В день вашей инаугурации вы поклянетесь в верности Франции, как и все герцоги Бомон де Жаспра перед вами. Вы произнесете клятву перед представителем королевы Екатерины, который удерживается нами здесь с момента своего прибытия в герцогство. — Тут их взгляды наконец встретились.
— Неужели, мадам? — В его голосе прозвучало удивление. — Нужно быть чертовски отважной женщиной, чтобы так бросать вызов Франции!
— Да, Никола, мы это сделали. — Впервые она назвала его ж» имени, к то бросило его в дрожь — впрочем, умело скрытую.
— Он содержится со всеми удобствами, — заметил Эдмон. — У него не будет повода жаловаться на герцогиню. Мы даже снабдили его самыми привлекательными горничными.
— Эдмон, не может быть! — Скай была шокирована. — Боже мой, что подумает Елизавета Тюдор, узнав, что Бомон снабжал шлюхами французского посла!
— Cherie! Можете ли вы назвать лучший способ содержания взаперти здорового мужчины? Я — нет. У посла королевы Екатерины не будет поводов жаловаться на нас по возвращении в Париж.
— Подозреваю, что этот вид бомонского гостеприимства удостоится высшей похвалы, — рассмеялся Никола, и в его зеленых глазах вспыхнули веселые огоньки.
— Вы просто невозможны, — упрекнула их Скай, но и ее голубые глаза смеялись. Ее собеседники поняли, что она лишь притворяется.
— Но есть ли какие-либо договоры, которые я должен соблюдать, мадам?
Скай вопросительно взглянула на Эдмона и спросила:
— Что-нибудь еще, кроме договора с Англией, Эдмон? Он покачал головой.
— Что за договор с Англией, мадам?
— Мой муж заключил договор с Англией, согласно которому английские суда могут заправляться в гавани Бомон де Жаспра провиантом и водой по пути на Левант и в Стамбул и обратно. — Его брови удивленно поднялись, и она пояснила:
— Франция и Англия не воюют, барон. Я полагаю, что они даже обхаживают друг друга.
— Вот зачем вас послали к моему сводному брату. Ваша королева использует красивых женщин так же, как и Екатерина Медичи: как шахматные фигуры на доске власти. И мой набожный брат с большой охотой принял жертву прекрасной английской пешки. — Его тон был слегка презрительным.
В голубых глазах Скай вспыхнуло пламя гнева, и она ответила ледяным тоном:
— Как смеете вы судить меня, барон? Что знаете вы об играх власти, вы, в вашем полуразвалившемся замке посреди пуатуских болот? Легко быть праведником, когда нечего терять! Но я научилась кое-чему: для того чтобы выжить в этих играх, нужно подчиняться тем, у кого власть.
У меня шестеро детей, барон. Я похоронила четверых мужей. Я сама по себе богаче, чем вам могло бы присниться! Мне вовсе не был нужен ваш брат! Но богатство, барон, не может защитить вас от престола. Мне нужен был союзник, и Елизавета Тюдор была сильнейшим союзником в моей части света. Не полагаться же мне на Францию или Испанию! Французы и испанцы помогают ирландцам и шотландцам только для того, чтобы доставить неприятности англичанам. А потом они уходят, оставляя нас наедине с гневом Тюдоров — что кончается обычно утратой наших земель и золота.
Я не пущу детей по миру из-за какой-то мечты! Идеалами их не накормишь и не обуешь, не защитишь от негодяев.
А я могу защитить их, и я сделаю это! А теперь, барон, желаю вам спокойной ночи — у меня был слишком тяжелый день. — И с этими словами она величественно удалилась из комнаты, оставив обоих мужчин потрясенными этой внезапной вспышкой гнева. Наконец Никола перевел дух.
— Она великолепна! — тихо сказал он, и его глаза, в которых еще стоял образ Скай, мечтательно загорелись.
