— Должен признаться, Чарли, план был хорошо продуман и я никогда бы не догадался, если бы не Уна Броуди.
Она прислала своего мужа Олея, отца Фингала, в Гленкирк с вещами сына. Он прибыл поздно вечером того дня, когда уехала Фланна. Парень уехал с солдатом из Гленкирка, не захватив с собой одежды. Уна — женщина гордая и не хотела, чтобы мы посчитали, будто Броуди нищие и не могут одеть собственного сына. Олей был крайне удивлен, узнав, что сына в Гленкирке нет. Я же просто потерял голову при известии о том, что моя жена не приезжала в Килликерн. Тут подоспел Энгус Гордон, и мы вместе разгадали загадку. Именно Энгус понял, куда исчезла Фланна. Назавтра я отослал Олея домой, взяв с него клятву молчать о похождениях сестры, а сам с отрядом солдат отправился в Перт. Мы гнали коней с рассвета до заката, останавливаясь в гостиницах, только чтобы переночевать.
Ели, не слезая с коней. Поэтому и добрались до Перта за четыре дня.
— Значит, все в порядке. Фланна в безопасности, и завтра ты увезешь ее домой.
— Все в порядке? — вспылил Патрик. — Я нахожу свою жену в одной сорочке и чуть ли не в объятиях постороннего мужчины!
— Король любит хорошеньких женщин. Уж таков он есть. Встретил Фланну вчера и не смог устоять против искушения обольстить ее. Ты понятия не имеешь, как трудна его жизнь в окружении чертовых ковенантеров и членов партии церкви. Кузен здесь почти на положении узника, хотя иногда ухитряется избежать их бдительного надзора.
Но я знай твою жену, младший братец. Она женщина благородная, и хотя ты можешь для порядка расспросить ее, все же заверяю, что герцогиня Гленкирк осталась чиста.
Неужели ты еще не понял, Патрик? Фланна влюбилась в тебя. А ты — в нее.
— Я не влюблен в непокорную жену, — бросил герцог.
— Почему же так злишься? — поддел Чарли.
Патрик Лесли с силой стукнул кружкой по дубовому столу.
— Не знаю, — честно ответил он, — только я в нее не влюблен!
— Еще как влюблен, — настаивал брат. — И ты счастливчик. Она подарит тебе прекрасных здоровых детишек… в свое время.
— Именно этого я боюсь, — вздохнул Патрик. — В свое время. Я уже не мальчик, Чарли.
— Нет, но она достаточно молода.
— А если со мной случится что-нибудь, как с нашим отцом? Гленкирк останется без наследника!
— Ну что с тобой может случиться, братец? Джемми Лесли погиб, когда ему было за семьдесят, став отцом пятерых сыновей и трех дочерей от двух жен. Он был старше тебя, когда родился ты. А потом на свет появились два твоих брата и две сестры. Кроме того, в Гленкирке ты в полной безопасности, поскольку не желаешь участвовать в войне за трон.
Подумав немного, Чарли добавил:
— В случае чего есть еще Адам Лесли. Адам, как старший, займет твое место.
— Ты меня утешил, — сухо процедил Патрик.
Чарли фыркнул:
— Вы, Лесли, обладаете свойством тянуть до ста лет, если только не связываетесь со Стюартами. И поскольку ты не желаешь иметь с ними ничего общего, значит, увидишь начало следующего века. Заимеешь легион сыновей и внуков, прежде чем покинешь эту землю. И Фланна постоянно будет рядом, прелестная маленькая заноза в твоем боку.
— Ты предсказываешь мне счастливое будущее в несчастные времена, — рассмеялся Патрик, но тут же серьезно спросил:
— А как насчет тебя?
Теперь настала очередь Чарли хмуриться.
— Я пойду на все, чтобы помочь кузену, Патрик; Я никогда не занимался политикой и не хочу лезть в эти дела.
Но зато я верный друг и не покину короля в беде. Я публично отрекся от англиканской церкви, как потребовали истинные правители этой страны, чтобы быть вместе с королем, и последую за ним хоть на край света.
— Он возвратится в Англию, — заметил Патрик.
— Верно, — согласился Чарли, — но вот скоро ли он вернет себе корону — вопрос другой. Я молчу, потому что не в моем положении советовать королю, но думаю, что пройдет немало времени, прежде чем Карл Второй снова взойдет на английский трон. И если он не сможет взять власть в Шотландии, трудно сказать, сколько он пробудет здесь. Пока он проявил немало терпения, чтобы добыть свою первую корону, но ты знаешь Стюартов.
Они твердо верят в право помазанника Божия. Карл будет выносить посланные ему испытания без жалоб и сетований, но рано или поздно все же не выдержит. Хотя… Карл куда умнее своего отца. Его можно склонить к компромиссу, хотя это не так легко. Правда, уступки ему тоже не по вкусу.
Герцог Гленкирк кивнул:
— Да, но члены партии церкви не позволят королю идти на Англию.
— Но они теряют влияние в правительстве, малыш. Это процесс медленный, но ты знаешь, что Стюарты, при всех своих недостатках, всегда были любимы народом. Этот король молод и обаятелен. Его очарование и великодушие завоевали ему много сторонников. Они придут, когда он их позовет.
— В таком случае они глупцы, — бросил Патрик. — Как говорила наша мать, англичане не потерпят дикарей в килтах и с волынками. Слишком часто мы переходили рубежи только затем, чтобы убивать и грабить. У тех, кто живет по обе стороны границы, долгая память. Если бы это зависело от меня, я бы нашел способ прикончить вождей так называемой Английской республики.
— Ну вот, — заметил Чарлз, — в тебе говорит Великий Могол.
— Но когда Англия лишится тех, кто стоит у власти, образуется некая пустота. Вот ее и заполнит король, — пояснил Гленкирк. — Так было бы лучше всего.
— Только как это сделать, младший братец? И сколько народа придется убить? А если мы и согласимся с тобой, каким образом можно расправиться со всеми главарями одновременно, чтобы менее влиятельные члены партии Кромвеля не заполнили эту, как ты говоришь, пустоту?!
— А сколько погибнет на поле сражения? — парировал Патрик и саркастически добавил:
— Впрочем, они всего лишь народ и, следовательно, не имеют значения для царственных Стюартов. Не так ли?
— Иисусе, — тихо выругался герцог Ланди, — да ты стал циником, младший братец! Тебе это не слишком идет, да и наши родители вряд ли одобрили бы. Разумеется, очень печально, когда хорошие люди погибают, но войны — неизбежное зло, если хочешь бороться за правое дело.
— Но кто решает, какое дело правое, а какое нет? И кто уполномочил их решать? Все мы имеем свое мнение, но разве плохо, если мы видим многое по-разному? Посмотри, как абсурдны религиозные споры! Неужели действительно считаешь, будто Господь предпочитает одну веру другой? Вы спорите из-за пап и епископов. Нужны они, не нужны — какая разница? И каждая сторона свято верит, будто может убивать и творить насилие во имя Господа, и, что того хуже, считает, что Господь только за них. Сколько несчастий это принесло и как, должно быть, рыдают ангелы, глядя на нас с неба! Ты считаешь, что Стюарты не навлекли горя на нашу страну, а я думаю иначе. Разве Шотландию не раздирали войны? Короли дрались с графами, кланы — с кланами.
