Шотландский парламент славился упрямством и близорукостью, но члены его были отнюдь не глупы. И крепко держали в руках молодого английского короля. Дошли даже до того, что изгнали его духовников и ближайших друзей. Четверо священников-пресвитерианцев почти круглые сутки читали ему проповеди.
Только когда Оливер Кромвель имел глупость попытаться этой же осенью вторгнуться в Шотландию в попытке захватить одновременно власть над страной и короля, шотландский парламент собрал войско. Только тогда второй Карл Стюарт увидел крохотный лучик надежды.
Но к сожалению, и он скоро погас. Молодого короля ждало жестокое разочарование.
Часть первая. НАСЛЕДНИЦА БРЕЙ
Глава 1
Шотландия
Позднее лето и осень 1650 года
Сидя у огня, она вспоминала каждое слово, каждую фразу того спора.
— Ты совершенно рехнулся, старик! — напустилась герцогиня Гленкирк на мужа, с которым прожила в любви тридцать пять лет. Жасмин Лесли не помнила себя. Да что там говорить, она никогда в жизни так не злилась! Бирюзовые глаза сверкали негодованием. — Что общего у тебя со Стюартами, черт побери? Ушам своим не верю! Как ты мог решиться на такую авантюру?!
— Молодой король нуждается в помощи всех преданных шотландцев, — упрямо твердил герцог, хотя жена знала, как терзают его угрызения совести из-за происходящего в стране.
— Но мы даже не знаем короля, — возразила тогда Жасмин, пытаясь взять себя в руки. Подведя мужа к диванчику у камина, она села рядом с ним и любовно взъерошила снежно-белые волосы. — Джемми, будь же разумным! Прошло свыше тридцати лет с того времени, когда мы в последний раз были при английском дворе. Тогда еще правил король Яков. Повсюду был мир. Потом он умер, и с тех пор бедный Карл Стюарт не уставал делать одну ошибку за другой. Это он вверг не только Англию, но и Шотландию в бесплодную рознь. Сколько невинных жизней принесено в жертву в этой религиозной битве! Если бы все можно было уладить, их гибель была бы оправдана, но эта свара никогда не разрешится! Сторонники англиканской церкви тянут в свою сторону. Пресвитерианцы — в свою, и Боже спаси нас от фанатиков-ковенантеров! Пойми, тут не будет победителей. Не лучше ли следовать главному закону Лесли из Гленкирка: никогда ни во что не вмешивайся? Самое главное — сохранить клан. Ты отвечаешь за своих людей.
— Но парламент в Эдинбурге объявил Карла Второго Королем Шотландии, — настаивал герцог.
— Ха! — фыркнула Жасмин. — Слушай, Джемми Лесли, можно подумать, ты плохо знал короля Якова! Сколько лет был рядом с ним? Считай, с самого своего рождения. Недаром его называли мудрейшим глупцом во всем христианском королевстве, ибо он был хитрым умным человеком, умевшим стравить своих врагов и тем самым обеспечить себе полную безопасность и спокойную жизнь. Его сын, покойный король Карл, которого мы не видели с той поры, когда он был еще совсем молодым и неопытным юнцом, тогда еще находился в тени своего старшего брата Генриха. Тот Карл был упрямым, надменным, исполненным сознания собственной значимости и абсолютно уверенным в своей правоте. Именно он и обрушил на Англию гражданскую войну.
— Но и ковенантеры не пошли на компромисс, — напомнил жене Джеймс Лесли. — Чем они лучше короля?
— Согласна, — кивнула Жасмин, — но обязанностью короля было показать им путь к компромиссу, только он в своей гордыне ничего не желал знать. Право помазанника Божьего снова затмило в его глазах здравый смысл.
— Но ведь теперь над нами властвует совсем другой Карл Стюарт! — не уступал герцог.
— Да, старший сын Карла, чья мать — французская принцесса. Знаю, что после смерти герцога Бакингема между королем и женой воцарились мир и согласие. Их преданность друг другу прославилась по всей стране. Только, на беду, королева отнюдь не отличалась ни умом, ни сообразительностью. Этот Карл — дитя их любви. Весьма сомневаюсь в силе его характера и порядочности.
— Но почему? — удивился герцог.
— Потому что король подписал ковенант, хотя мы с тобой прекрасно понимаем, что ему и в голову не приходит следовать букве и духу этого постыдного документа, — откровенно заявила Жасмин. — Ему нужны союзники и поддержка в завоевании Англии, и он думает найти все это в Шотландии. Но ничего не выйдет. Не сейчас. И вряд ли когда-либо.
— А пока, — молвил герцог, — англичане готовятся ступить на священную землю Шотландии. Всех верных шотландцев призывают на битву за нашего короля и страну.
Кровь Христова, Жасмин! Мои дальние родственники попросили меня собрать пехотинцев и кавалеристов! Как я могу им отказать? Это навлечет бесчестье на имя Лесли, и я на такое не пойду.
— Твои дальние родственники? Значит, Александр Лесли, граф Ливен, и его брат Дэвид? Те самые Лесли, которые выдали короля Карла Первого англичанам, когда тот искал убежища на родине? Разве это не бесчестье для рода Лесли?
Позор! И почему ты вдруг стал слушать подобных негодяев?
Кроме того, графство Гленкирк намного древнее графства Ливен. Если ищешь предлога отказаться, сошлись на свои годы. Ведь тебе, что ни говори, уже семьдесят два!
— Александр Лесли моложе всего на два года. Кроме того, не ему доверят вести армии ковенанта, а его брату, наместнику. Кстати, Дэвид Лесли не намного моложе.
— Ты безумец! — воскликнула Жасмин. — Думаешь, до меня не дошли слухи, что фанатики, которые правят бал в этой земле и называют себя партией церкви, очищают армию от тех, кого считают неугодным Господу?! Они вмешиваются в военные дела и ослабляют нашу оборону, прикрываясь именем Божьим! Имей они хоть каплю здравого смысла, поставили бы неугодных Господу в передние ряды и избавились бы на всю жизнь. Но нет! Теперь они ведут угодную Господу армию на воину.
Что за вздор! Ты не можешь и не должен участвовать в этом, Джемми Лесли! Ты седой старик, но я не желаю терять тебя, черт возьми!
— Считаете, мадам, что годы превратили меня в дряхлую развалину? — неожиданно рассердился герцог. — Прошлой ночью, в постели, вы так не думали.
Герцогиня залилась краской, но не отступила.
— Мы годами не имели никаких дел с королевской ветвью Стюартов! И ничем им не обязаны. Весь этот глупый спор из-за религии просто смешон! Ханжество ведет к нетерпимости, милорд, и вы это знаете!
— Король есть король, и он просил нас о Помощи, — ответил жене Джеймс Лесли. — Вряд ли твой собственный отец потерпел бы подобное неуважение и неверность своих подданных.
— Мой отец, — спокойно возразила Жасмин, — ни в коем случае не подверг бы опасности себя или своих родственников. Могу я напомнить, милорд, что ваша первая жена, ее двое сыновей и нерожденный младенец погибли от рук ковенантеров, когда те напали на монастырь, в котором она гостила? Они насиловали, терзали, убивали и, наконец, подожгли строения, умертвив невинных женщин и их детей. А теперь, столько лет спустя, ты собираешься взять знамя Гленкирков и отправиться на войну за их дело?!
