– Из-за саксов, что ли? Конечно, не опасно. И я об этом говорила, только ты не слышал, как всегда. Не переживай. Они убрались на восток, в Уэссекс. Знаешь, я ведь проскакала от Харлека до Камланна, когда убежала от отца. Думаю, раз со мной ничего не случилось по дороге, и я тебя защищу, в случае чего.
– Я не нуждаюсь ни в чьей защите! Как-никак, я мужчина, и это я должен защищать тебя! Анлодда хмыкнула.
– Ну, это как тебе будет угодно.., центурион.
«Интересно, зачем все-таки вышивальщице понадобился боевой топорик?» – гадал Корс Кант, но ответа не находил. У Корса Канта с собой был охотничий нож, которым можно было бы освежевать убитого оленя, но содрать шкуру с вооруженного сакса им вряд ли бы удалось. Корс Кант опасливо вглядывался в густую листву – не притаился ли где коварный сакс, не сидит ли на ветке, не спрыгнет ли сверху.
«Может, я захватила топорик; чтобы дерево срубить, Корс Кант!» Юноша вздрогнул – он действительно слышал голос Анлодды, или ему это померещилось?
Чувствовал он себя ужасно. Сердце бешено колотилось, по спине побежали мурашки. Его пугал любой звук, легчайший ветерок казался жарким дыханием, исходившим из пасти дракона. Он подскочил в седле, проговорил ошарашенно:
– Что? Что?
Анлодда загадочно глянула на него. Она ничего не сказала, но улыбалась, словно Ливия, жена божественного Августа.
С лигу они проехали в молчании. Корс Кант слышал, как журчит где-то неподалеку ручей, танцуя по извивам корней. Подпрыгивали и шлепались в воду рыбешки. Ветерок приносил слова лжи и лести.
Наконец Анлодда заговорила, и голос ее был подобен журчанию лесного ручья.
– Корс Кант, хочу задать тебе непростой вопрос.., не станешь отвечать – я тебя пойму. То есть не обижусь, но скажи все-таки, как ты относишься к Артусу, Пендрагону, Dux Bellorum, ну и так далее.
Юноша подъехал поближе к Анлодде. Мериллуин при виде пони оскалилась, вздернула голову. Анлодда подтянула вожжи и успокоила лошадь.
– Ланселот – любимец двора, я это прекрасно знаю, и мне бы не хотелось на него наговаривать напраслину. Но.., скажи, ты в последнее время не замечал, что он стал какой-то странный? То есть – со вчерашнего дня. Он какой-то.., сам не свой.., совсем как девушка после первых месячных.
Небо синело, и синева его была ярче, чем влажные глаза Мирддина.
– Чужак в Аркадии, – прошептал Корс Кант.
– Какими словами лучше описать Ланселота? – задумчиво проговорила Анлодда и вдруг развернулась в седле и испытующе уставилась на юношу. – Как ты сказал? Откуда у тебя эта фраза – «чужак в Аркадии»? И с какой стати ты отвечаешь раньше, чем я задала вопрос?
– Эта фраза у меня от тебя, моя милая.
– От меня? Да я ее в жизни не произносила!
– Как Мирддин, – продолжал Корс Кант, – который как-то сказал, что забавно было бы узнать, каково это – жить в прошлом.
– Послушай, а на какой вопрос ты теперь отвечаешь? Или я его уже задала?
– ..Вернуться из могилы в утробу, потерять мудрость так, как прежде набирал силу, оглянуться на пугающее житье в материнской утробе, снова забраться туда так, как прежде рвался наружу…
– Вернемся к Ланселоту. Может, с ним такое творится из-за Меровия? Ходит слух, будто бы Ланселот когда-то пытался убить его. Хотя.., я бы не слишком доверяла тому, кто мне поведал эту сплетню. Нет, все-таки жутко интересно, где это ты слышал про Аркадию? Спросила она об этом нарочито небрежно.
– Гм-м-м. Тот, кто поведал тебе эту сплетню, сказал правду. Меровий сам об этом говорил, я слышал своими ушами. И похоже, он не в обиде на Ланселота за это. А что касается Аркадии, то это же классика. Древнее царство в Греции, на полуострове Пелопоннес. Оттуда было послано войско на Троянскую войну. А мы с Ланселотом недавно говорили об Аркадии, сам не помню почему.
– Кстати, Меровий тоже довольно любопытен. Знаешь, у меня порой странное ощущение.., словно я – свиток пергамента, и он медленно так меня разворачивает и читает, строку за строкой!
– Порой? А ты разве раньше встречалась с ним?
– Да, но.., послушай, давай лучше не будем об этом. Нет, та Аркадия, о которой я подумала – что в Сикамбрии. Но говорят, если заблудишься в Сикамбрии, выйдешь в Альбанию, хотя.., не могу понять, как это можно сделать, не переплыв Пролив…
Корс Кант рассмеялся.
– Знаешь, а ты неплохо владеешь словом для девушки, привыкшей орудовать швейной иглой?
Она улыбнулась, и по ее волосам пробежали радуги. «Неужели на меня до сих пор действует этот сушеный гриб?»
– Бард, ты что, думаешь, я всю жизнь только тем и занималась, что шила туники для других людей?
– Пожалуй, я никогда об этом не задумывался. А что ты поделывала в Харлеке? И почему убежала оттуда? И зачем ты проделала такой долгий путь одна, без брата или мужа?
Анлодда вздохнула, оперлась ладонями о круп Мериллуин и запрокинула голову.
– Даже не знаю, что и ответить тебе. Корс Кант Эвин… Я не.., только пойми меня правильно, я ведь тебя слишком мало знаю… – Она улыбнулась, что-то вспоминая. – Прежде чем ответить на твои вопросы, я должна полюбить тебя, или по крайней мере влюбиться в тебя, что не одно и то же. Пока я еще не добралась до этого акта нашей пьесы, а жаль.
Заметив, как опечалился юноша, Анлодда поспешно добавила:
– Но не теряй надежды! Очень может быть, что в один прекрасный день я полюблю тебя. Словом, это не исключено. Ну, то есть я не думаю, что это так уж невозможно.
Они ехали молча. Корс Кант погрузился в раздумья. «Анлодда, сказочная королева Камланна!» Ему так хотелось протянуть руку, коснуться возлюбленной, но не хватало храбрости. Ему казалось, что его руки превратились в пучки зелени на полке у торговца овощами.
– Потаенная долина… – мечтательно проговорила Анлодда.
– Но куда мы едем? – спросил Корс Кант, надеясь, что возлюбленная не заметит, что у него творится с руками.
– В потаенную долину, где я нашла приют в пещере, ночью, перед тем как подъехать к Камланну.
– Ты целую ночь провела в такой глуши, то время как могла быстро добраться до виллы?
– Подумай хорошенько, Корс Кант Эвин, откуда мне было знать, что до Камланна так близко? А потом, что такого в том, чтобы провести ночь на лоне природы? Я и теперь порой приезжаю сюда, чтобы поспать обнаженной на ложе из свежего мха между корнями деревьев, чтобы почувствовать, как нежно ласкают меня пальцы Праматери Рианнон. Думаю, это самое подходящее место для того, чтобы мы с тобой лучше узнали друг друга.., ну то есть, чтобы я лучше узнала тебя.
– Анлодда? Неужели.., ты об этом?
Против воли юноша схватил возлюбленную за руку. Она не вырвалась. «И у меня снова руки, а не пучки зелени!» – обрадовался бард.
