Патрика передернуло.
— Ублюдок, — выругался он, а потом продолжил:
— Хоть мы и были пленниками, обращались с нами по-королевски. У меня имелся собственный дом, да и те несколько человек команды, что остались в живых, не бедствовали. А потом, видя, какой я непоседливый, мои захватчики разрешили мне выезжать вместе с ними верхом. Боже, Джеми! Что за страна этот Новый Свет! Земля тянется до бесконечности, а какое разнообразие! Горы и пустыни, леса и реки. То богатейшая земля, сын мой!
— И именно поэтому ты не вернулся раньше, отец?
— Что?
— Пять лет, отец. Тебя не было пять лет!
Казалось, Патрик слегка смутился.
— Время улетело так быстро, — тихо сказал он. — Ах, Джеми! Что это за дивная страна! Тебе надо ее увидеть.
— Возможно, отец. Однако ты вернулся домой. Приехал в Гленкерк. Что ты теперь будешь делать?
— Я не собираюсь оставаться здесь, сын. В том обширном и богатом Новом Свете я вкусил настоящей свободы. Зачем же мне оставаться в этом бедном и старом?
Там человек может сам себе построить империю и не должен пресмыкаться ни перед одним королем. Там вообще нет никаких королей. Я вернулся, — продолжил Патрик негромко, — чтобы увидеться с матерью и с женой. Теперь я вижу, что Мэг умерла, а Кат давно уехала.
— Учитывая, при каких обстоятельствах ты исчез, — заметил Джеми, — неужели ты и в самом деле думал, что мать будет ждать? Если бы ты только видел короля рядом с ней! Ему никак не терпелось заполучить ее в свою высочайшую собственность. И что, я буду просто стоять и смотреть, как ее позорят?.. Некоторые считают, что быть любовницей короля — большая честь, но мы, Лесли, — нет! Я был не в состоянии защитить мать, и я знал, что она никогда не переставала любить лорда Ботвелла. И уже поэтому заслуживала всяческого счастья, какое могла обрести с ним.
Как же теперь я могу написать ей, что ты жив и что брак, который она честно заключила три года назад, — двоемужество? Что снова ее оторвут от Ботвелла? Я не могу сделать такое! Не могу!
— Тогда и не надо, Джеми. Уже четыре года, как король объявил меня покойником. Поэтому наш брак с твоей матерью был расторгнут вполне законно. Я вернулся потому, что очень люблю всех вас. И именно таким считал свой долг перед Кат. Я думал, что если чувства ее ко мне изменились, то она могла согласиться поехать со мной в Новый Свет.
Теперь, однако, моя совесть чиста. Твоей матери ничто не угрожает, и она счастлива. Гленкерк, безусловно, в надежных руках, ибо его хозяин — ты, а в детской уже есть наследники. Я бы хотел увидеть свою семью. Но только детей, Джеми, только детей, а кроме них — Адама и Фиону. Не бойся, ни один Лесли меня не выдаст.
К тому же если мы станем вести дела друг с другом, то между нами не должно быть тайн. А нам предстоит изрядно потрудиться, чтобы наладить связи через океан.
— А тебе есть к чему ехать обратно, отец?
Патрик Лесли улыбнулся.
— Прежде чем явиться сюда, я заглянул в Эдинбург к Бенджамену Кира. Я привез меха, серебро, золото и различные драгоценности. Могу и впредь поставлять им эти товары. Бенджамен уверяет, что найдет сбыт. Я снова богач, сын мой, но теперь уже сам по себе, от Гленкерка мне ничего не нужно, Джеми.
Молодой граф, хотя и несколько виновато, испытал облегчение. Угадав его мысли, Патрик рассмеялся. А Джеми спросил:
— А тебе не будет одиноко, отец?
— Я буду скучать по тебе, по моим детям и, конечно же, по внукам, с которыми скоро познакомлюсь. Однако… — и четвертый граф улыбнулся той ухарской улыбкой, какую пятый помнил столь явственно, — меня с нетерпением ждет в Сан-Августине некая сеньорита Консуэла Мария Луиза О'Брайен. Ей восемнадцать…
И тут у Джеймса подступил комок к горлу, потому что эта дама была годом младше Бесс. А Патрик меж тем продолжал:
— И у нее бледно-золотистая кожа, иссиня-черные волосы, порывистый нрав, унаследованный от отца-ирландца, и глаза цвета южных морей. Такие прозрачные, такие влекущие, что мужчина в них может утонуть.
Поскольку твоя мать снова вышла замуж, то не вижу причины, почему мне не поступить так же. Мать Луизы была дочерью испанского гранда, а ее отец-ирландец — мой деловой товарищ. Он дьявольски обрадуется, если я стану его зятем. Луиза знает о моем браке с Кат и обещала ждать до моего возвращения. — Патрик ухмыльнулся. — Эта дикая кошечка заявила, что лучше пойдет ко мне в любовницы, чем в жены к кому-то другому. Не объяви я тут же о своих намерениях, папаша избил бы ее до полусмерти.
Молодой граф отозвался смехом и устремил на отца восхищенный взгляд.
— Мать сколько раз повторяла, что ты никогда не терялся с девками.
На короткий миг лицо Патрика окутала печаль.
— Только с ней я иногда терялся, Джеми. У нас с Кат были добрые времена и родилось шестеро славных детей. Но я должен честно признаться, что с самого начала наш брак вызывал у нее сомнения. И я порой думаю, что если бы дело зависело только от одной Кат, то она бы никогда за меня не вышла. Но что ж, мы живем уже в новом веке, и Джеймс Стюарт разделил нас — сам того не ведая, он оказал нам большую услугу.
Четвертый граф поднял свой уже наполовину пустой бокал:
— За Катриону, графиню Ботвелл! Пусть Бог хранит ее и дарует счастье, ибо она того заслуживает!
Пятый тоже медленно поднял бокал и, глядя на отца с гордостью и любовью, воскликнул:
— За прекрасную графиню Ботвелл! Да благословит ее Бог!