— Она не похожа на женщин, которых я знал, — подтвердил Эдмон. — Она не хотела приезжать в Бомон де Жаспр — у нее остались в Англии дети, но ее чувство долга сильнее, чем у любого мужчины. Она не могла поставить под удар имущество сына Бурка, а ценой защиты королевы стал брак, и так она оказалась здесь.
— У нее были дети от других мужей?
— Ото всех, — ответил Эдмон. — Поэтому-то мой дядя и остановил на ней выбор. Она родила семерых, но один умер, и то младенцем, во время эпидемии.
— А что стало с мужьями?
— Первый умер от ран при падении, — сказал Эдмон. — Второй и последний убиты женщинами. Третий муж умер от той же болезни, что и ребенок. Она не хотела выходить замуж, считая, что приносит мужьям несчастье, и вот она потеряла я моего дядю.
— Она его любила? Эдмон покачал головой.
— У них просто не было времени для того, чтобы зародилась любовь. Но она была добра к нему и исполнила долг перед ним. Она много сделала для нашей семьи даже за тот краткий срок, пока пробыла здесь.
Некоторое время двое мужчин сидели молча. Никола обдумывал сказанное Эдмоном. Наконец он произнес:
— Вам не следует опасаться того, что я брошу вас и маленького Гарнье после смерти дяди. Я выполню все свои обязательства, как и полагается настоящему герцогу Бомон де Жаспра.
— Я в этом не сомневался, — ответил Эдмон, — но прежде всего вы должны жениться, Никола.
— Что?! — воскликнул тот притворно строгим тоном. — Вы поучаете вашего старого дядюшку, племянничек?
— Для безопасности герцогства нужен еще один наследник, дядя, — пояснил карлик. — Не могу же я заниматься этим.
— Почему бы и нет? Карлики рождаются от обычных родителей, почему же обычный ребенок не может родиться у карлика?
— Нет, — серьезно проговорил Эдмон, — нельзя передавать мое испорченное семя будущим поколениям. Я каждый раз со страхом жду рождения очередного ребенка у моих сестер. Нет, прямая линия герцогов Бомон де Жаспра должна быть безупречно чистой, дядя.
— Разве вам не нравятся женщины? — с любопытством спросил Никола. Эдмон ухмыльнулся.
— Разумеется, дядя! Кстати, — и он спрыгнул со стула, — вечером я собирался в город отпраздновать ваше прибытие. Я нравлюсь женщинам, они любят покачать меня на коленях, как ребенка. Затем, когда обнаруживается, что я могу быть и всадником, ничем не хуже любого высокого мужчины, их восторгу нет предела! Просто я не очень-то люблю разбрасывать семя там, где не след. — Он подмигнул Никола. — Идемте со мной, дядя? Гостеприимство кабаков Вилларозы известно далеко за пределами страны.
— Только не сегодня вечером, племянничек, — сказал Никола, улыбнувшись. — Я устал, путешествие было долгим. Кроме того, не хочу мешать вам, — поддразнил он Эдмона. — Ведь придется демонстрировать для старших примерное поведение, а это испортит вам удовольствие. Эдмон хмыкнул:
— Не бойтесь, дядя. Как скажет вам добрый отец Анри, я не обращаю на это внимание — к его неудовольствию, могу добавить. Хорошо, желаю вам доброй ночи. Не ждите меня. Возможно, это будет столь добрая ночь, что я не вернусь вовсе! — И он удалился из зала, оставив Никола в одиночестве.
Так он сидел, потягивая остатки вина, довольно долго, но на дне кубка ему все чудилось ее прекрасное лицо. Нет, в жизни он еще не испытывал такого чувства при виде женщины. Он совершенно не знал ее, она была женой его брата, но стоило им встретиться, и он сразу понял, что любит Скай. Любит и хочет ее. Краем глаза он увидел, как зевает дежурящий в зале слуга, и вдруг почувствовал себя виноватым. Поднявшись из-за стола, он вышел из зала, бедняга слуга, чьи обязанности наконец-то закончились, тоже побрел к своей постели.
