– Р-романтики, бля... Козлы совдеповские...
И одним духом осушил стопочку.
Глава 3
Штампов прибавляется
– Ну, где ты там? – почти кричала Нина капризным,
раздраженным и, без сомнения, пьяноватым голосом. – Тут никаких
возможностей уладить по-хорошему. Зеваки собрались, пялятся, как на мартышку в
клетке...
– Точнее говоря, мартышку без клетки, – ледяным тоном
поправил Мазур. – Не ной, мы уже буквально за углом... сейчас появимся...
Он нажал кнопочку, сложил мобильник и зло бросил его на
сиденье. Атаман, притворяясь, словно ничегошеньки не слышал, и ухом не повел,
разве что прибавил скорость, в последний миг проскочил под только что погасший
зеленый, плавно вошел в поворот, понесся по Тверской, свернул направо, нахально
и умеючи подрезав кого-то из правого ряда. Сзади возмущенно затрубил клаксон...
Ну вот, приехали. Сразу видно...
До сумерек было еще далеко, и чуточку печальная картина
открылась еще издали во всей красе: по правую руку, метрах в пятидесяти за
казино, стояли две машины, вразнобой мигавшие «аварийками», – «ауди ТТ»
Нины и другая, побольше, темная. С превеликим неудовольствием Мазур обнаружил в
непосредственной близости от них еще и милицейское авто. Пострадавшие
автомобили стояли, прильнув друг к другу, словно влюбленные – если рассуждать
лирически. Но для лирики у него было неподходящее настроение, и потому
сравнение подвернулось более житейское, продиктованное многолетним жизненным
опытом: как патроны в обойме.
– Во-он там прижмись, – распорядился Мазур, –
вроде есть место...
Атаман кивнул и вогнал машину в узкое пространство меж двумя
роскошными достижениями западной автопромышленности, куда водитель неопытный
побоялся бы втиснуться. Места хватало, чтобы приоткрыть дверцы, Мазур проворно
выскользнул наружу и, не теряя времени, направился к месту сшибки.
Ситуацию он оценил на ходу, в считанные секунды. Ничего
особо жуткого не произошло: столкнувшиеся тачки лишились соответствующих
боковых зеркал, одна левого, другая правого, а кроме того, ободрали друг другу
бока. К тому же, что немаловажно, самоход, в который ухитрилась въехать
ветреная супружница, оказался хотя и ухоженным, хотя и «мерсом», но весьма не
новым, не «лупастиком», а тем, что «лупастику» предшествовали. Ну, «трехсотка»,
да еще староватая... В нынешние времена на такой и дворник ездить может, ничего
удивительного. И наконец, обе тачки вписались друг в друга так, что стояли
аккурат по обе стороны пунктирной разметки. А это весьма чувствительно
попахивало «обоюдкой» – вещью для человека понимающего чуть ли не приятной...
Зевак на тротуаре насчитывалось не так уж много – штук
десять. Вели они себя, в общем, спокойно: таращились и обменивались
впечатлениями. Гораздо хуже было, что среди них крутился парнишечка, который
очень уж в ъ е д л и в о лез ко всем с вопросами, как отметил Мазур
тренированным глазом, не просто суетился, а п р о ч е с ы в а л невеликую толпу
любопытных справа налево. Для милиционера он был чересчур дерганый и
несерьезный, – а вот на мелкого репортеришку желтой газеты, учуявшего
возможность срубить денежку, походил как две капли воды. Это уже чуточку хуже –
тем более что у него на запястье фотоаппарат болтается...
– Приглядывай, – сказал Мазур Атаману, показав взглядом
на суетливого парнишечку. – Если вздумает щелкать, пусть у него с оптикой
что-нибудь такое произойдет...
И энергичным шагом направился к машинам. Нина нервно
расхаживала возле своей незадачливой тачки и дымила, как паровоз. Завидев
Мазура, радостно кинулась навстречу. Мазур отметил, что подол шикарного черного
платьица у нее порван с левой стороны – ага, выбиралась из машины через
пассажирское сиденье...
– Понимаешь, я отъехала нормально, и вдруг этот гуманоид
неведомо откуда...
– Потом пошепчемся, – сказал Мазур сквозь зубы, ледяным
тоном, не удостоив ее и взгляда.
И направился к пострадавшему «мерсу», мимоходом отложив в
памяти: самые обычные номера, без «говорящего» сочетания букв, без полученных
по блату престижных цифирок. Еще легче.
Стекла автоветерана были не затонированы, и Мазур прекрасно
рассмотрел человека, с испугом и откровенным напрягом таращившегося на него с
водительского места. По первым впечатлениям – ничего особенного. Не менее
пятидесяти, тип лица явно славянский, одет без особых изысков, не похож ни на
олигарха, ни на одну из многочисленных разновидностей крутизны. Не производит
впечатления мужика со с т е р ж н е м. Никак не производит. Неприкрытая м е л о
ч е в к а. Тем проще...
Несильно постучав в стекло красовавшимся на среднем пальце
правой руки тяжеленным золотым перстнем – одной из неизбежных принадлежностей
его х а л т у р к и – Мазур громко и дружелюбно позвал:
– Гюльчатай, открой личико!
Мужичонка таращился на него испуганно и не делал никаких
попыток приспустить стекло.
– Стеклышко, говорю, опусти! – громко сказал
Мазур. – Поговорим культурно...
Никакой реакции. Поддавши, что ли? Тогда получится совсем
распрекрасно, «обоюдка» выйдет классическая...
Подъехал «пежо», размалеванный номерами телефонов и
надписями, свидетельствовавшими о его принадлежности к новоиспеченной службе
аварийных комиссаров. Но еще прежде чем оттуда успел вылезти комиссар, к Мазуру
бросился один из патрульных милиционеров – с видом грозным и бдительным, еще издали
крича:
– Э! Э! Э! Гражданин! Вы тут с какого боку будете?
Мазур смотрел на сопляка грустно-философски, всего-то за
пару секунд прикинув аж три беспроигрышных варианта надежного вырубания этого
грозно выдвинувшего вперед дуло автомата конопатого стража порядка – причем два
из трех предусматривали мгновенное пеленание пацана ремнем его же собственной
трещотки, а третий был и того жутчее.
Но это, разумеется, были чистой воды абстракции и теории,
профессиональная тренировка ума. Изобразив дружелюбную улыбку, Мазур двинулся
навстречу сержанту и сказал примирительно:
– Да я что? Я ж ничего, поговорить хочу с человеком чисто по
делу...
– Отошли, гражданин, отошли! – непреклонно рявкнул
сержант, с намеком держа руку на автомате. – Вы тут ни с какого боку, в происшествии
не участвовали...
– Отойдем, служивый, – сказал Мазур, дернув подбородком
в сторону.
Он не зря служил столько лет – это было произнесено так
веско и авторитетно, что служивый, растерявшись на миг, машинально сделал за
ним пару шагов в сторону.
– Ознакомимся, – сказал Мазур негромко.
И раскрыл в ладони, держа ее ковшиком, свою «мурку» –
удостоверение прикрытия, где он значился подполковником МУРа. Подобные ксивы –
абсолютно доподлинные – таскает с собой уйма засекреченного народа из самых
разных контор.
Сержантика, сразу видно, п р о н я л о. Он перекинул автомат
за плечо и совсем другим тоном поинтересовался:
