Латифа зарделась деликатным румянцем, и голос ее перешел в шепот:
— А мне и невдомек, Инчили. Он всегда был очень чувственным. Поэтому я и не возражала, чтобы он набрал себе огромный гарем. Лучше пусть уж другие удовлетворяют его аппетит! А я, после того как родились наши дети, оказалась относительно свободной от таких услад.
Мне они не особо нравятся. А тебе?
— Только с моим истинным господином. И тогда — нравятся очень. Всякий раз, когда я притворяюсь, будто покорна Чика, это причиняет мне страдание. Я чувствую себя уже не женщиной, а куклой, вещью.
Латифа кивнула, а затем доверительным тоном поведала:
— Как-то раз Чика с моим кузеном султаном Мохаммедом устроили состязание, кто в один день лишит невинности больше девственниц. Выиграл Мохаммед, который обладал двадцатью четырьмя, но Чика отстал только на одну. Потом они решили, что настоящим победителем будет тот, у кого больше девушек забеременеют. Султан опять выиграл; у него понесли шестнадцать, а у Чика только девять.
— Пожалуйста, Латифа! — взмолилась Кат. — Пойдем к Эстер завтра. Я должна готовить себе побег, а иначе сойду с ума… И не поможешь ли ты нашему другу Хаммиду подыскать каких-нибудь юных прелестниц, чтобы отвлечь Чика от моей постели? Хотя бы только иногда!
Принцесса сочувственно кивнула, и на следующий день обе супруги визиря почтили дом Кира своим визитом. Там Катриона смогла написать короткую весточку Френсису, заверив его в своей безопасности, в любви к нему и желании поскорее с ним воссоединиться. При Кат же письмо немедленно отправили, и тогда она спросила у старой дамы:
— А вы еще не придумали, как устроить мой побег, Эстер Кира?
— Возможно. Только твоему мужу придется приехать в Стамбул и помочь нам.
Старушка повернулась к Латифе:
— Иди погуляй по саду, дитя мое. Когда паша спросит тебя, знаешь ли ты, как бежала Инчили, ты честно ответишь, что нет.
Принцесса кивнула и удалилась.
— Я бы хотела, — начала Эстер, — чтобы твой муж приехал сюда тем же путем, каким вы вернетесь. Если он будет его знать, то потом вам придется легче. Вашим преследователям и в голову не придет, что вы можете двинуться по суше. Так что вы это и сделаете, хотя и не сразу.
Вы отплывете на небольшом судне и направитесь по Мраморному морю через Дарданеллы в Эгейское. Там .пройдете остров Лемнос и доберетесь до берегов Тессалии. Войдете в устье реки Пиньос и станете подниматься вверх по течению, пока это будет возможно. Затем пешком и перевалите через горы. На реке Аоос вас будет ждать вторая лодка. Спуститесь до самого моря, пересечете его и окажетесь уже в Италии. Обе реки текут по безлюдной местности, и есть только два городка на Пиньосе, так что вы никого не встретите. Однако опасность всегда существует, поскольку до самой Италии путь ваш лежит по землям султана. Поимка означает смерть.
— Лучше смерть с Ботвеллом, чем жизнь с Чикалазаде-пашой! — с яростью отвечала Кат. — Когда, Эстер Кира, когда?
Старушка покачала головой:
— Никогда не думала, что встречу еще одну Чиру Хафиз. Чем они вас вскармливают в вашей дикой стране, отчего женщины становятся такими решительными?
По лицу Кат расплылась улыбка, озарившая его бунтарской радостью.
— Нас вскармливают свободой, Эстер Кира. Чистой свободой в больших дозах, опорой на себя и независимостью! А теперь… когда? Когда я смогу стряхнуть прах этой земли с моих туфель?
— Терпение, дитя мое! Прежде мы должны тайком привезти твоего мужа с другом в Константинополь. Потом их придется здесь прятать и ждать подходящего часа.
Когда же он пробьет, ты должна откликнуться сразу, а с собой не возьмешь ничего и никого, кроме служанки.
Все необходимое мы вам дадим.
— Вы сообщите мне, когда он появится здесь, Эстер?
— Нет, дитя мое, не сообщу. Если ты будешь знать, то уже не сможешь разыгрывать роль любящей жены визиря. Я свяжусь с тобой, когда придет день побега.
Веки у Катрионы защипало от слез, и в горле застрял комок.
— Вы правы. Я не стану подвергать его опасности. — А потом ей пришла в голову одна мысль. — Эстер, где жила моя прабабушка, когда ее сын стал султаном?
— В Эски-Сарае, в Старом дворце. Но теперь он совершенно обветшал да к тому же поврежден пожаром. Со времен Селима II он пустует. А почему ты спрашиваешь?
— А комнаты, где жила прабабушка, сохранились?
— Да, дитя мое. Сын Чиры опечатал их после ее официальной смерти. Двадцать четыре года назад Эски-Сарай поразил страшный пожар, но эти покои были в Лесном дворе, вдали от основного гарема, и огонь до них не дошел.
— Я схожу туда, Эстер Кира! Когда Чира тайно бежала, то в спешке позабыла нечто очень для нее дорогое. Я знаю, где эта вещь находится, и хочу ее взять!
Глаза старушки засверкали.
— Я сама отведу тебя в Эски-Сарай, дитя мое. Я не видела Старый дворец со времен пожара, а в покоях Чиры Хафиз не была уже больше полувека. И прежде чем умру, навещу места своей молодости. Отправляйся в сад и приведи Латифу Султан. Без нее нам никогда не убежать от бдительного Османа. Ты не против, если она пойдет с нами?
— Нет, только пусть согласится, что, если я обнаружу то, что ищу, это будет мое.
— Согласится.
Услышав, что задумали Кат и Эстер, Латифа с воодушевлением захлопала в ладоши.
— Я никогда не была в Старом дворце, — сказала принцесса. — Бабушка ушла оттуда после замужества, и мой отец родился уже в доме Гюзель.
— А кто была твоя мать? — спросила Катриона.
— Аиша Султан, дочь Нилуфер, единственной дочери Чиры Хафиз, то есть сестры твоего деда.
— Так мы, оказывается, дважды кузины, — удивилась Кат. — Почему ты мне раньше не говорила? То, что я ищу, могло бы законно принадлежать тебе как правнучке Чиры.
— Нет, кузина. Что бы ты ни искала, у тебя более сильные права, потому что ты происходишь по мужской линии, а я — по женской. И к тому же, что бы то ни было… — прелестные бирюзовые глаза лукаво сверкнули, — мне почему-то кажется, что Чира отдала бы это тебе. Ты, конечно, больше похожа на нее, чем я.
А теперь пойдемте, но прежде отделаемся от Османа, чтобы никто у нас не путался под ногами.
Во дворе носильщики уже стояли наготове. Эстер удобно устроилась в своем просторном паланкине, а Кат села в другой. Латифа подозвала назойливого евнуха.
— Господин Кира дает нам дюжину стражников, — сказала принцесса. — Мы с Эстер покажем Инчили, где жила наша прабабушка. Тебе идти нет нужды. Оставайся в гостях у своего друга Али.
Раздираемый между чувством долга и желанием приятно провести время с главным евнухом семьи Кира, Осман заколебался. И пока негр пребывал в растерянности, Кат выскользнула из носилок и шагнула к нему. Под кисейным покрывалом ее глаза угрожающе сощурились.
