– Анлодда, Ланселот – наш самый великий полководец!
– Ты прав, – задумчиво проговорила Анлодда. – Может быть, Куга хочет отравить его. Ты же знаешь, какие они, эти саксы. На твоем месте, – сказала она Ланселоту, – я бы избегала пить любые напитки, что бы тебе ни наливали, пусть даже кто-то примется убеждать тебя, что тебе налили волшебного эликсира мужества.
– Принимаю твое предостережение, – отозвался Ланселот и учтиво поклонился Анлодде. Та не спускала с него сверкающих глаз, а Корс Кант почувствовал, как в нем вскипает ревность к сикамбрийскому грубияну.
– Много ли народу прибыло вместе с саксом? – поинтересовался Ланселот.
– Ожидали, что он прибудет с тридцатью воинами, – сказал Корс Кант, пытаясь уследить и за Анлоддой, и за Ланселотом одновременно. – Почетная гвардия. Артус позволил – Dux Bellorum ожидает, что ты победишь, он хочет проучить саксов, показать им, какова мощь бриттов.
– Лично я, – добавила вышивальщица, – думаю, что Артус рассудок утратил оттого, что хлещет дрянное вино и слушает свою сестру-варварку.
– Анлодда!
– Как бы то ни было, – не пошевелив и бровью, продолжала Анлодда, – если расчет на то, что ты как следует поколотишь Кугу, то только представь себе, сколь более он оправдается, если ты прикончишь его!
И Анлодда величественно взмахнула рукой. Корс Конт вскрикнул и прижал руку к глазу – кончик пальца девушки задел его.
– Тебе больно? – притворно поинтересовалась Анлодда, – Ни капельки, – солгал бард.
– Дай-ка, я посмотрю. – Она отвела его руку, заставила открыть глаза пошире и всмотрелась.
«Она и вправду забеспокоилась!» – изумился юноша.
– Послушай, Анлодда, я про то, что случилось наверху. Мне правда очень жаль… – Он набрал в легкие побольше воздуха. – Мне жаль, что я так удрал. Прости. Я понимаю, ты, наверное, расстроена из-за того, что ты не…
– Расстроена? Я? Корс Кант Эвин, я даже в толк не возьму, о чем ты лопочешь! Прощай. И не забывай: мне нет до тебя никакого дела. И я с тобой не разговариваю.
Она спрыгнула со стола и ушла, двигаясь с мягкой грацией, поразившей юношу с того самого дня, когда Анлодда появилась в Камлание, а то было два месяца назад. Корсу Канту показалось, что перед тем как уйти, Анлодда улыбнулась, но он мог и ошибиться, так как призрачная улыбка тут же потерялась в смерче волос его возлюбленной. Она исчезла за дверью кухни, промчавшись мимо мальчишки-подавальщика так, словно тот и не попадался ей на пути.
– Ланселот, – в отчаянии обратился юный бард к великому воину, – что же я делаю не так?
– Ничего, сынок. Ровным счетом ничего.
– Ну так почему же она?..
– Потому что она женщина, Корс, Корс Кант устремил взгляд в сторону стола, за которым в дальнем конце зала восседал Аргус. Dux Bellomm по-прежнему о чем-то серьезно беседовал с Меровием. Не зря короля прозвали Цезарем, то есть Волосатым. Его черные волосы водопадом струились по спине.
От противоположного угла триклиния к Ланселоту направилась одна из амазонок Моргаузы. Ростом она была почти с сикамбрийца, и шрамов у нее было не меньше, а может, и побольше, чем у того.
– Тебя зовет королева Моргауза, – сообщила амазонка с каменным выражением лица.
– Где она? – спросил сикамбриец.
– Где она? – подхватил Корс Кант. – В своих покоях, где же еще?
– О? – пожал плечами сикамбриец. – Она ушла отсюда? Я не заметил.
Корс Кант подозрительно глянул на Ланселота. Уже во второй или в третий раз Ланселот говорил так, словно ему неведомы подводные течения Камланна – и это после того, как он прожил здесь не один год. «С чего это он сегодня ведет себя так странно – не как „наглый сикамбриец“? И с чего это вдруг он взял и превратился в „забывчивого сикамбрийца“?»
Бард сделал было шаг, собираясь сопровождать Ланселота, но тот знаком остановил его.
– Корс Кант, не возражаешь, если я поговорю с дамой наедине?
– Хочешь, чтобы я… Ланселот велел ему удалиться. Корс Кант устремил задумчивый взгляд в сторону кухни – туда, где несколько минут назад исчезла Анлодда.
– Пойду, пожалуй, перекушу немного, – сказал он.
Глава 18
Марк Бланделл смотрел на показатели электрического тока, стараясь (не без труда) сосредоточиться только на «реальном» времени. Что-то шло явно не так, как должно было бы. Цепь потребляла энергии на десять процентов больше, чем требовалось.
Он щелкнул клавишей «мыши», направил курсор на главную «иконку», открыл меню. На миг он растерялся, гадая, какая именно из главных интегрированных микросхем давала сбой.
Так мирно. Так тихо. Он наконец услышал птиц, увидел, как они перелетают с дерева на дерево. Наверное, ему это только показалось, но вроде бы он успел заметить двух всадников. Они проскакали вдалеке и тащили между лошадьми какое-то странное, похожее на машину, приспособление. Но тут Бланделла отвлек Уиллкс, а когда он снова повернулся к экрану, всадники уже исчезли. А может, их и не было вовсе.
– Проклятие, не время же… – пробормотал Бланделл и принялся открывать по очереди файл каждой микросхемы, быстро сканируя их, надеясь, что что-нибудь вскроется, выплывет.
– Усиль фокус поля, – прокричал Гамильтон с другого конца лаборатории.
«Не смотри на монитор когни-сканера! – мысленно уговаривал себя Бланделл.
– Не смотри на монитор!»
Не вышло. Не уговорил. Марк глянул-таки на монитор. Даже в пятнадцати футах он разглядел поле сознания. Оно мерцало и каждую секунду становилось то вдвое больше, то, наоборот, меньше.
– Джейк, – крикнул Уиллкс. – А как теперь?
– Осцилляции, два и одна десятая герца. «Пик-пик!»
– А теперь?
– Осцилляции. «Пик-пик!»
– Ну а теперь как, проклятие?
– Осцилляции. Марк, что с питанием? Бланделл вздрогнул, вскочил и вернулся к пульту. Сосредоточившись, он увидел, что потребление тока составляет сто сорок три процента от нормы.
– Кошмарный перебор! – крикнул он. А потом ощутил запах озона. – Проклятие! Отрубайте! – в ужасе прокричал он. От витков пошли струйки дыма, почти невидимые на фоне серых стен полуподвала.
– Да вы что! – крикнул в ответ Гамильтон. – Он слишком далеко! Если мы сейчас отрубим питание, он погибнет!
Марк продолжал сканировать микросхемы. Наконец он нашел отклонение. Оно локализовалось в одной из частей чипа.
– Господи, утечка микротока на двадцать третьем. Это на чипе. Ничего не остается – надо менять чип.
«Менять чип». Легко сказать! На это минимум день нужно. Марк медленно поднялся, посмотрел на «пончик». Тот светился ярче, чем следовало бы. Тело Смита конвульсивно подергивалось, пропуская через его нервную систему электрические разряды, создаваемые магнитным полем, которое теперь не имело адекватной мощности. Даже тело Селли дрогнуло.
