Она обняла девочку рукой.
— Да. Думаю, что лорд Ботвелл сейчас в Хантли, — спокойно сказала она. — Не сердись, Бесс. Твой отец дал мне разрешение увидеться с Френсисом. Когда-нибудь и ты полюбишь. Возможно, тогда ты лучше поймешь свою маму.
— Я не буду любить никакого мужчину, кроме моего законного супруга и господина, мама.
Катриона рассмеялась и прижала к себе дочь.
— Как чудесно быть столь юной и столь уверенной, дорогая! Надеюсь, что, пока я в отъезде, ты станешь помогать бабушке и присматривать за сестренками и за близняшками.
Бесс взглянула на мать, а потом прильнула к ней.
— Ты не уедешь с лордом Ботвеллом? Вернешься домой? Не оставишь нас навсегда?
— Нет, дитя мое. Я вернусь. — К ее горлу подступил комок. — Вернусь к тебе, Бесс. Не тревожься.
Прежде чем Катриона уехала из Гленкерка, Маргарет захотела поговорить с ней наедине.
— Мой сын поступил с тобой ужасно жестоко, Катриона. Иди… Попрощайся навсегда с Френсисом Хепберном.
Не спеши и оставайся с ним, сколько тебе будет нужно. Но когда ты вернешься в Гленкерк, ты снова должна стать доброй женой Патрику. Он понес уже достаточное наказание.
И вот, сидя в седле и сгорая от нетерпения, графиня Гленкерк скакала по горам, за которыми стоял замок Хантли. Эллен попыталась было увязаться за ней, заявляя, что племянница еще не имеет достаточного опыта, чтобы сопровождать госпожу в такой славный дом. Однако графиня, конечно же, не желала, чтобы старая служанка мешалась при ее свидании с Френсисом Хепберном. А Сюзан молода и слишком не уверена в себе — она поведет себя сдержанно.
Наконец показались башни Хантли, и сердце Катрионы учащенно забилось. Конолл подъехал к ней.
— Полагаю, вы не хотите, чтобы мы оставались, — сердито сказал он.
— Нет, — отвечала графиня. — В доме Гордонов мне не нужна защита Лесли. Моя бабушка была Гордон.
— Я имел в виду защиту не от Гордонов, мадам.
Катриона улыбнулась.
— Мне не требуется защита от милорда Ботвелла, Конолл. Это он скорее нуждается в защите от меня.
Помимо воли Конолл засмеялся. Он уже давно потерял надежду понять своих господ. А когда пытался, то только приходил в замешательство.
Они проследовали во двор замка, где уже стоял Джордж Гордон вместе со своей прелестной женой — француженкой Генриеттой. Спешившись, Катриона сердечно приветствовала их, но ее глаза беспокойно озирали двор. Лорд Гордон засмеялся.
— Он приехал часа два назад. Кат, и непременно захотел принять ванну. Сомневаюсь, чтобы он уже был готов тебя принять.
Но внезапно графиня увидела его на верхних ступенях лестницы, и какой-то миг, словно завороженные, они смотрели друг на друга. Не отводя взгляда, Катриона сделала несколько шагов вперед, но затем ноги отказались служить ей и стали подкашиваться. Мгновение спустя Френсис Хепберн был уже рядом с ней и подхватил ее в свои сильные руки. Его темно-голубые глаза буквально пожирали Кат. Потом он склонился, его руки обвились вокруг ее шеи, а губы нашли ее рот. И все вокруг — двор, лошади, прислуга, Гордоны, — все расплылось и исчезло, и они растворились друг в друге.
И тут Генриетта Гордон разрушила очарование. Она повернулась к мужу.
— Но, Джордж, почему ты не сообщил мне, что леди Лесли и лорд Ботвелл знакомы друг с другом? Я определила им покои в разных концах замка.
Френсис оторвался от Катрионы, и оба расхохотались.
— Ох, Джордж, — весело отозвалась графиня Гленкерк, — и как же ты просмотрел такую незначительную подробность?
