Патрик не смог устоять перед этой земной красотой и нежно погладил взбухший живот с тонкими голубыми венами.
— Я боюсь уезжать до рождения ребенка, — откровенно признался он.
— Но ждать все равно нельзя. Король в любую минуту может отправиться в поход. Если так хочет твоя мама, значит, нужно вернуть Чарли в Гленкирк. Должно быть, она горячо любила его отца, если так боится потерять сына. Я все равно рожу, будешь ты здесь или нет. Твой брат предложил помочь, а если что будет неладно, пошлю за Броуди.
Ты должен ехать.
— Я думал, ты рассердишься.
— Мне не слишком нравится эта затея, — призналась она, — но ты не можешь отказать матушке. Что, если Чарли убьют? Если ты по крайней мере не попытаешься вернуть его, совесть не даст тебе покоя. Не желаю жить с человеком, который до своего смертного часа будет каяться и переживать.
— Ты поразительная женщина, Фланна Лесли, " — прошептал он. — А когда я приеду, мы больше не расстанемся.
Согласна, девочка?
— Да, мой повелитель и любимый. С радостью! А теперь спи. Ты убаюкал младенца, и он успокоился. И нам пора отдохнуть.
Он взял ее руку, и оба мирно заснули.
Глава 15
Двадцать девятого июля герцог Гленкирк покинул дом, оставив беременную жену на попечение старшего брата. Он не знал, что армия короля уже двинулась в поход. Тридцать первого солдаты пересекли английскую границу. Герцогу ничего не оставалось, как последовать за ней. Он обещал Генри найти Чарлза и попробовать убедить его вернуться в Шотландию. Если он успеет перехватить брата до того, как войска проникнут в глубь Англии, или до решающего сражения, может, он и сумеет отговорить Чарли и убедить оставить свою затею.
Герцог оделся как можно проще: шерстяные штаны, поношенные сапоги, которые никому не захочется украсть, и кожаная куртка. Он не хотел привлечь ненужного внимания, хотя конь, большой серый жеребец в яблоках с угольно-черной гривой, был великолепен. Только эмблема клана, приколотая на берете, выдавала в нем шотландца. Темно-зеленый плед Лесли был скатан и привязан к седлу. В потертой сумке лежали овсяные лепешки. Герцог старался объезжать стороной кабачки и гостиницы. Всякий шотландец может прожить на лепешках и той дичи, что поймает по дороге. Взял он также фляжку с вином и еще одну, побольше, с водой. Кремень и огниво лежали в кармане, так что в любой момент он сможет развести костер. За пояс заткнуты пистолеты, верная шпага покоится в ножнах. Всего этого вполне достаточно.
Патрик Лесли в отличие от братьев и сестер почти всю жизнь провел в Шотландии и всего лишь раз был во Франции.
Зато во время этого короткого визита он повстречался со своей скандально известной бабкой, леди Босуэл. Жасмин дважды брала его с собой в Англию, некоторое время он провел в абердинском университете и в поисках пропавшей жены ездил в Перт. Вот и все. Он предпочитал не покидать дома и очень любил Гленкирк. Теперь же он направлялся на юг, пытаясь догнать людей короля.
Несколько дней подряд он скрывался от разведчиков Кромвеля, которые всего на неделю отставали от королевской армии. Патрик на такое не рассчитывал и поэтому с каждым днем все больше мрачнел. Поручение казалось таким простым: добраться до лагеря короля и попытаться вернуть Чарли. А вместо этого он уже в Англии, и бог весть когда увидится с братом. Впереди плелась немногочисленная армия короля. Сзади маршировало огромное войско Оливера Кромвеля. А между ними, словно между молотом и наковальней, оказался Патрик Лесли. Дурак, который ищет ветра в поле.
И все же он ехал все дальше и дальше. Но вдруг до него дошло. Он дал слово. Совсем как отец.
Интересно, что сказала бы мать? Но ведь именно она настояла, чтобы он поехал за Чарли! Или это не так? Что, если Генри просто пользуется именем матери, чтобы выручить Чарли из беды? А вдруг власти, усмотрев связь между герцогом Ланди и маркизом Уэстли, притесняют Генри, и тот просто старается спасти семью? Но нет, этого не может быть. Генри, разумеется, человек осторожный, но никогда намеренно не подвергал родных опасности, чтобы защитить своих. Это просто не в его натуре.
Королевское войско двигалось с невероятной скоростью. Всего за шесть дней оно пересекло Шотландию и перешло границу. Оказавшись в Англии, король обратился к соотечественникам, призывая их присоединиться к нему и обещая реформировать англиканскую церковь в соответствии с требованиями ковенанта, а также созвать новый парламент и даровать прощение всем, кроме тех, кто замешан в смерти его отца. После этого он с большой помпой, под звуки труб и выстрелов провозгласил себя королем Англии и Шотландии.
Хотя город Карлайл отказался открыть королю ворота, остальные города и деревни, попадавшиеся на пути, горячо приветствовали его. Еще через десять дней он переправился через реку Мереей, Герцог пытался нагнать его, но между ними постоянно оставалось около дня пути. Добравшись до моста в Уоррингтоне, он обнаружил, что небольшой отряд сторонников Кромвеля сдался почти без сопротивления.
Король объявил о победе и снова призвал англичан под свои знамена.
Теперь он собирался пойти на Лондон, но его почти никто не поддержал, кроме герцога Гамильтона. Остальные считали, что при такой спешке люди слишком устали. Лучше отдохнуть немного там, где они будут в безопасности, и поэтому лучшего места, чем Вустер, не сыскать. Вустер, большой город с кафедральным собором на площади, славился своими роялистскими настроениями. С западной стороны город был защищен реками Северн и Тим.
К востоку, югу и северу находились руины укреплений, оставшиеся после очередной гражданской войны. Их можно было легко отремонтировать и снова использовать.
Поэтому король направился на юг, в Вустер, куда триумфально вступил несколькими днями позже. Сам мэр торжественно нес шпагу, символ городской власти, перед его величеством. У городского креста он провозгласил Карла королем английским. Ему вторил вустерский шериф.
И хотя ни мэр, ни шериф не были заядлыми роялистами, они все же радушно приняли Карла, опасаясь, что в противном случае город разграбят, что, несомненно, произошло бы, окажи они сопротивление. Всю следующую неделю солдаты рыскали по округе, собирая съестные припасы, одежду, лошадей и оружие. В обмен предлагалось всего лишь обещание компенсации в будущем. Люди ворчали, что не видят разницы между Кромвелем и королем, хотя несколько солдат были повешены за грабежи.
Патрик прибыл в Вустер двадцать седьмого августа и после расспросов отыскал «Лебедь», любимую гостиницу Чарли, выстроенную прямо на речном берегу.
— Герцог Ланди здесь остановился? — спросил он хозяина.
— А вы кто, милорд? — с подозрением осведомился тот, насторожившись при виде незнакомого шотландца.
— Я брат лорда Стюарта, — раздраженно буркнул Патрик. — Если он здесь, так и скажите. Я приехал с севера и ищу его. Это дело семейное.
— Да, милорд, ваш брат здесь, — выдавил наконец хозяин уже более почтительным тоном. — Если пойдете за мной, я покажу.
