Он еще не решил, когда осуществит свой замысел, но судьба сыграла ему на руку. Он пил эль на местном постоялом дворе, когда в таверну зашел освежиться егерь из Перрок-Ройял.
Молодого Херри Била знали и любили, поэтому беседа шла легко и открыто. Медленно попивая свой эль, Кевен Фитцджеральд выяснил, что лорд Блисс собирается на конную ярмарку в Херефорд, чтобы купить новых животных, и пробудет там несколько дней. Это идеальное время для того, чтобы похитить ребенка, подумал Кевен. Пройдет несколько дней, прежде чем Конн сможет вернуться домой, и, зная Эйден, Кевен был уверен, что она не станет ждать возвращения мужа, а немедленно поедет вслед за ребенком. И она, и ребенок окажутся в его власти раньше, чем Конн доберется до них, что позволит ему, Кевену, не привлекая внимания, устроить ловушку своему сопернику и без труда убить его.
Как приятно будет убивать Конна, думал он Конна О'Малли, у которого в жизни было все, чего Кевен Фитцджеральд был лишен. Любящие отец и мать, братья и сестры, семья, уважение в обществе и имя! Почему все это у Конна было, а у него не было? Почему Конну досталась богатая наследница, титул и большое поместье? Разве он заслуживал этого больше, чем Кевен? По справедливости Эйден Сен-Мишель должна была бы стать его женой — такая мысль постоянно вертелась у него в мозгу. Она была его кузиной, а у них в семье с незапамятных времен было заведено вступать в брак с родственниками. Конн украл то, что по праву принадлежало ему, Кевену, и сейчас он намерен вернуть украденное!
Он схватил девушку и приставил нож к ее горлу.
— Не кричи, красавица, или я убью ребенка. Тебе понятно? — Он тронул лезвием ножа шею Венды.
— Да… да, — сказала она дрожащим голосом, едва держась на подгибающихся от страха ногах. — Ч-то вам н-нужно?
— В кустах сидит мой человек, его лук направлен в сторону ребенка, поэтому не вздумай побежать, когда я тебя отпущу. Иди к ребенку и как следует заверни его. Потом пойдешь со мной. Понятно? Ни слова, красавица, а то умрешь!
Венда кивнула, она была слишком испугана, чтобы говорить, и Кевен медленно ослабил свою хватку и толкнул ее к ребенку. Валентина спала на теплом летнем солнышке. Кевен смотрел, как нянька заворачивает ребенка, потом поднял сверток. Его представления о девушке оказались правильными. Она была не особенно умна и привыкла подчиняться приказаниям. Эта девчонка без слов пойдет с ним из-за страха потерять свою жизнь, да и жизнь ребенка, потому что она, безусловно, предана своей хозяйке.
Он посмотрел на личико дочери Конна и Эйден, и на миг выражение его лица смягчилось. Малышка очень напоминала Бевин. Он ласково погладил розовую щечку и сам удивился своей нежности. Она не была врагом. Малышка может быть очень полезна, когда придет время выдавать ее замуж, — можно будет породниться через нее с каким-нибудь важным семейством. Конечно, лучше не убивать ее, ведь она и в самом деле большая ценность.
Прошло два дня с тех пор, как он подслушал разговор молодого Била на постоялом дворе. Конн накануне уехал в Херефорд. Утром Эйден поскакала верхом через поля по направлению к Королевскому Молверну. Пока Венду и ребенка начнут искать, уже наступит ночь, и первым делом на следующее утро они будут осматривать местность вокруг Перрок-Ройял.
Нужно, чтобы прошло несколько дней, прежде чем Эйден Сен-Мишель получит его письмо, в котором будет сказано, где она может найти свою дочь. Вот тогда-то она и пошлет за Конном. Но в погоню, Кевен был в этом уверен, она отправится немедленно после получения письма.
Вместе со своей пленницей Кевен направился к югу, через холмы Молверна, по направлению к Кардиффу. Несколько часов малышка молчала, но потом начала хныкать. Некоторое время Кевен пытался не обращать внимания на плач младенца, но потом повернулся к Венде и рявкнул:
— Что, черт возьми, с ней случилось?
— О-она хочет есть, сэр.
— Значит, дай сиську и заткни ей глотку, — проворчал он.
— Я не могу, сэр.
Кевен Фитцджеральд остановил лошадей и, зло глядя на Венду, прорычал:
— Почему не можешь?
— Я не кормилица, сэр! Миледи никому не разрешает кормить ребенка, она кормит сама.
— Проклятие! — Ругательство вырвалось у него с такой яростью, что Венда съежилась от страха, а лошади нервно заплясали. Случилось то, что никогда не при ходило ему в голову. Он не рассчитывал, что такая благородная дама, как Эйден, будет сама кормить своих детей. Он полагал, что Венда — кормилица ребенка. На черта ему нужно это отродье, если она умрет даже раньше, чем они приедут в Кардифф? Ему нужно подумать. Впереди виднелся довольно обшарпанный постоялый двор. Но дело шло к ночи, и придется остановиться там.
Валентина Сен-Мишель кричала, надрывая свои маленькие легкие. Она была мокрой, хотела есть и замерзла. Где теплая, сладко пахнущая грудь с молоком, которая могла бы утешить ее? Ей нужен был добрый голос, который так нежно разговаривал с ней, пел ей песенки, пока она ела. Что-то случилось в ее крошечном мирке — она понимала это и плакала все громче.
Постоялый двор, где они нашли приют, был на удивление чист, хотя и незатейлив. С кухни, которая располагалась в дальнем конце дома, доносились приятные запахи, а хозяин встретил их с улыбкой, которая сменилась озабоченностью, когда он услышал плач Валентины.
— Эй, что случилось с малышкой? — спросил он.
— Моя жена умерла при родах, — быстро ответил Кевен, — я еду в Кардифф, потому что купил там лавку, а теперь у кормилицы пропало молоко. Молюсь, чтобы ребенок не умер. Она единственное, что осталось у меня от моей Кэйт.
— Полли! — заорал хозяин постоялого двора, и крупная, полная женщина торопливо вышла из кухни.
— Что такое, Херри?
Хозяин быстро объяснил, в чем дело, и улыбка расползлась по лицу женщины.
— Не хочешь ли ты помочь, жена?
— Да у меня молока хватит на шестерых. Эй, девушка, давай сюда ребенка.
Жена хозяина протянула руки, взяла орущую Валентину и без долгих слов, не сходя с места, расстегнула сорочку и вынула необъятную грудь. Почувствовав запах молока, голодная Валентина вцепилась в сосок, не обращая внимания на то, что это была грудь не ее матери.
— Если вы останетесь на ночь, — сказала Полли, — я возьму ребенка к себе, и она будет сытой до самого вашего отъезда. Она голодна, эта маленькая девица, да и кормилице следует немного отдохнуть. Ты слишком худа, девушка, — обратилась она к Венде. — Не удивляюсь, что с молоком у тебя трудности.
Утром, перед их отъездом, жена хозяина вручила им глиняную бутылочку.
— Я налила сюда своего молока. Как приятно почувствовать, что мои груди пусты в первый раз за несколько месяцев. Восемь месяцев назад я родила близнецов, но уже две недели как один ребенок умер, а второй не в силах съесть все, что у меня есть. У меня всегда было много молока. — Она повернулась к Кевену:
— Вы должны пожертвовать одной из ваших перчаток, сэр. Если вы позволите, я иголкой проколю в ней несколько дырочек. Когда девочка проголодается, просто налейте в палец немного молока и дайте ей. До Кардиффа вам молока хватит, а там найдете другую кормилицу.