Лицо Хантли приняло горестное выражение. Ботвелл поставил Катриону на ноги.
— Теперь уже можешь стоять, дорогая?
— Да, Френсис, все в порядке.
Пограничный лорд повернулся к очаровательной хозяйке замка и, взяв ее пухленькую ручку, улыбнулся малышке с высоты своего роста.
— А какой из этих двух покоев просторнее, Риетта?
— У леди Лесли. Я подумала о дамских платьях и обо всем остальном.
Графиня Хантли была чрезвычайно взволнована таким оборотом событий.
— Не соблаговолите ли вы в таком случае, — серьезно и вместе с тем любезно произнес Ботвелл, — приказать, чтобы мои вещи перенесли к леди Лесли? В конце концов нам будет нужна только одна кровать. — Он повернулся к хозяину:
— Джордж, вы извините нас, если мы исчезнем до ужина. Мы с миледи не видели друг друга больше года.
Я знаю, что ты поймешь меня. — Обняв Катриону рукой, он повел возлюбленную вверх по ступенькам.
Генриетта Гордон смотрела на мужа с оскорбленным видом. Рассмеявшись, муж тоже повел ее в замок, а когда он поведал своей жене-француженке печальную историю лорда Ботвелла и Катрионы, то графиня была готова расплакаться.
— Ox, Джордж! Il est un cochon! Джеймс Стюарт — il est un cochon!
[1]
— возмущалась, волнуясь, Генриетта. И с этого мгновения она стала их союзницей.
Целый час Ботвелл нетерпеливо ждал, когда же наконец останется с Катрионой наедине. А слуги все сновали взад и вперед. Катриона приказала, чтобы ей устроили перед камином горячую ванну. Фарфоровый чан, украшенный рисунками из цветов, привел ее в восторг. Принесли горячую воду, и Сюзан засуетилась, отыскивая душистое туалетное мыло, пахнувшее гиацинтами. Френсис наблюдал, забавляясь, как бойкая маленькая служанка прогнала всех из комнаты, а затем попыталась то же самое проделать с ним. Он, смеясь, ухватил ее за талию и глянул сверху вниз. Под его озорным взглядом щеки девушки залил сочный алый румянец.
— Ты не Эллен, да? Ты слишком молода.
— Нет-нет, сэр, — смущенно ответила девушка. — Я — Сюзан, ее племянница. Моя тетушка теперь присматривает за молодой госпожой Бесс.
— Что ж, Сюзан, — доброжелательно сказал Ботвелл, — теперь ты пойдешь в залу для слуг и хорошенько поужинаешь. И если вдруг какой-нибудь из здешних парней станет тебя обижать, девочка, ты пригрозишь им, что они будут отвечать передо мной.
— Но, сэр, я должна помочь миледи помыться.
Мягко, но непреклонно Ботвелл вытолкнул служанку за дверь.
— Я сам помогу миледи принять ванну, Сюзан. И это будет не в первый раз. И не приходи, девочка, пока за тобой не пришлют.
Он запер за служанкой дверь, а затем повернулся к Катрионе, которая уже совсем обессилела от смеха.
— Ах, Ботвелл, проказник! Она ведь теперь будет рассказывать об этом всю свою оставшуюся жизнь! — веселилась графиня Гленкерк.
— Принимайте ванну, мадам, — приказал Ботвелл.
— Расстегни мне, — возразила графиня, поворачиваясь к нему спиной.
Руки Френсиса прошлись по длинному ряду маленьких серебряных пуговиц. Катриону позабавили эти трясущиеся пальцы сильных рук. Движением плеч она сбросила с себя бархатное дорожное платье для верховой езды и шагнула из него. Ниже оказались шелковая нижняя рубашка с глубоким вырезом, планшетка с ленточками, три шелковые нижние юбки и кружевные ажурные чулки с подвязками. Графиня расстегнула рубашку и сняла ее, но маленькую планшетку расцепил он. Обнаженная до пояса, она, не отрывая глаз, смотрела на любимого, и в этих глазах отражалось желание.
