидент,
шум, гам... Он-то о пистолете обязан был знать заранее... Логично?
