— О-о-о! — Эйден тихонько взвизгнула, когда губы и язык Зоры начали облизывать ее перевозбужденную и чувствительную плоть. Она завела глаза, пытаясь отыскать взглядом Мюрада и боясь, что ее визг обидел его, но султан склонился над ней и ласково поцеловал в губы, одновременно лаская ее груди.
— Ну, моя несравненная, разве рот Зоры не приятен тебе? — Он ласково улыбнулся ей. — Когда она сочтет тебя готовой, моя несравненная Марджалла, я полностью исцелю тебя. — Он повернулся и лег на бок рядом с ней. — Давай, любовь моя, — сказал он, беря ее за руку и кладя ее на свой твердый член. Он куснул ее в губу. — Дай мне твой язычок, милая, — и он стал сосать лакомый кусочек. — Поработай рукой, несравненная, — приказал он и поцеловал ее в веки.
— Она готова, мой господин, — раздался голос Зоры, и белокурая девушка встала с кровати. Мюрад склонился над Эйден со словами:
— Теперь ты можешь идти, Зора, а в награду Заад подарит тебе точную копию моего члена. Можешь оставаться с ним до утра.
— Благодарю вас, господин, — сказала Зора и, сопровождаемая евнухом, торопливо вышла из комнаты.
Мюрад повернулся к Эйден, которая лежала под ним дрожа. Она походила на хорошо настроенный инструмент, полностью подготовленный для игры на нем.
— Скажи мне, что ты хочешь от меня, несравненная? — тихо спросил он, устраиваясь между ее бедер, гладя свое огромное орудие и небрежно перекладывая его из руки в руку.
— Я хочу, чтобы вы занялись со мной любовью, — тихо сказала она.
— Ты хочешь, чтобы я всадил в тебя свое копье и заставил тебя плакать от удовольствия?
— Да.
— Ты хочешь, чтобы я сделал это, по собственной воле? Я не принуждал тебя?
— Да, я сама хочу этого, — всхлипывала она. — Прошу вас! О, прошу вас! — умоляла его она, вконец побежденная.
Не скрывая победного выражения черных глаз, он вошел в нее одним плавным толчком, и она закричала от облегчения, когда он начал двигаться на ней мощными ударами. Зажатая между его мускулистых бедер, она чувствовала, как благословенное облегчение начинает разливаться по всему телу, когда он привел ее к первому оргазму. Неожиданно ее сознание прояснилось, и на место первоначальной болезненной беспомощности пришел страшный гнев от того, что он сделал с ней. К ее удивлению, сознание действовало отдельно от тела, и пока он снова и снова доводил ее до оргазма, избавляя от страшных мук перевозбуждения, мозг позволил ей из какого-то потаенного места наблюдать за тем, что происходит с ее телом. Ее телу стало легче, чего нельзя сказать о ее душе. Когда ее душа и тело снова слились в единое целое, она потеряла сознание из-за сотворенного над ней надругательства.
С победным криком Мюрад опустошил себя и в изнеможении рухнул на бок. Однако через несколько минут он пришел в себя и посмотрел на свою красавицу партнершу. Он привел ее в чувство поцелуями, и, когда к Эйден вернулось сознание, она поняла, что поступает не правильно. Она хотела либо свободы, либо смерти, а ее лишали и того и другого. Теперь она заставит их подарить ей смерть, которую искала. Она притворится перед султаном, что он покорил ее волю, а когда он поверит в это, она убьет его! Тогда у них не останется иного выбора, кроме как убить ее. Это надежный план, и она не чувствовала угрызений совести за страдания, которые доставит Hyp У Бану и Сафии. Ни одна из них не была на самом деле ее другом, решила она. Впрочем, Сафия, вероятно, была.
Однако валида использовала ее, чтобы сохранить благосклонность сына. Она заслуживала наказания за потворство его прихотям. Что касается Сафии, она вряд ли будет горевать по мужчине, который не обращает на нее внимания в течение многих лет. После смерти Мюрада она станет новой валидой, обретя власть вместо потерянной любви. Сафия по крайней мере добрая и относится к ней с искренней доброжелательностью. Сафия — ее настоящий друг. Смерть Мюрада освободит ее так же, как освободит Эйден, и красавицу Зору, и остальных бедняжек, которые оказались добычей этого невероятно похотливого и порочного человека.
Подняв на него глаза, Эйден почувствовала, как краснеют ее щеки, что великолепно подходило для выполнения ее плана. Она прикрыла серые глаза рыжеватыми ресницами.
— О, мой господин, — пробормотала она, — мне стыдно, что я сопротивлялась вам! Откуда мне было знать? Я не знала, и я прошу у вас прощения, уважаемый господин. — Она встала на колени на матрасе так, что ее медные волосы закрыли ее до бедер. Она являла собой совершенную картину полного подчинения.
— Я понимаю, — сказал он. — Отлично понимаю, моя несравненная. Я не дал тебе время оплакать возлюбленного Явид-хана, но я так сильно, очень сильно хотел тебя. — Он поднял ее и страстно поцеловал. — Ты заставляешь мою кровь биться как в лихорадке, Марджалла.
Я не могу насытиться тобой! В течение последних четырех дней твое лицо неотступно стояло передо мной, воспоминания о твоем теле замучили меня! Синан, мой архитектор, приходит ко мне с рисунками домов, над которыми мы думали многие месяцы, а я не могу сосредоточиться и не понимаю, что он говорит. Возможно, сейчас, моя несравненная, когда ты уступила мне, по крайней мере часть моего здравого смысла вернется ко мне. Она ласково улыбнулась ему.
— Я не буду огорчать вас, мой господин, — сказала она и, придвинувшись к нему, тихонько подула ему в ухо, потом сильно укусила за мочку.
Мюрад довольно хихикнул. Он получал удовольствие оттого, что добился своего.
— Какая же ты маленькая тигрица, Марджалла, и сколько же в тебе сюрпризов!
— Вы позволите мне продолжать удивлять вас, господин? — сказала она. — Мне не хотелось бы, чтобы я наскучила вам.
Ее нежный тон воспламенил его, и хотя день уже близился к вечеру, султан тем не менее был полон бодрости. Казалось, что ее покорность придала ему дополнительные жизненные силы.
— Не думаю, что ты наскучишь мне, моя несравненная Марджалла. — Встав с кровати, он сказал:
— Я приготовил для тебя небольшой сюрприз. — Взяв ее за руку, провел через комнату и, прикоснувшись к изразцу с цветочным орнаментом, открыл небольшую дверь, которая легко отошла на хорошо смазанных петлях. Он вошел внутрь, ведя Эйден за собой. Она увидела, что они стоят на верхней площадке узкой лестницы.
Стены прохода были выложены черными и белыми изразцами с вкраплением желтых изразцов. Крепко вцепившись в руку султана, Эйден шла следом за ним вниз по лестнице. Они миновали еще одну дверь, открывавшуюся в большую комнату, которая, как поняла Эйден, находилась прямо под спальней султана. Комната была сводчатой, ее арки из мрамора служили опорой для султанской комнаты наверху. Перед ними был красивый мраморный бассейн, целиком окруженный низким мраморным парапетом, в дальнем конце которого находилась единственная лестница, ведущая в воду. Прямо в центре бассейна находился фонтан, выбрасывающий струи воды, и в мраморных колоннах были проделаны отверстия, из которых разбрызгивалась вода.
— Ты умеешь плавать? — спросил султан.
