— Вы просто поразительны, — выпалил Девере. — Никогда в жизни не встречал девушки, сколько-нибудь напоминающей вас. Почему вы хотите выйти за меня?
— Я не говорила ничего подобного, — покачала головой Фортейн. — Мне еще предстоит найти любимого, а о том, чтобы идти к алтарю с первым встречным, и речи быть не может. Пусть все это, на ваш взгляд, чересчур романтично и глупо, но уж такова я, Уильям Девере.
— Друзья зовут меня Уиллом, — сообщил молодой человек. — Надеюсь, вы полюбите меня, Фортейн, что же касается меня, я уже обожаю вас. Вы такая живая и пылкая!
— Какой прелестный комплимент, Уилл! — с улыбкой пробормотала Фортейн. — О, взгляните! Это дерево, на котором мать велела повесить убийцу моего отца. Вон на той толстой ветке. Говорят, она даже не поморщилась, когда приказала удавить его отцовским поясом, и смотрела, как он корчится в муках. Он намеревался убить маму. Они с отцом отправились на прогулку, но по пути остановились поговорить с моей старшей сестрой Индией. Та попросила посадить ее на лошадь, и мама нагнулась, чтобы взять ее на руки, но тут прогремел выстрел, и отец упал с седла. Крестьяне, прибежавшие с полей, заметили блеск мушкета на холме и, ринувшись туда, поймали злодея. Он оказался бывшим управляющим, которого мама выгнала. Представляете, негодяй набрался наглости признаться, что хотел расправиться именно с ней!
— А за что она выставила его? — полюбопытствовал Уильям.
— За жестокость и ханжество. Выгнал жителей из Магуайр-Форда только за то, что они оказались католиками. Собирался населить деревню одними протестантами. Кроме того, он считал, что мама слишком дерзка и развязна для женщины и к тому же успела околдовать отца.
— Значит, вы не одобряете практику изгнания католиков, — заключил Уильям.
— Нет, разумеется. Зачем избавляться от порядочных, трудолюбивых людей только потому, что они слушают мессу, а не проповедь?
— Стоит зазеваться, как они нас прикончат, — уверенно объявил он.
— Да? А вы на их месте не сделали бы того же самого? — раздраженно бросила Фортейн. — Вы что, за дурочку меня принимаете, Уилл Девере? Поверьте, с обеих сторон льются потоки грязи. Сколько злобы, сколько лицемерия! Я прекрасно это понимаю и уверена, что было бы куда спокойнее, если бы англичане всего лишь правили страной и предоставили ирландцам жить в мире. Но нет, англичанам нужно во все сунуть нос, поэтому ирландцы сопротивляются изо всех сил. Настоящее безумие!
— Для молодой девушки вы слишком много размышляете, — заметил он, когда они отъехали от рокового дерева.
— Значит, образованные девушки вам не по душе, Уилл?
— Меня учили, что обязанности женщины — вести хозяйство, наблюдать за слугами и воспитывать детей, заботиться об их благополучии, духовном и телесном, а также во всем угождать мужу, чтобы он всегда торопился домой, в обитель мира и покоя.
— И по-вашему, для этого женщине не нужно образование? — серьезно спросила Фортейн.
— Моя мать учила дочерей всем тонкостям домоводства… — начал Уилл.
— А могут они писать? Считать? Говорить на других языках, кроме родного? Знают ли они историю своей страны и сумеют ли показать на карте Новый Свет? Посмотреть на небо и назвать звезды?
— Зачем им все это нужно? — удивился Девере.
— Если не ведаешь грамоты и арифметики, как разобраться в счетах? Как увериться, что управляющий тебя не обманывает? Выучив другие языки, можно разговаривать с немцами и французами. Что же до всего остального… просто забавно знакомиться со всякими интересными вещами. Знание дает нам силу, Уилл. Все женщины моей семьи получили достойное образование. Я намереваюсь обучать моих детей, как сыновей, так и дочерей. Вы, разумеется, читаете и пишете?
— Конечно, — поспешно заверил он. — Но мои сестры неграмотны. Мэри, Колин и Лиззи давно замужем и не видят никакой необходимости в образовании, впрочем, как и матушка. Она единственное дитя и наследница моего деда Эллиота. Отец хотел жениться на богатой девушке, потому что нуждался в деньгах, хотя земли у нас хоть отбавляй. Мой же дед желал зятя с большим поместьем, в котором много скота. Так совершается большинство браков, Фортейн, и не важно, образованна невеста или нет. Жених прежде всего ищет хорошее приданое.
— Но я все же предпочитаю знания. Мужья в нашей семье не смотрят на сторону, потому что их жены очаровательны, умны и красивы не только в спальне, — гордо объявила Фортейн. — А ваш отец, как я слышала, содержит любовницу.
Уильям покраснел.
— Молодые леди не должны рассуждать на подобные темы, — пробормотал он, — и даже знать о таких неприличных вещах. — И, весело хмыкнув, добавил:
— А вы девица прямая, ни прибавить, ни отнять.
— Неужели вы хотели бы, чтобы я притворялась и кокетливо хихикала, как те мисс, что охотятся за мужьями? — вспылила Фортейн.
— Нет, — к собственному удивлению, выпалил он, вдруг обнаружив, что ему нравится такая откровенность. Мать наверняка разозлилась бы, но ведь не ей выбирать, а эта Фортейн Мэри Линдли и в самом деле необыкновенная особа. Редкий цветок!
— Сколько вам лет? — спросил он.
— Девятнадцать. А вам?
— Двадцать три.
— Видите вон тот холм? Посмотрим, кто быстрее туда доберется! — воскликнула она и, пришпорив мерина, помчалась вперед, как настоящая древняя амазонка. Волосы, выбившиеся из узла, стелились по ветру. Уильям бросился за ней, охваченный непереносимым желанием повалить ее на землю и овладеть упругим молодым телом. Он не мог дождаться брачной ночи, ибо решил, что женится на Фортейн во что бы то ни стало. Даже если за ней не дадут и полпенни, он все равно захочет ее, но уже, разумеется, не в качестве жены.
Фортейн не собиралась поддаваться ему. Она не из таких! И играет, чтобы выиграть!
Копыта Грома пожирали милю за милей, но вороной не отставал. Девушка пригнулась к шее коня, шепотом подбадривая его, упрашивая не уступать, жадно глотая холодный воздух. Скоро пойдет дождь…
Гром взлетел на холм и едва не столкнулся с всадником, въехавшим на вершину с другой стороны. Животные застыли подобно изваяниям.
— Кайрен! — воскликнул Уильям Девере, присоединяясь к ним. — Это леди Фортейн Линдли. Фортейн, это мой единокровный брат Кайрен Девере.
Стройный темноволосый мужчина окинул девушку дерзким взглядом.
— Настоящая сорвиголова, ничего не скажешь, — хмыкнул он, потянувшись, чтобы навить на палец локон сверкающих красных волос.
— А мне говорили, что вы осел, сэр, — резко парировала Фортейн.
Кайрен, рассмеявшись, обратился к брату:
— А твоя мать одобряет ее, Уилли?
— Не столько меня, сколько мое приданое, — огрызнулась Фортейн, — но вы слишком спешите, мастер Кайрен, ибо помолвка еще не состоялась и не состоится, пока я не захочу.
— Не женись на ней, Уилли, — посоветовал старший брат. — Сразу видно, что тебе она не по зубам. — Он снова расхохотался при виде возмущенного лица Фортейн и добавил:
