— Ты избранница господина Кедара, — возразила Зада.
— Я всего лишь скромная рабыня господина Кедара, — настаивала Скай. — Если ты нацепишь на меня все драгоценности, что подарил мне господин Кедар, ты привлечешь ко мне лишнее внимание, и господин будет недоволен. Кроме того, слишком роскошный вид побудит торговцев вздуть цену вдвое. Зада. Я хочу выглядеть как все женщины, в черном обычном яшмаке.
Зада разочарованно вздохнула, но согласилась с Муной и одела ее так, как та приказала. После этого Скай невозможно было отличить от любой другой задрапированной в черное фигуры на улицах Феса. Верхушка капюшона яшмака падала ей на лоб, нижнюю часть лица скрывала вуаль. Для глаз оставалась только узкая щель. Скай с виду можно было дать и двадцать лет, и восемьдесят, ее можно было назвать королевой красоты и отвратительной дурнушкой — на улице никто не узнает правды.
— Муна, ты готова? — послышался голос Талиты. Кедар распорядился, чтобы их несли в закрытых носилках, — немыслимо, чтобы его женщины тащились на базар пешком. Скай не могла удержаться от того, чтобы не рассмотреть город сквозь щелочку в занавесках, пока они спускались узкими вьющимися улочками от дома Кедара вниз, к старому городу, где были рынки. Скай была очарована арочными мостами через реку — наследие мавров, переселившихся в Феc после изгнания из Испании. По мере того как они приближались к центру старого города, улицы становились все многолюднее, все темнее, так как солнцу было труднее пробиться в глубь старого города. Наконец Скай отпустила занавеску. По знаку Талиты она ослабила головное покрывало.
— Зачем ты решила поехать на базар? — спросила Талита.
— Не люблю, чтобы меня держали взаперти, — ответила Скай. — На моей родине женщины более свободны. Я даже ездила на лошадях. А в этом доме я чувствую, что сойду с ума, если не смогу выйти. Когда прошлой ночью господин Кедар спросил меня, чего я хочу в подарок, я попросила его, чтобы он отпустил меня на рынок. Для меня это дороже драгоценностей.
— Неудивительно, что ты завораживаешь его, Муна. Ты слишком необычна.
— Но в гареме есть европейки, — возразила Скай.
— Да, — согласилась Талита, — у нас есть девушки из Прованса, Лангедока, Кастильи, Неаполя, Генуи, но они не аристократки, как ты. Две — дочери торговцев, а остальные — крестьянки. Они привыкли подчиняться, как женщины Востока. Ты же привыкла повелевать, Муна.
— Я подчиняюсь королеве, — сказала Муна.
— Разве не королю?
— В Англии нет короля. Наша королева — девственница и правит самостоятельно.
— Невероятно! — воскликнула Талита. — Это невозможно! У женщины должен быть мужчина, которому она должна подчиняться, иначе она будет вести себя противоестественно.
Скай едва не рассмеялась, видя возмущение Талиты. И в Англии многие считали, что Елизавета Тюдор странная. Но прежде чем она смогла ответить, они ощутили легкий толчок и носилки опустились. Занавеси раздвинулись, и они быстро поправили вуали. Минда помог им выйти наружу.
— Я буду сопровождать вас, а носилки понесут следом, — сказал он.
Скай и Талита отправились в путешествие по базарам, начиная с главного рынка шелка. Это было сказочное место, и Скай просто не знала, куда обратить свой взгляд. Прилавки, заполненные рулонами шелка всех цветов и оттенков. Здесь были чистые цвета — пурпурный, изумрудный, топазовый, сапфировый и аметистовый — и набивной шелк: фиолетовый в золотую крапинку, красный с серебряным, черно-белый. Были шелка, пронизанные золотыми и серебряными нитями, унизанные речным жемчугом и маленькими самоцветами. Прошло некоторое время, прежде чем она оправилась от потрясения и смогла спокойно оглядеться. Она выбрала розовую газовую материю с серебряными нитями и еще зеленовато-голубую — под цвет своих глаз. Гаремные швеи сошьют ей наряды из него.
Покинув этот рынок, они углубились в узкую улицу, заходя в лавочки ювелиров. Когда они любовались браслетами в одной из этих лавочек, в нее зашел миловидный юноша среднего роста, стройный, как лоза, со светлой кожей и темными курчавыми волосами, мягкими карими глазами.
— Господин Гамаль, — приветствовал его поспешно выбежавший навстречу лавочник, — заказанные тобой сережки уже готовы!
— Здравствуй, Гамаль! — сказала Талита. Сердце Скай бешено забилось. Вряд ли у Талиты могут быть два знакомых Гамаля, так что этот должен быть братом Кедара. Она хотела крикнуть, что она жена Найла, спросить, жив ли ее муж, — но, конечно, не посмела.
— Госпожа Талита! Что ты здесь делаешь? Не в правилах моего брата позволять своим женщинам бродить по базару! Неужели его гарем взбунтовался и зарезал его?
Талита рассмеялась:
— Ты становишься все злее, Гамаль! Разве ты не счастлив со своей принцессой?
Гамаль усмехнулся по-мальчишески:
— Я-то счастлив, Талита, хотя не думаю, что мой братец рассчитывал на это, продавая меня. А что это за робкое создание за твоей спиной?
— Это Муна, новая любимица твоего брата, говорят, она станет его женой. Если бы она не упросила господина, мы не оказались бы сейчас на базаре.
Глаза Гамаля безразлично скользнули по Скай.
— Так Кедар решил наконец жениться? Трудно представить моего брата, охваченного такой нежной страстью, но если ты говоришь это — мне остается только поверить. В чем твой секрет, госпожа Муна? Как тебе удалось завоевать ледяное сердце моего брата?
— Не слишком верьте Талите, господин, — тихо ответила Скай. — Она просто передает гаремную сплетню. Я всего лишь скромная рабыня господина Кедара. Ничего более.
— Откуда ты, госпожа? Твоя речь сильно напоминает мне выговор одного моего друга, Ашура, любимца принцессы.
— На моей родине нет имени Ашур, господин. Гамаль довольно улыбнулся:
— Ашур — имя, данное ему принцессой. Оно означает: сильный и воинственный. На родине он носил имя Найл Бурк.
— Тогда он точно из моей страны, господин Гамаль. Я же носила на родине имя Скай.
— Извини меня, господин, — вмешался ювелир, — но хороши ли сережки?
— Как всегда, Юсеф, — похвалил его Гамаль, рассматривая их. — Твоя работа граничит с гениальностью. Эти серьги превосходны, и они понравятся принцессе Турхан. — Сунув руку под накидку, он достал кошелек и расплатился. Затем повернулся к женщинам. — Мы еще встретимся, — попрощался он и, поклонившись, удалился.
Скай сделала неимоверное усилие, чтобы не ринуться за ним и не расспросить поподробнее о Найле. Но из сказанного Гамалем было ясно, что он жив. Теперь она знала хотя бы это, и Гамаль обещал, что вскоре встретится с ними.
— Он не похож на господина Кедара, — заметила Скай Талите, — Да, — ответила Талита. — Трудно поверить, что их родила одна женщина, но это так. Кедар силен и грозен, а Гамаль нежен и мягок. И все же они братья.
— Господин Гамаль женат на принцессе? — с невинным видом спросила Скай. Талита рассмеялась:
